– Действительно, странно все это, – сказал Шишкин и испуганно взглянул на хмурое лицо Орлова, которое в неярком полусвете оранжевой ранней зорьки заметно наливалось краской: по-над скулами ввалившихся небритых щек катались тугие желваки, а в глубине потемневших глаз зарождался огонь праведного гнева.
Было очевидно, что расчеты на то, что бандиты попадутся на удочку и налетят на поезд с затаившимися в одном из вагонов автоматчиками, не оправдались.
– Твою мать! – грязно выругался Орлов, и окружающим стало не по себе от его хриплого голоса, словно Клима кто-то вдруг схватил за горло. Он несколько раз широко открыл рот, хватая лесной, с утра прохладный еще воздух, судорожным движением выхватил из кобуры пистолет, нервно махнул рукой вперед:
– Двигаем, в темпе! – И первый поспешил в чащу, за ним его сотрудники и автоматчики.
Вначале шли не так ходко, настороженно, прислушиваясь к лесным звукам. Потом, с каждой минутой убыстряя темп, вскоре уже бежали, не разбирая дороги, подныривая под толстые сучья, отмахивая ветки от лица, чтобы не выстегать глаза.
Не прошло и десяти минут, как группа выскочила к железной дороге, по другую сторону которой уже стояли, тяжело дыша, три взвода автоматчиков, ушедших ранее в окружную.
– Товарищ капитан, – обращаясь к ротному Ханину, крикнул из-за насыпи младший лейтенант Торжко, – нэма бандюгов! Як туман испаривси! А може, их и ни було здеся сегодня! А може, и мисто не то!
Ханин по-волчьи, всем корпусом, развернулся в сторону Орлова, вопросительно взглянул на него: что скажешь, начальник?
Орлов, сам очень похожий в эту минуту на загнанного зверя, беспорядочно метался возле кромки леса, пристально оглядывая прилегающую местность. В этот момент у него было настолько острое зрение, что вскоре он смог разглядеть в раскидистой кроне могучего дуба запрятанный металлический трос, несколько раз обмотанный вокруг толстого ствола.
– Место то самое! – повеселевшим голосом сообщил он, и два раза топнул ногой, впечатав каблук сапога в мягкий дерн. – То самое, – твердо повторил Орлов и указал на густую, колыхавшуюся на легком ветру листву над головой. – Тросик-то вон он, родной. Так что тут все в порядке. Непонятно только, почему бандиты сегодня не стали совершать налет на поезд? Вот это закавыка. По всему видно, кто-то их предупредил о нашем визите, другой причины я не вижу. Бойцы, – повысил голос Клим, – надо тщательно осмотреть местность. Я не думаю, что у них здесь лежка, но чем черт не шутит. Обо всем, что обнаружите, докладывать мне. В болото мы без проводника точно не полезем: еще не хватало, чтобы кто-нибудь утонул. Да и вряд ли они там сидят, нас дожидаются, небось давно уже ушли в область. В городе затеряться легче. А может, и по деревням своим разбежались на время. Командуй, капитан!
Ханин, клонясь вперед, проворно поднялся на железнодорожную насыпь.
– Рота! – закричал он оттуда, размахивая пистолетом. – Рассредоточиться! Двигаемся на северо-запад. Да под ноги смотрите внимательнее!
Последние автоматчики скрылись за деревьями. Лес как будто с облегчением вздохнул от недавнего присутствия беспокойных людей: беззаботно закачались на ветру метелки пырея; сверкая серебристой бархатной изнанкой, зашевелилась листва на деревьях; разноголосо запели невидимые в кронах птицы.
Внезапно ветки орешника раздвинулись, из кустов осторожно высунулась голова в облезлой кепке, с бегающими глазами. У человека было злобное выражение рябого лица, обросшие безобразной щетиной впалые щеки и угрюмый взгляд из-под сросшихся кустистых бровей. Прислушиваясь к лесным звукам, он внимательно огляделся по сторонам, потом презрительно цвикнул тягучей слюной сквозь щербинку в желтых зубах и с ненавистью процедил:
– Что, падлы легавые, съели? Наш Симыч всегда на два шага вперед смотрит.
Бандит еще какое-то время напряженно вслушивался в шум верхового ветра, скользил цепким взглядом по дрожащей листве, потом его голова так же внезапно скрылась, и ветки, сомкнувшись, медленно закачались.
