– Допускаю, что ты прав. Но как же быть со способом убийства?
– Как думаешь, Батрутдинов в курсе того, что виновата Инга, а не сестра?
– Чего не знаю, того не знаю. Кажется, пора это выяснить: я долго ждала, ведь до недавнего времени мне не казалось нужным его впутывать! Однако обстоятельства изменились, и пришло время взять Батрутдинова за жабры… То, что Арефьева не покончила с собой, ему однозначно известно – Регина это подтвердила.
– Так, может, это его рук дело?
– Проверим алиби. Только вот я не пойму, как со всем этим связаны две другие медсестры.
– А они связаны?
– Способ убийства один и тот же. И, как ты сам отметил, они обе, так или иначе, имели отношение к Князеву: одна с ним работала, другая жила поблизости.
– Давай предположим, что Ольгу убил Батрутдинов, чтобы выгородить любовницу. Мог он попытаться подставить Князева, зная, что медсестра собирается с ним встретиться?
– Есть несколько вопросов. И первый: как он мог об этом узнать?
– Существует масса возможностей! Случайно подслушанный разговор, к примеру. Или не случайно.
– Прослушка?
– А что тут удивительного? – пожал плечами Дмитрий. – Если они подозревали, что Далманова может «расколоться» и выдать их махинации, вполне могли подстраховаться!
– И, узнав о ее намерении поговорить с Князевым, решили избавиться от медсестры?
– Как-то так.
– Хорошо, с Далмановой все более или менее ясно, но как быть с двумя другими?
– Попытка свалить вину на Князева, представив его маньяком?
– По-моему, это слишком для человека уровня Батрутдинова! – недоверчиво воскликнула Алла. – Ну ладно, одна медсестра, имеющая непосредственное отношение к делу, но еще две – это перебор! Кроме того, Белкин получил описание человека, которого мы считаем убийцей Галины Носовой, и оно не соответствует Батрутдинову, зато здорово подходит человеку, который, по словам соседки, охотится за Денисом Арефьевым…
– А кто сказал, что Батрутдинов действовал лично? Для человека, как ты выразилась, его уровня куда привычнее обтяпать все чужими руками!
– Не слишком ли много трупов для прикрытия одной врачебной ошибки?
– Да-а, это уж точно! – согласился Негойда.
– Я попросила Гаспаряна обследовать двух пациенток Инги – без ее ведома, само собой.
– Зачем?
– Есть мыслишка. Она бредовая, но, как говорится, чем черт не шутит?
– Он согласился?
– Сначала отбрыкивался. Сказал, что все коллеги в курсе, что он в контрах с Цибулис, и это будет неэтично.
– Но ты его, конечно же, уломала?
– Естес-с-сно! Гораздо труднее оказалось уговорить пациенток. Они ведь и так в стрессе из-за страшных диагнозов, а тут еще мы… Я лично позвонила им и представилась врачом из онкологического диспансера, в котором они первоначально обследовались и получили свои диагнозы. Сказала, что в их анализах, возможно, ошибка, поэтому необходимо провести повторный забор материала и новое обследование в другом месте – там, где работает Гаспарян. Сложнее всего было убедить их не говорить ничего Инге.
– Надо было Антоху к ним подослать – он и мертвую бабу на что угодно уговорит!
– Я так и сделала.
– Умница!
– Не уверена. Я подала им надежду. Если она не оправдается, вся вина на мне! Но я готова на это пойти ради дела.
– Так ты, что же, считаешь, что никакого рака у них нет?
– По моей просьбе Белкин проверил таможню: Цибулис не заказывала за границей никаких ингредиентов для изготовления препаратов на основе акульего жира или еще чего-то там, о чем она так долго распиналась во время одного из наших первых разговоров!
– А у нас это достать нельзя?
– Наверное, можно, только вот ни одна лаборатория не получала заказов на изготовление экспериментальных препаратов от Цибулис. Белкин проверял и в Питере, и в Калининграде, откуда она родом. Как, спрашивается, она лечила пациенток, чем?
– Да, загадка… Но ведь они выздоравливали, умерла только одна!
– Верно, и именно у нее был подтвержденный рак.
