Тривейн - Ладлэм Роберт

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113

– Что за чертовщину ты несешь? – чувствуя, как в нем поднимается гнев, спросил Тривейн. Неужели Мэдисон собирается ему отказать? – Я же не обратил внимания ни на какие возражения, когда представил твоим коллегам контракт на несколько сотен? А ситуация тогда была преотвратная. Сейчас же надо просто защитить невинного человека! А он, между прочим; спас мне жизнь, что, кстати, позволило обеспечить работой и тебя! Достаточно ясно я выражаюсь?

– Да... Ты, как всегда, откровенен... Успокойся, Энди, ты ведь тоже замешан в этом деле, и я за тебя беспокоюсь! Ведь если мы начнем защищать Боннера, то свяжем твое имя не только с ним, но и с де Спаданте! Не думаю, что это разумно. Конечно, ты можешь нанять меня, ты имеешь право их не любить, но...

– Меня все это не интересует! – перебил юриста Тривейн. – Я знаю, о чем ты говоришь, но сейчас это не имеет ни малейшего значения! Я хочу, чтобы у него было все самое лучшее...

– А ты читал статью Родерика Брюса? Скверная статья! Здорово он проехался на твой счет... Хорошо бы он оставался нейтральным там, где замешано твое имя! Но если мы выступим в качестве защитников Боннера, случится обратное.

– Ради Бога! Неужели ты не понимаешь? Что еще сказать тебе? Да мне наплевать на причины, о которых ты говоришь! Этот Брюс – отвратительный, злобный лилипут, алчущий крови! А Боннер сейчас – превосходная мишень: ведь он никому не нравится!

– На то есть свои причины, Энди. Все убеждены в том, что он способен принимать самые жесткие решения. И дело не в чьих-то симпатиях или антипатиях. Дело в том, что этот человек – психопат и получил то, что заслужил...

– Но это неправда! Он оказывался в ужасных ситуациях по приказу! И не он отдавал такие приказы... Пойми, я не хочу нанимать военного юриста, какого-то крестоносца! Мне нужна солидная фирма, заинтересованная в том, чтобы справиться с этим делом. Некоторые считают, что можно добиться оправдательного приговора.

– Нас могут дисквалифицировать...

– Я сказал «считают», Уолтер, и меня, черт возьми, не волнует, что думаешь ты! Уверен, кстати, что ты изменишь свое мнение, когда познакомишься с фактами!

– О каких фактах ты говоришь, Энди? – помолчав, выдохнул в телефонную трубку Мэдисон. – Ты хочешь сказать, что существуют некие факты, способные опровергнуть показания, что Боннер ни с того ни с сего вонзил нож в незнакомца, не дав себе труда даже выяснить, кто он такой и что там делал? Я читал отчет и статью Брюса и согласен с обвинением. Единственное смягчающее обстоятельство – заявление подсудимого о том, что он защищал тебя. Но и здесь необходимо выяснить: от кого?

– Так ведь в него стреляли! Кроме того, существует еще и армейская машина с пулевыми отверстиями в двери и стеклах!

– Значит, ты все-таки не читал статьи Брюса. В ней там четко сказано, что в машине Боннера всего четыре пулевых отверстия: три в двери и одно в лобовом стекле. И все эти дырки могли быть результатом стрельбы самого Боннера. Свидетель отрицает, что у него имелось оружие.

– Это ложь!

– Я не большой поклонник Брюса, но воздержался бы от того, чтобы называть его лжецом, поскольку приведенные им факты имеют весьма специфическую окраску. Ты же знаешь, как он осмеял заявление Боннера о том, что охранников не было на месте...

– И снова ложь... Погоди-ка минуту. Скажи, Уолтер, а все эти факты – я имею в виду заявление Пола, машину и ситуацию с охранниками, – сделали достоянием гласности?

– Что ты имеешь в виду?

– Информация попала в печать?

– Ну, об этом легко догадаться из сказанного обвинением и защитой... А уж для столь искушенного журналиста, как Брюс...

– Но ведь военный адвокат Пола не устраивал пресс-конференции!

– Он и не станет ее устраивать. Но Брюс обойдется и без конференции.

