— Что же, по-вашему, главное?
— Не по-моему, а по-гальпериновски, — поправил Аллу Курбанов. — Даже если бы Дарья умерла, Яшке досталась бы часть наследства.
— Слышу разумный адвокатский глас! — пробормотала Алла.
— Ну так Борис же адвокат был, — кивнул допрашиваемый.
— Предоставь Гальперин доказательства того, что Яков — не сын Ильи, в суде это ничего бы не значило, ведь Илья Гальперин записан отцом! Другое дело — доказать, что Дарья преднамеренно ввела Илью в заблуждение в отношении его отцовства, а потом и вовсе избавилась от мужа… И как только Гальперину в голову пришел столь хитроумный план? Ведь в него были вовлечены другие люди — как он мог просчитать, что они поведут себя так, как он рассчитывает?
— А он и не смог. По его плану я сейчас должен греть пузо в Таиланде, а не перетирать тут с вами… Да и на Алинку он зря понадеялся. Все пошло не так, как планировалось! Если бы получилось, Дашку бы закрыли — пусть не за Илью, так хоть за убийство Бориса, и она ничего не получила бы по завещанию, как это… как это называется на вашем языке?
— Как недостойная наследница?
— Да! Если бы эта коза, Алинка, не сдрейфила в последний момент, даром что родная кровь!
— Погодите, Курбанов, что вы сейчас сказали?
Тот устремил на нее немигающий взгляд черных, как две кроличьи норы, глаз. Неожиданно он откинул голову назад и рассмеялся неприятным, кудахчущим смехом. А Аллу словно током ударило. Так случалось всякий раз, когда тугой клубок событий распутывался до конца, а в руке у нее оставался только короткий кончик нити.
— Алина — дочь Елены, верно? — скорее констатировала, нежели спросила она. — Невесты Ильи, которую дискредитировал Борис, желая их разлучить?
— Значит, вы в ку-урсе! — немного разочарованно протянул Курбанов.
— Я знала, что у Ильи был ребенок от Елены и что Гальперин гадко с ней поступил, подстроив ловушку с целью выставить девушку шлюхой. Но я понятия не имела, что этот ребенок — Алина! А Гальперин, значит, знал?
— Знал.
— Но ведь он не хотел появления ребенка! Дарья сказала, что Борис предлагал Елене деньги на аборт?
— Ему действительно было наплевать на нее, пока…
— Пока он не узнал, что Яша — не его внук и пока не погиб Илья?
Курбанов мрачно кивнул.
— Он умирал, — продолжала Алла, — и решил замолить грехи?
— Да ни черта он не хотел замаливать! — развел руками подозреваемый. — Вы так и не поняли, каким человеком был Борис — он никогда и ни в чем не раскаивался! Но продолжение рода имело для него значение, а его единственной родственницей, по иронии судьбы, оказалась девчонка!
— Когда Борис начал интересоваться своей забытой внучкой?
— Когда погиб Илья. Мы даже съездили туда, где жили Елена с матерью, но дом оказался продан, а соседи сказали, что бабка и Елена померли, а девчонка умотала в Питер. Было нелегко, но я ее разыскал!
— Так Гальперин не случайно попал именно в эту больницу?
— А то! Когда с ним случилась неприятность, он дал на лапу врачам «Скорой» и приказал везти его туда. Пришлось занести и главврачу, потому что изначально Бориса направили в травматологию.
— И в больнице у него родился сумасшедший план? Он хотел, чтобы родная внучка помогла ему умереть, а потом отомстила за биологического отца?
— Гениально, да?
— Пугающе цинично! Разве он не понимал, что требует от родного человека совершить преступление? Если бы она согласилась, то попала бы в тюрьму!
— Никуда бы она не попала, если бы в точности следовала указаниям Бориса!
— Будучи столь подозрительным по природе, как Гальперин так легко поверил, что Алина и в самом деле его внучка?
— А он и не поверил, — пожал плечами Курбанов. — Он сделал тест.
— Когда?
— Да в больнице. Заставил девчонку сдать кровь.
— И как он это объяснил?
