Мария явно напряглась.
– А вы его знали? Можете о нем что-то сказать?
– Не могу! У нас в доме он не был, я его ни разу не видела, знаю лишь со слов Димы, что этот парень спортсмен.
Мария задумалась, Зверев задал очередной вопрос:
– Тогда расскажите про Виноградова. Вы сказали, что он погиб в драке, а как это случилось?
Рыжова подошла к шкафу, достала листок бумаги и карандаш и что-то написала на нем.
– Вот, тут адрес тети Клавы Воробьевой. Она в то время работала дворником и обслуживала наш район. Она наверняка расскажет что-нибудь про ту драку и даже про того, кто убил Агдама.
– Расскажет про убийцу?
– Тетя Клава видела ту драку, она видела тело Виноградова и общалась с его убийцей. Это она вызвала милицию, когда завязалась драка. Поезжайте к ней, и все узнаете из первых уст.
Мария тут же встала и подалась к выходу, Зверев встал медленно и, прежде чем попрощаться, спросил:
– А лично вы знаете того, кто убил Агдама?
Рыжова пожала плечами.
– Знаю только то, что это был парень с сумкой…
– Вы сказали, с сумкой?
– Да, именно так называла убийцу Агдама наша дворничиха тетя Клава.
* * *
До нужного им места они добирались долго, сидели на заднем сиденье полупустого автобуса, при этом Мария вполголоса рассуждала:
– Что же это получается? То, что рассказала мать Рыжова, может означать лишь одно: все друзья ее сына Крохи – Агдам, Гвоздь и Рыба – были убиты каким-то боксером-левшой. Однако выходит, что помимо этой лихой четверки существовал еще один парень, водивший дружбу с погибшими хулиганами. Именно он, уехав в Москву, попал под опеку Седого, организовавшего цех по печатанию фальшивок в Москве. Если это был наш Гоша…
Зверев слушал Марию вполуха. Его голова снова рвалась на части, так что перед встречей с очередным свидетелем он старался отключиться и расслабить возбужденный мозг. Когда автобус остановился, они прошли полсотни шагов и, отыскав дом с табличкой, указывающий на нужный дом, вошли в подъезд.
Серые стены, тускло мерцающая лампочка на первом этаже, утыканный жженными спичками-«свечками» потолок, углем на стене надпись: «Дашка дура». Когда Зверев постучал в дверь, она открылась не сразу.
Тетя Клава оказалась крупной женщиной средних лет с морщинистым веснушчатым лицом и желтоватыми кошачьими глазами. Тонкие губы, крупный орлиный нос, торчащие в разные стороны волосы, точно как у сказочного Анчутки. Квартирка тети Клавы была так же непривлекательна, как и сама хозяйка. Обычная серая коммуналка, с заваленным грязной посудой столом, треснутыми стеклами в окнах и развешанным под потолком бельем.
Помимо самой тети Клавы, в квартире за столом восседал тощий плюгавенький мужичонка в семейных трусах и майке и ел из алюминиевой миски какой-то дурно пахнущий супчик. Рядом с миской на столе стояла бутылка портвейна, полная пепельница окурков и огромная чугунная сковородка с остатками яичницы и жареного лука.
– Клава, кто это? Если из домоуправления, то нечего было их пускать…
– Это из милиции, дурень! – рявкнула тетя Клава так зычно, что у Зверева снова разболелась голова. – Ты, что ли, опять где-то накуролесил, скотина, а ну говори, что натворил!
– Ничего я не натворил, – явно опешив, засуетился мужичок, встал и тут же убрал бутылку с остатками портвейна в сервант. – Здрасте, товарищи, вы по какому вопросу?
Зверев не стал садиться и сразу заявил:
– Нам вот с гражданкой поговорить нужно! Вы ее муж?
– Муж мой с фронта не вернулся, а это так… Васька Чижов – сосед, – без малейшего напряжения ответила тетя Клава.
– Клава, раз к тебе они, может, я пойду? – испуганно-подобострастно проблеял мужчина в трусах.
– Топай!
Мужчина вопросительно посмотрел на Зверева.
– Иди уже! Но из дома не уходи, если понадобишься, мы тебя пригласим, – строго пробасил майор.
– Понял-понял… сидеть дома… – мужичонка ткнул вилкой в остатки яичного белка, сунул его в рот и, не одеваясь, выскочил в коридор.
