– Выпейте за меня. Сослуживцы подарили, говорят, очень хороший. Если не брешут, то такой коньяк генералиссимус Сталин отправлял в Англию ихнему премьер-министру Черчиллю.
– Неожиданно, – честно признался Орлов, с любопытством разглядывая яркую этикетку и, прежде чем сунуть бутылку в просторный карман галифе, довольно хохотнул: – Выходит, не зря мы сюда приезжали!
Мужчины крепко пожали друг другу руки и пошли вниз. А чуть замешкавшийся Журавлев доверительно поделился с Филимоновым планом предстоящей операции. Чтобы геройский танкист знал, что они тоже не лаптем щи хлебают, а продолжают и в мирное время сражаться, на этот раз с бандитами.
– Сегодня ночью поедем с автоматчиками в Инжавино банду брать. Чтобы разом покончить с грабителями и налетчиками. Так что в скором времени мы их начисто искореним как социально опасный элемент.
Но Филимонов отнесся к его словам без должного почтения, как видно посчитав их самонадеянной похвальбой. Поглядев на Илью с большим интересом, он тем не менее ответил вразрез своим мыслям:
– Ой, сомневаюсь я, ребятки, что у вас так скоро выгорит это дело.
При этом уголки его плотно сжатых губ дернулись в едва заметной улыбке.
Глава VII
В этот поздний вечер возле четырехэтажного здания Управления НКВД, как всегда, стоял пустой автобус ЗиС-8 для выезда оперативной группы, а в зарешеченном окне первого этажа привычно горел тусклый свет одинокой лампы на столе дежурного.
Чуть вдалеке, там, где проходила центральная улица, светились на редких столбах желтые фонари. В старом парке с высокими могучими тополями стояла обволакивающая тишина: стая грачей, жившая в раскидистых кронах не первый год, уже спала.
Никому бы даже и в голову не пришло, что в это время в парке в густой тени деревьев стояли четыре полуторки, в кузовах которых находилась рота автоматчиков. Солдаты сидели в молчаливой сосредоточенности, терпеливо дожидаясь команды следовать в лесной массив Инжавинского района, где должна была состояться операция по окружению и уничтожению банды налетчиков. Облава готовилась с соблюдением всех мер секретности: под покровом ночи скрытно подобраться к месту расположения бандитов, обложить их, как хищных волков, и полностью уничтожить.
На втором этаже управления, в отделе по борьбе с бандитизмом, в который уже раз с особой дотошностью сверяли план предстоящей операции, чтобы исключить возможные накладки.
– Взвод лейтенанта Худякова добирается до квадрата номер пятьдесят пять на поезде, – говорил капитан Ханин, нещадно дымя папиросой; он в несколько затяжек нервно искуривал до мундштука одну и тут же совал в рот новую.
– На первом же полустанке он вытуривает с крыши всех пассажиров, загоняет их в вагоны, чтобы никто случайно не пострадал от металлического троса. А как только в означенном квадрате появляются бандюганы, тотчас открывает по ним стрельбу на уничтожение. Я со своей ротой действую по внешнему периметру: окружаю место, где эти сволочи грабят людей, ну и – дальше по плану… – Он сжал пальцы в тугой кулак и методично постучал по крышке стола, где лежала развернутая карта местности, наглядно продемонстрировав свою мысль: – Тук-тук, и мы в дамках! Как тебе такой план, Орлов?
– План что надо, – согласился Клим. – Еще бы исполнить его без сучка и задоринки. Ну-ка, Журавлев, посмотри еще раз, точно в этом квадрате было совершено на вас нападение?
Илья бросил на него недобрый взгляд, но ответил сдержанно, чтобы не накалять и без того нервную обстановку:
– Клим, если ты забыл, то я тебе напомню: вообще-то я на фронте взводом разведчиков командовал.
– Ты не обижайся. – Орлов по-дружески положил тяжелую руку ему на плечо. – Тут каждая мелочь важна. Весь ход операции от этого зависит.