– Так ты думаешь, что…
– Давай подождем ответа от Гаспаряна, ладно? Десерт будешь заказывать?
* * *
Мономах с удивлением и жалостью наблюдал за тем, как Денис поглощает плов, накануне приготовленный Сархатом. Тот, поначалу разозлившись на парня за то, что он посмел угрожать Мономаху пистолетом, сменил гнев на милость при виде столь откровенного голода: в самом деле, паренек походил на взъерошенного, полуоперившегося птенца, которого недокармливают родители, и он высовывается из гнезда с риском для жизни, открывая клюв в надежде получить пищу. Конечно, в буквальном смысле Денис рот не разевал, но набросился на еду с жадностью, свойственной лишь тому, кто долгое время голодал.
– Лопай, лопай! – приговаривал Сархат, накладывая ему в тарелку уже третью добавку. – Убивец!
Денис зыркнул на него исподлобья, но ничего на это не ответил: он просто не сумел бы, так как рот его был забит под завязку.
– Хорошо, что Жук с вами был, дядя Вова, – продолжал Сархат, закрыв крышку казана и усевшись напротив Мономаха. – А то неизвестно, чем бы дело кончилось – грохнул бы вас этот ушлепок и не поморщился!
– Да не грохнул бы, – усмехнулся Мономах. – Пистолет-то игрушечный!
– Да? – удивился Сархат. – А выглядит, как настоящий!
Когда в тумане в грудь Мономаха уперлось пистолетное дуло, он мысленно простился с жизнью: от полета на тот свет его отделял всего один выстрел, но он так и не прозвучал. Вместо этого раздался грозный рык, и черная тень метнулась вперед, повалив почти невидимого в тумане человека на влажную землю. Тот громко завопил от страха. Мономах бы тоже орал на его месте, если бы гигантская волосатая туша ирландского волкодава придавила его к земле!
– Я никого не собирался убивать! – выговорил наконец Денис, прожевав пищу и получив возможность ворочать языком. – Если бы я хотел, то сто раз уже мог бы это сделать, ведь я следил за твоим дядькой уже давно!
– За кем? – переспросил Сархат.
– Он решил, что ты мой племянник, – пояснил Мономах. В принципе, ошибиться было легко: хоть Сархат с Мономахом нисколько не похожи, однако парень так же мало напоминает своих таджикских сородичей, как и его старший товарищ, ведь его мать – чистокровная россиянка, блондинка с голубыми глазами.
– А что, нет? – спросил Денис, переводя взгляд с одного собеседника на другого.
– Нет, – ответил Мономах. – Сархат – мой друг…
– А-а, так вы из этих?
В голосе парнишки не было ни осуждения, ни брезгливости, однако Сархат тут же встал на дыбы.
– Из каких это «этих», а?! Ты что себе вообразил?!
– Тише, тише, Сархат, присядь, – успокоил его Мономах. – Ты все неправильно понял, Денис, мы обычные друзья, не… не такие. Сархат живет у меня и помогает по хозяйству – бартер, так сказать. Ясно? Он мне как сын.
– Угу… Повезло! – Денис сунул в рот очередную порцию плова, но уже становилось очевидно, что он сыт и просто не может найти в себе сил перестать есть.
– Как давно ты не ел по-человечески? – участливо спросил Мономах.
– Пару дней, – пожал плечами Денис. – Не то чтобы совсем – так, перехватил тут, там…
Уточнять он не стал, но все и так было понятно: парень питался чем придется, возможно, подворовывал еду или лазил по помойкам.
– У сестры на карточке совсем нет денег, – пояснил он спустя несколько минут. – А другие карты остались в той квартире, которую снимал ее… ну, ее парень. Я побоялся туда идти.
– Почему?
– Из-за того мужика. Ну, который меня ищет.
– Ты уверен?
– Абсолютно! Он пару раз пытался зажать меня в темном углу, но я-то не дурак – шмыг в подворотню, и был таков!
Мономах с печалью разглядывал вихрастую голову совсем еще юного существа, которое волею судьбы и людей в один момент оказалось никому не нужным, без жилья, денег и родных.
– Что ты собирался делать с пистолетом? – поинтересовался он.
– Хотел вас записать.
