– На самом деле, Рукояткин пролежал у нас всего четыре дня, – добавил ортопед. – Я был против того, чтобы его выписывать, да еще и так поздно вечером – уговаривал оставить хотя бы до утра. Я как раз дежурил, с утра проверил бы его, осмотрел как следует… Не знаю, к чему было горячку пороть! В целом состоянию здоровья ничто не угрожало, но, вы же понимаете, пожилой человек… Однако племянница настаивала, мотивируя свое решение тем, что дома, при хорошем уходе, он скорее пойдет на поправку.
Прежде чем адвокат снова сорвется, возмущенный лицемерием лечащего врача его приятеля, Мономах поспешил задать следующий вопрос:
– Она просила вас порекомендовать сиделку?
– Откуда вы знаете?
– Ну, сами же сказали, что выписали его раньше времени! Тамара не из тех, кто стал бы сам выносить за дядей утку: ей требовалась опытная медсестра!
– Вы правы, она обратилась ко мне с этой просьбой, и я предложил нескольким нашим девчонкам работу. Но они как-то без восторга восприняли предложение: молодежь, знаете ли, не очень любит пахать! Племянница Рукояткина обещала неплохую зарплату, но им показалось, что этого недостаточно. Только одна согласилась, Евгения Цимбалист. У нее тяжелое семейное положение, двое детей, а мужа нет.
– Она сейчас в больнице?
– Должна быть где-то в отделении.
– Поможете нам ее найти?
* * *
Алла ожидала увидеть большого, откормленного мужчину с лоснящейся физиономией и какой-нибудь дорогущей цацкой на запястье – часами или браслетом.
Ее отношение к чиновничеству всегда было настороженным, и дифирамбы, которые пел депутату Леонид Пегов, не могли изменить мнения Аллы: она по-прежнему считала, что депутаты похожи на кровососущих насекомых на теле государства. Имея доступ к государственным средствам, они, кто потихоньку, а кто и в наглую, распиливают их на доли. Маленькая толика иногда достается нуждающимся, а все остальное утекает между пальцев по месту назначения – в широкие карманы депутатов.
Алла слышала, что есть среди них и те, кто честно исполняет свой долг перед выбравшим их населением, но не слишком верила в правдивость этих слухов. Сама она, к примеру, понятия не имела, кто ее депутат, так как ни разу в глаза не видела этого деятеля! На выборы ходила из чувства противоречия, но каждый раз терялась, видя в листке список фамилий, которые ей ни о чем не говорили: ни один из кандидатов не вызывал у Аллы теплых чувств по причине того, что она слыхом не слыхивала о его добрых деяниях, если таковые и имели место быть, а сам кандидат никогда не пытался доказать ей ее неправоту.
Ожидания Аллу обманули.
Павел Николаевич Сидихин оказался на месте, в своем кабинете – уже удивительно. День был неприемный, но секретарша и не пыталась строить из себя начальника пустого места, а сразу предложила посетительнице войти – не пришлось даже привычно демонстрировать «корочки».
Когда Алла, изумленная такой вежливостью, переступила порог скромного кабинета, депутат поднялся ей навстречу.
Может, ее с кем-то перепутали?
Он оказался невысокого роста, плотным, но не полным мужчиной чуть за пятьдесят, с залысинами на лбу и гладко зачесанными назад жидкими волосами. Лицо его было вполне обыкновенным, не из тех, что запоминаются, но в нем по крайней мере не было ничего отталкивающего: так мог выглядеть и директор крупного завода, и школьный завхоз. На волосатом запястье депутата Алла заметила недорогие часы с поцарапанным циферблатом, а его костюм, очевидно, был куплен в обычном торговом центре и стоил не больше того, что может себе позволить среднестатистический работающий россиянин.
– Добрый день, – поздоровался он – без улыбки, но приветливо. – Вы, простите, по какому вопросу? Дело в том, что у меня есть только полчаса, а потом я убегаю на совещание, но вернусь после обеда, и тогда…
– Думаю, полчаса мне хватит, – прервала Сидихина Алла и вытащила удостоверение.
– Неужели вы нашли Леню?! – воскликнул он.
– Почему вы так решили?
– Потому что я подавал на него в розыск! Так вы нашли его?