– Я что, не понимаю? – уже мягче ответил Журавлев, поморщившись, как от зубной боли. Он склонился над столом и принялся медленно водить указательным пальцем по карте, негромко объясняя: – Вот здесь видна излучина реки Вороны, я в нее уперся, когда добирался до города вдоль железнодорожного полотна. Шел я полчаса, значит, исходная точка моего пути находится вот здесь. – Он с силой ткнул пальцем в карту. – Неподалеку как раз болото, так что с этой стороны мы при всем желании вряд ли к ним сможем подойти. Поэтому сразу надо отрезать бандитам путь через болото. У меня все!
Орлов поднял глаза от карты, внимательно оглядел собравшихся вокруг стола людей, задерживая взгляд на каждом из них, затем вздохнул полной грудью, как бы отсекая всякие сомнения, и бодрым, с хрипотцой голосом напутственно произнес:
– Ну, как говорится, с богом!
Ханин с привычной сноровкой сложил карту и, на ходу пряча ее в офицерский планшет, скорым шагом направился к выходу. Уже взявшись за дверную скобу, обернулся и громко сказал:
– Орлов, поезжай со своими ребятами на автобусе впереди, а мы за тобой. Удачи!
В гулком коридоре управления раздался торопливый топот нескольких пар ног, обутых в сапоги; заскрипели половицы высоких ступенек, выкрашенных коричневой краской и уже успевших вытереться от ежедневного хождения по ним. Затем с оглушающим шумом хлопнула тяжелая входная дверь, и в пустом здании наступила гулкая тишина.
Старший сержант Кривцов, на сутки заступивший на дежурство, оторвал голову от журнала, куда записывал поступавшие в дежурную часть сигналы о происшествиях, прислушался к шуму автомобильных моторов за окном. Когда рокот, постепенно отдаляясь, через минуту стих, бывший матрос с линкора «Неустрашимый» негромко, словно боясь потревожить установившуюся тишину, сказал:
– Семь футов вам под килем, братишки.
…Мутный свет пяти пар автомобильных фар тускло горел в ночи. Бледное пятно дрожащего света, едва освещавшее грунтовую дорогу, медленно перемещалось, неожиданно выхватывая из темноты неровности и колдобины. И тогда моторы натужно начинали урчать, преодолевая затяжной подъем или очередную яму, наполненную закрутевшей грязью.
Миновали несколько населенных пунктов, расположенных у дороги, переехали пару деревянных мостов, перекинутых через мелкие речки с крутыми берегами.
До места добрались как раз вовремя. На востоке только-только нарождался робкий неуверенный рассвет.
– Заболотников, – окликнул водителя Орлов; он напряженно всматривался в сгущавшуюся темную завесу, клубившуюся среди деревьев, как всегда бывает перед скорым рассветом, – сворачивай вон за ту сосенку. Видишь: полянка небольшая, там и будет у нас стоянка.
Заболотников послушно повернул в ту сторону, ловко втиснул автобус между двумя высокими соснами. Вскоре рядом с ним замерли и полуторки, пышущие жаром нагревшихся от долгого пути моторов. И тотчас из кузова, гремя сапогами и прикладами, с горохом посыпались засидевшиеся автоматчики.
– Становись! – вполголоса скомандовал капитан Ханин.
Он подозвал к себе взводных и что-то приглушенно начал объяснять, указывая отрывистыми жестами то в одну, то в другую сторону, затем проделал завершающее круговое движение рукой, и взводные тотчас побежали к своим солдатам. До Орлова донеслись короткие команды – автоматчики повзводно, словно серые тени, бесшумно скрылись в лесу, растворившись в предрассветной туманной мгле.
– Через четверть часа будут на месте, – доложил ротный, подходя к Орлову, стоявшему вместе с группой своих сотрудников. – Тогда сможем начинать.
Журавлев посмотрел на светящийся циферблат трофейных наручных часов, приложил их к уху, словно вдруг засомневавшись в исправности механизма, затем настороженно прислушался к мерному перестуку колесных пар проходившего неподалеку состава. С минуту на минуту он ожидал звуков выстрелов.
Прошло достаточно времени, чтобы понять, что операция пошла не по плану, потому что никаких выстрелов не было слышно; паровоз дал прощальный гудок уже где-то далеко от предполагаемого места нападения.
– Товарищ капитан, – с беспокойством обратился он к Орлову, – слышите? – И кивнул в сторону Инжавино, откуда донесся пронзительный гудок. – Бандиты или затаились, или их там вовсе нет.