На минуту Тривейн забыл о главном: об аргументах, которые он собирался предъявить Уолтеру Мэдисону. Родерик Брюс предстал перед ним в совсем ином свете. До него вдруг дошло, что на сей раз Брюс обрушился на Боннера не как на фашиста и сторонника мифической теории заговора, лежащей в основе политики правых. Напротив, отбросив все лишнее, он писал только о том, что случилось в Коннектикуте. Конечно, и в его новой статье были намеки на Индокитай, на убийства, но они так и остались намеками, не получив дальнейшего развития. Не было речи ни о заговоре, ни о вине Пентагона, не было никаких философских привязок. Речь шла только о майоре Боннере, «убийце из Сайгона», давшем себе волю в Коннектикуте.

«Нелогично», – подумал Тривейн, зная, что Мэдисон ждет, что он еще скажет. У Брюса были все основания для того, чтобы начать преследование тех вояк из Пентагона, которые отдавали приказы таким вот боннерам. Однако он ни разу о них даже не упомянул.

Опять все тог же Боннер, и только он. Брюс допустил совсем небольшую оплошность, но все же он ее допустил.

– Мне известна твоя позиция, Уолтер. Но я не желаю играть в грязные игры! Никакие угрозы...

– Да я и не надеюсь на это, Энди, – перебил Тривейна Мэдисон. – Но у нас за плечами успех, слишком долгие годы успеха, чтобы позволить похоронить их какому-то армейскому офицеру, от которого к тому же не так уж много для тебя пользы.

– Да, ты прав, – Тривейн был слегка озадачен. Впрочем, у него не было времени обсуждать эти вопросы. – Подумай обо всем, – продолжал он, – поговори со своими партнерами, Уолтер. И дай мне знать о твоем решении через пару часов. Если ты скажешь «нет», то я хочу получить от тебя объяснения. Полагаю, это я заслужил. Если «да», то обсудим связанные с делом расходы...

– Я приеду к тебе после обеда или вечером... Ты будешь в офисе?

– Если нет, то Сэм Викарсон скажет, где меня искать. Домой, в Таунинг-Спринг, приеду позже. Значит, жду твоего звонка, Уолтер!

Тривейн повесил трубку и тут же решил, что Сэму придется начать очередное исследование...

Сразу после обеда Сэм снова просмотрел все написанные Родериком Брюсом статьи, в которых упоминался Пол Боннер, «убийца из Сайгона».

Из них ему удалось выяснить следующее. Брюс ухватился за эту тему три года назад, когда она еще была весьма взрывоопасной и правительство требовало сохранять в таких делах строгую конфиденциальность. Довольно трудно было понять, относились все эти потоки брани только к Полу Боннеру или были направлены против высшего командования: под его защитой находились войска специального назначения. Журналист балансировал именно на этой грани. Но иногда его позиция выглядела как предлог, как плацдарм для атаки лишь на одного человека – Пола Боннера, который в глазах Брюса являлся чем-то вроде символа военного монстра.

В статьях Боннер представал перед читателями как создатель и одновременно продукт грубой системы военного произвола. Читатель должен был и презирать, и жалеть Боннера. Но жалеть как дикаря, который приносит в жертву детей, так как считает, что отгоняет тем самым злых духов. Его, конечно, жаль, но следует тем не менее уничтожить гунна!

Но затем – и это четко отметил Тривейн – направленность статей изменилась. Уже не было попыток привязать Боннера к системе. Теперь он представал не как продукт, а как создатель зла.

Он был изгоем, предавшим свою славную военную форму.

А это уже совершенно другое.

– Да ведь он требует расстрела! – Сэм Викарсон даже присвистнул, прежде чем произнести эту фразу.

– Вот именно. И я хочу знать почему...

– По-моему, причина в том, что за роскошной одеждой Брюса и привычкой к дорогим ресторанам скрывается вновь обращенный левый!

– Тогда почему он не требует большего? Почему требует только одной казни? Выясни, где они держат Боннера: я хочу его видеть...

Сидя на походной кровати, Пол поправил раздражавшую его повязку на шее и прислонился спиной к стене. Эндрю остался стоять. В эти первые минуты свидания оба они ощутили некоторую неловкость. Комната, в которую поместили Боннера, была маленькой, а в коридоре постоянно находился охранник. Тривейн был неприятно удивлен, узнав, что Боннеру разрешено выходить лишь на прогулки.

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113