На крохотном полустанке, во Владимирской области, в вагон поднялась молодая девушка с чемоданом. Стройная симпатичная, белокожая. Компания геологов потеснилась, устроила её на свободном местечке, Александр вызвался закинуть на верхнюю полку нехитрый багаж попутчице. Потом они сидели рядом, познакомились, пили чай, разговорились.
Девушка училась в медицинском институте. Во время летних каникул навещала в деревне престарелую бабушку. Узнав что её собеседник по профессии геолог и возвращается с партией домой, Валя пришла в восторг и с интересом расспрашивал его о трудной романтической профессии. Весь путь оставшийся, до столицы, молодые люди болтали.
К моменту расставания обоим казалось будто они знают друг друга много лет. На перроне парень и девушка обменялись координатами, Александр написал на листке блокнота номер рабочего телефона, а Валентина продиктовала в ответ адрес квартиры, где она с подругой снимала небольшую комнату.
Из короткого общения с девушкой Александр понял, что она слишком скромно и первой ни за что не позвонит. Поэтому денька через три, отоспавшийся, приведя себя в порядок, он решил наведаться к ней сам. Приехал по указанному адресу и позвонил в дверь, открыла её пожилая строгая хозяйка. Она критично осмотрела молодого человека, довольно хмыкнула и удалилась.
Валя была рада появлению Александра и с удовольствием приняла букетик ромашек. Потом они долго гуляли по вечерней Москве, болтали о школьном и студенческом времени, стояли на набережной, любовались недавно открывшемся движением небольших прогулочных пароходиков.Так и начинались их долгие и крепкие отношения.
Александр ушёл на фронт на второй день войны. Сборы и отправка происходили настолько быстро, что он едва успел попрощаться с Валей. Девушка отпросилась с дежурства и прибежала на вокзал, откуда отправлялся очередной воинский эшелон. Она тихо плакала, он крепко её обнимал. Расставаясь они поклялись после войны снова встретиться в Москве и сделали это.
Васильков вернулся с фронта в июне 1945 года, получив контузию и несколько ранений. Досталось и Валентине - прервав на время учёбы в институте она устроилась медсестрой в один из московских госпиталей, где по двенадцать часов кряду выхаживала раненых красноармейцев.
Васильков, заснувший на заднем сидении, не сразу понял что машина остановилась.
- Саня, приехали! - проговорил Старцев и потряс его за плечо. - Просыпайся товарищ.
- Что уже? - встрепенулся тот, поглазел по сторонам, не увидел большого здания МУРа и удивлённо спросил. - А где это мы?
Иван невольно засмеялся:
- Вот даёт, рядом с твоим домом. Не узнаёшь?
- Рядом с домом? А зачем ты меня сюда привёз? Мы же хотели по мозговать в управлении?
- Знаешь дружище, нам всем пора немного перевести дух. Что толку от мозговых потуг, если котелки ни у кого не варят? Иди отдыхай.
- Выговор от Урусова не схлопочешь. Сколько у нас осталось времени?
- Ещё целые сутки, так что спи спокойно, а завтра утречком мы что-нибудь придумаем.
Васильков попрощался с Иваном и с пожилым водителем и покинул служебный автомобиль.
Небо было усыпано звёздам,и город давно спал, лишь в некоторых окнах горел свет. Поравнявшись с одиноким фонарём Александр посмотрел на часы, - «Половина второго ночи, Валя наверное отдыхает, ей ведь завтра на работу, - подумал он заходя в подъезд, - надо бы по тише, чтоб не разбудить».
Света в подъезде не было, Васильков нащупал стенку и начал подниматься по ступенькам. Глаза его немного привыкали ко мраку. Проходя мимо окна между первым и вторым этажами, он заметил в углу фигуру человека, правая ладонь недавнего военного разведчика машинально дёрнулась к пистолету, торчащему за поясом. Это движение он отработал на фронте до автоматизма, через пол секунды должен был грянуть выстрел.
Но из темноты вдруг послышался знакомый голос:
- Александр Иванович, это я - Курочкин.