– Теперь говорите, что от меня нашей славной милиции понадобилось.
– Нас к вам направила Зинаида Ильинична Рыжова, она сказала, что вы можете рассказать нам, как был убит один из друзей ее сына Дмитрия Рыжова, некий Виноградов по кличке Агдам, – сразу же перешел к делу Зверев.
– Зинаида Ильинична нам сказала, что Виноградова убил какой-то парень с сумкой. Это случилось в сорок шестом, – подключилась к делу Мария. – Помните что-нибудь об этом?
– Да как такое забудешь? Димка Рыжов и все его дружки отпетыми бандитами были. Мусорили повсюду, стекла били, один раз дохлую кошку к детским качелям привязали, а еще лавочку как-то бензином облили и подожгли. А еще был случай… – затараторила тетя Клава, но Зверев ее остановил:
– Так, все с этим понятно, а что насчет гибели Виноградова? Вы видели, как его убили?
– Как убивали, не видела, а вот с убийцей его общалась. В тот день кто-то по всему двору мусор разбросал, я вижу, парень идет с сумкой…
– Что за сумка?
– Спортивная. Я вижу, парень вроде незнакомый, стала спрашивать, кто такой, а он мне нагрубил что-то и потопал своей дорогой. А тут Левка Виноградов, смотрю, к нему подошел. О чем они там беседовали, я не знаю, а потом за двор ушли. Ну, я сразу поняла, что добром это не кончится, и пошла в милицию звонить. Когда милиционеры приехали, я их в кусты, значит, повела, а там парень этот на земле сидит, а возле него мертвый Левка. Ну, меня тут ваши выпроводили, еще какие-то ваши приехали, стали все снимать, замерять. Потом «Скорая» тело увезла. Вот и вся история.
– Значит, Виноградова Левкой звали, – уточнила Мария.
– Точно!
– И вы точно знаете, что он был убит?
– Так если я сама на его похоронах была, видела, как он в гробу лежит, то какие уж тут сомнения?
– Так Виноградова что же, выходит, зарезали или что?
– Вот еще, зарезали! Кто ж вам такое сказал? Я этого не говорила. Голову ему пробили!
Мария и Зверев переглянулись, потом Зверев снова спросил:
– А с парнем тем что потом стало?
– Так суд был. Говорят, пять лет ему дали. На суде я не была, меня в тот день допросили, и все.
– А фамилия у того парня какая? – поинтересовался Зверев. – Помните?
– Точно не помню, не то Сташевский, не то Вишневский, как-то так. Вот, пожалуй, и все, что знаю. Так что уж извините, больше, пожалуй, ничего по этому делу я сказать не могу, разве что люди говорили, будто этот парень с сумкой – боксер.
Часть пятая. Парень с сумкой
Глава первая
Пока Зверев с Волгиной опрашивали мать убитого Крохи, Веня с Абашевым, Евсеевым и Гороховым работали по трем боксерам, о которых им рассказал Чумаков. Они провозились целый день, и все без толку. Все трое из названных Чумаковым левшей имели стопроцентное алиби, и оттого Веня был зол как черт. Именно поэтому, вернувшись в Управление, Веня спустил на появившегося чуть позже него Щукина всех собак.
Щукин, который ввалился в кабинет слегка помятый и явно под хмельком, тут же подошел к тумбочке, на которой стоял графин с водой, жадно выпил целый стакан и только увидев Зверева, со всеми поздоровался.
– Пал Василич, а ты-то здесь как, у тебя же вроде отпуск?
– Соскучился по тебе, вот и пришел, а ты, я вижу, где-то прохлаждаешься, – хмуро процедил Зверев. – Сколько времени тебя уже не было?
– Сколько-сколько… Так я в Забродино ездил к своему бывшему тренеру, по поручению Костина, между прочим. Ты же его после своего ухода за главного оставил. – Щукин, так и не понявший, серьезно говорит Зверев или шутит, вопросительно посмотрел на Веню. – Ты что же это, Вениамин, Василичу ничего не сказал?
– Все я ему сказал! Просто вид у тебя уж больно помятый, как у газетки на дне сортира, – пояснил Веня. – Я вижу, тренера своего ты нашел, ну и беседа, вижу, у вас была продуктивная. Ладно, черт с тобой, говори, есть что рассказать или нет?