— Сказал, что не желает, чтобы всяческие «сифилитички» дотрагивались до его драгоценной задницы — как-то так! Алинка — девка бессловесная, да и в деньгах нуждалась, вот и выполнила требование капризного деда. Борис сказал ей, что не доверяет лаборатории больницы. Я забрал пробирку с кровью и отнес туда, куда он велел.
— Для такого теста кровь вовсе не обязательна, достаточно…
— Слюны, я в курсе. Но как бы он объяснил Алинке, что хочет пошуровать у нее во рту ватной палочкой?
— Так вот, значит, почему вы требовали деньги с Алины — вы знали, что она является законной наследницей!
— А я лишнего не просил — такова была договоренность с Борисом! Он обещал, что девчонка поделится наследством. Он оставил мне видеозапись для нее, в которой рассказывал правду и наказывал расплатиться…
— Но Алина вступила бы в права не раньше чем через полгода!
— Я же не знал, что вы станете так глубоко копать и вычислите меня, — с сожалением пожал плечами Курбанов. — Я ушел бы на дно, отсиделся до поры, подождал…
— Но вас вычислили раньше, и пришлось торопиться, — закончила за него Алла. — Поэтому вы похитили Руслана и требовали, чтобы она продала квартиру.
— Она мне должна! От нее бы не убыло — через шесть месяцев Алинка получила бы такой куш, в сравнении с которым эта квартира ничего не стоит! А мне нужно было убираться из города, а лучше — из страны…
— Почему Борис не признался Алине, что приходится ей родным дедом?
— Не хотел объяснять, как вышло, что отец понятия не имел о ее существовании. Борис в жизни ни перед кем не извинялся — и перед ней не собирался!
— А как бы Алина вступила в наследство, ведь о ее родстве с Гальпериным никто не знал? Не мог же он рассчитывать, что мы все выясним сами!
— Он и не надеялся. Борис оставил дополнение к завещанию, которое должно быть обнародовано через три месяца после его смерти. Оно находится у его душеприказчика.
— У Гольдмана? И что там, в этих поправках? И почему такой странный срок — три месяца?
— Борис прикинул, что за это время Дарью посадят и признают недостойной наследницей. К завещанию прилагается ДНК-тест Алинки, и, за невозможностью вступления в наследство Дарьи, имущество Бориса перешло бы к его кровной внучке.
— А как же Яков? — поинтересовалась Алла. — Мы ведь могли и не узнать, что он — не сын Ильи и что Дарья обманывала мужа?
— Борис говорил, что внук — не наследник первой очереди — это раз. Он не смог бы наследовать и от матери по причине признания ее недостойной наследницей. Таким образом, все решилось бы в пользу Алинки, а бороться за права Якова, признанного или не признанного Ильей при жизни, было бы некому, ведь его мамаша парилась бы на нарах!
— Получается, Дарью Гальперин назначил наследницей только для того, чтобы у нее появился мотив его убить?
Курбанов кивнул.
— Отличный был план, — угрюмо пробормотал он. — Если бы у Алинки кишка не оказалась тонка!
— Последний вопрос, Курбанов: почему Гальперин с самого начала не попросил вас сделать ему укол? Он все равно сам ввел себе первый препарат… Если, конечно, вам верить.
— Я правду говорю!
— Зачем ему понадобилась внучка?
— Во-первых, без нее я не смог бы подставить Дарью должным образом, мне требовался…
— Сообщник?
— Помощник. Но, думаю, главная фишка в том, что адвокат находил какое-то особое удовлетворение в том, что его уход на тот свет обеспечит родственник. Единственный, который остался!
Выходя из здания, Алла почувствовала вибрацию телефона в кармане — она отключала звук, беседуя с Курбановым. На экране высветился только номер.
— Алло? — сказала она, поднеся трубку к уху.
— Привет! — раздался знакомый голос. Алла ожидала, что рано или поздно Михаил проявится, поэтому не удивилась.
— Чего тебе? — недовольным голосом поинтересовалась она. Еще полгода назад Алла все бы отдала за то, чтобы он позвонил, а теперь ощущала только раздражение.
— Фи, как невежливо! — проговорил Михаил, но в его голосе она уловила нотки разочарования, говорящие о задетом самолюбии. — Слышал, тебя можно поздравить?
— Если хочешь поздравлять, звони сразу Деду.