Глава 10
Вид у Курочкина был потрёпанный – ссадины и небольшие порезы на лице и шее, левая рука сильно располосована ножом, однако глаза его снова горели азартом, как когда-то во время опасных боевых вылазок за линию фронта. При первом посещении Рязани ничего подобного бывший командир роты за ним не заметил. Тогда отставной сержант, конечно же, радовался встрече но смотрел устал, с безнадёгой и тоской.
Курочкин сидел за столом в комнате, которую семья Васильковых получила в большой коммунальной квартире всего месяц назад. Александр сводил его в ванную комнату, где тот скоренько ополоснулся, затем выдал ему свои старые синие галифе и офицерский китель без погон. Теперь сотрудник уголовного розыска стоял у оконной занавескк и осторожно посматривал на улицу. Валентина бесшумно сновала между комнатой и общей кухней, готовила тёплую воду, перевязочный материал и прочие медицинские премудрости для обработки раны.
На левой руке у Курочкина имелось глубокая ножевое рассечение, требующе немедленной обработки. Одну перевязку он сделал себе сам в лесочке рядом со станцией Дягилева, вторую - на тормозной площадке товарного вагона, катившего в составе эшелона, от сортировочной станции Рыбное до Москвы.
Теперь за него взялся профессиональный врач в лице Валентины.
- Да я же должен был первым зайти в эту чёртову раздевалку! Мы со всей бригады вдвоём ходим на станцию в нормальной одежде - я да Фёдор Слобода, - эмоционально рассказывал Курочкин о трагедии, приключившийся на товарной станции. - Но Федька наш вечно по утрам что-то обмусоливает с дружком у диспетчерской запаздывает в раздевалку. А тут, как на грех, и бригадир заявился в чистых штанах да светлой рубахе. Вот он и попёрся менять одежду поперёд меня.
Васильков слушал бывшего подчинённого и продолжал поглядывать на улицу. Несколько минут назад он позвонил Старцеву, прикрыл трубку ладонью и вполголоса проинформировал его о неожиданной встрече с Курочкиным. Иван едва удержался. От радостного возгласа и пообещал примчатся через четверть часа.
- Я когда за дверную ручку то взялся, то услышал непонятную возню, будто ты кряхтит кто, - продолжал бывший сержант. - Оно вроде и понятно - человек переодевается, нагнулся обувку сменить или тянется куда, удобства у нас там никаких, вот и мучается.
- Не ожидал увидеть в раздевалке бандитов? – спросил от окна майор.
- В том то и дело, Александр Иванович, что ожидал. Не обязательно бандитов, ну в общем, постоянно ждал какой-нибудь пакости. Наша с вами службы сделала из меня совсем другого человека. Сколько раз я ловил себя на том, что оглядываюсь. Вроде и война закончилась, живу в мирном городе, а всё одно – озираюсь. Или вот, скажем, ночью выхожу из избы на двор, а прежде чем спуститься с крыльца замру у двери и прислушиваюсь, вдруг крадётся кто или поджидает у сарая. Привычка, чёрт ее подери, такая натура.
Валентина вернулась в комнату, поставила на стол глубокую тарелку с кипячёной водой и сказала:
- У меня всё готово, положите руку на полотенце.
Курочкин безропотно подчинился своему лечащему врачу. Женщина поправила настольную лампу под густым зелёным абажуром, вооружилась влажным тампоном, промокнула им засохшую окровавленную тряпицу и начала осторожно отделять её от раны.
- Получается, что это чувство тебя и спасло? Да? - спросил Васильков.
- Так точно Александр Иванович! Дверку то я распахнул, а внутри в полумраке чужак с ножичком, прямо передо мной, за стенкой, где лаз потайной проделан, шорохи, возня.
- Постой! Стало быть с бригадиром к этому моменту они уже разобрались?
- Выходит так. Один в раздевалке остался, двое как раз грузили покойника между забором и постройкой.
- Не шевелите рукой, - попросила Валентина.
- Извиняйте, заговорился.
Васильков заметил жёлтый луч автомобильных фар, скользнувший по асфальту дороги. К дому подъехал служебный автомобиль Московского уголовного розыска.
- Сержант, ты когда по городу сюда пробирался, слежки за собой не заметил? - поинтересовался он направляясь к двери.