Тем временем цепь солдат и милиционеров двигалась по высокому берегу вдоль реки Вороны, замысловато петлявшей среди леса. Ширина ее в этом месте была небольшая, река практически скрывалась за деревьями, которые смыкались, создавая сплошной зеленый шатер.
Васек Федоров шел в цепочке самым крайним на левом фланге, в опасном соседстве с береговой кромкой, непроходимо заросшей высоким папоротником. В какой-то момент он отвлекся, чтобы спросить у Журавлева, что тот думает о бандитах, и нечаянно наступил на переплетенные между собой тонкие ветви. Глубоко под ними тихоходно текла вода с плавающими на поверхности листьями и сосновой корой.
Васек коротко вскрикнул и полетел, кувыркаясь, вниз по отвесному берегу, испуганно стараясь ухватиться свободной рукой (в другой у него был табельный ТТ) за ветки или высокую траву. Падение произошло стремительно – Васек даже сообразить ничего не успел, как уже лежал, распластавшись, на узкой песчаной косе. Обнаженная его голова покоилась на влажном от волн песке, а туловище по пояс находилось в воде. Так продолжалось одно мгновение: Васек тут же вскочил с невероятной прытью, подхватил мокрую фуражку, и, держа ее на отлете, задрал голову вверх, пытаясь разглядеть сквозь нависавшие над ним ветки своих товарищей.
– Эй! – крикнул он. – Где вы там?
– Живой, Васек? – отозвался сверху Журавлев. – А лихо ты навернулся. Мы с Петром и глазом не успели моргнуть – смотрим, а тебя уже нет, как будто корова языком слизнула.
– Кончай издеваться! – отозвался снизу обиженный Федоров. – Человек чуть шею себе не свернул, а вам смешно.
– Сейчас вытянем, – пообещал Шишкин, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос. – Только ты никуда не уходи.
Буркнув в ответ что-то нелицеприятное, Федоров принялся с пристальным вниманием изучать крутой склон, прикидывая, как ему легче выбраться. Изучая неспешным взглядом торчавшие наружу из глинистой земли коричневые корни деревьев, переплетенные, словно клубки ядовитых змей, его взгляд неожиданно наткнулся на странную выемку в отвесной стене. При внимательном изучении Васек догадался, что это самая настоящая дверь, умело сделанная из горбыля, только небольшая по размеру.
– Журавлев, Илья, – зашипел злым гусаком взволнованный Васек, – передай Орлову: здесь вход в бандитское логово. Да побыстрее!
Федоров отбросил мокрую фуражку в сторону, сухим рукавом вытер выступившие на лбу капли пота, стекавшие к переносице и скапливающиеся в глазницах, отчего сильно щипало глаза. Сжав двумя руками пистолет, он нацелился на дверь, с напряжением ожидая, что она вот-вот распахнется и оттуда покажется ненавистная бандитская физиономия.
Орлов, как только услышал о Федоровой находке, так со свойственной ему решимостью немедленно съехал на «пятой точке» по склону вниз. За ним спустились Ханин и несколько солдат, используя как страховку ремни от автоматов. Внизу они быстро рассредоточились и взяли дверь на мушку.
– Федоров, – вполголоса распорядился Клим, – поднимайся.
Васек сунул пистолет в кобуру и ловко полез вверх, выискивая наметанным взглядом хитро замаскированные ступеньки. Поднявшись на двухметровую высоту, он резко распахнул дверь и мгновенно выхватил из кобуры пистолет.
– Руки! – только и успел крикнуть Васек, как метнувшийся из темноты пещеры крупный филин в мгновение ока сбил его с ног, поцарапав острыми когтями лицо и повредив правую бровь. Оперативник взмахнул руками, будто крыльями, словно собирался лететь следом за ночной птицей, и тотчас свалился на влажный, омытый волнами желтый песок с примесью глины.
– Нет там никого, – буркнул, поднявшись на ноги, Васек. – Вот дурная птица!
Орлов самолично исследовал каждый закуток в подземном жилище, которое обустроили налетчики, но ничего интересного не нашел. Похоже, все свое имущество бандиты накануне благоразумно перенесли в другое место, опасаясь визита милиции и военных, если те вдруг обнаружат их тайное убежище. Сохранились лишь простенькие лежанки, оборудованные из подручного материала – березовых жердей и вороха старых тряпок вместо постельного белья.