Алла с удивлением прочла на лице депутата надежду, смешанную с недоверием: так играть смог бы разве что профессиональный театральный артист. А что, если он не притворяется и действительно переживал за парнишку? Если он подавал в розыск, то выяснить это проще простого!
– Нашли, – ответила Алла.
– Он жив? Здоров?
– Жив, однако не вполне здоров. Леонид в больнице с тяжелыми травмами, но он в сознании, и его жизни ничто не угрожает.
– Ох ты боже мой… – пробормотал депутат и провел руками по лицу, словно пытаясь осознать случившееся. – Он попал в аварию, да? Машина сбила?
– Откуда вы знаете?
– Вы нашли тех, кто это сделал? Ох, простите, Алла…
– Алла Гурьевна.
– Извините, я даже сесть вам не предложил – присаживайтесь, будьте любезны! Расскажите же мне, что случилось с Леней: мы с женой места себе не находим с тех пор, как он пропал! Понимаете, мы чувствуем ответственность, ведь Леня – сирота, и о нем некому позаботиться, кроме нас!
Алла уселась в потертое кресло из кожзама напротив хозяина кабинета. Он сам умостился на краешке стола.
– Так вы не ответили, Павел Николаевич, откуда узнали про аварию? И еще один момент: разве Леонид не продолжает работать у вас водителем? Если да, то как вышло, что он оказался без машины, выполняя ваши поручения?
– Ну, тут нет никакой тайны! – усмехнулся депутат. – Видите ли, Алла Гурьевна, Леня и вправду продолжает работать водителем, только вот мое авто не на ходу – пришлось сдать в автосервис.
– А почему он сам не…
– Машина старая, деталей нет, так что – пока ждем. Я передвигаюсь на такси или на автобусе, а Леня – тоже как придется. Что же касается аварии… Алла Гурьевна, я ведь не ограничился тем, что подал заявление в полицию с целью разыскать Леонида!
– Неужели? – приподняла бровь Алла, все еще скептически настроенная. – Что же вы предприняли?
– Когда я подавал заявление, сержант, который его принимал, сразу дал понять, что никто ничего делать не станет, не получив животворящего пенделя от начальства. К сожалению, у меня нет таких рычагов: я могу попробовать поискать связи в Комитете по образованию…
– Почему там?
– Я раньше учительствовал – ну, до начала политической карьеры. Так вот, в Комитете по образованию я бы еще мог попытаться кого-то напрячь, но в полиции у меня, к сожалению, знакомых нет. Представляете, они ведь даже поначалу и заявление принимать не хотели, говорили, что я не являюсь родственником пропавшего!
– Ерунда! – перебила депутата Алла. – Не имеют права: любой человек может подать в розыск, причем для этого не нужно выжидать какой-то определенный срок!
– К счастью, я это знал, а потому настоял! Знаете, Леня некоторое время назад пытался разыскать одного своего приятеля по детдому, и у него тоже отказались принимать документы, вот тогда-то я все и выяснил. А тот сержант сказал, что лучше нанять частника – есть, дескать, такие, которые за скромную плату сделают все возможное. У них нет достаточных ресурсов для розыска пропавших, но они хотя бы согласны потопать по городу и опросить свидетелей!
Возразить Алле было нечего: она знала, что в Питере отсутствует специализированное подразделение, занимающееся розыском «потеряшек». В Москве это делает всего одна бригада, подчиняющаяся СК.
Когда ищешь пропавшего человека в Питере, следует звонить в Бюро регистрации несчастных случаев, где круглосуточно можно получить информацию обо всех поступивших в медицинские учреждения города и морги, сведения о задержанных полицией, пострадавших в ДТП, а также узнать данные со станции скорой помощи. Однако, как и в любой другой базе, данные появляются с приличной задержкой, поэтому ни о какой оперативности говорить не приходится, а если кто-то пропадает, искать его нужно по горячим следам – только в этом случае существует шанс добиться успеха. Можно позвонить в Городское бюро несчастных случаев или непосредственно в справочную ГУВД или ГУ МВД по Питеру и области, а также в дежурную часть ГИБДД. Однако все это – лишь для того, чтобы получить сведения о пропавшем, если они есть, а совсем не для активных поисков: как ни печально, никто не станет искать твоего исчезнувшего родственника или друга – заниматься этим придется тебе самому, причем ждать помощи от официальных организаций не стоит.
