– Отойди, – велела я.
Конечно, мне совсем не хотелось подкреплять убежденность Лили в том, что детство, проведенное вдали от роскоши, по умолчанию делает человека преступником, но я с девяти лет знала, как взломать простой кодовый замок.
– Попрошу заметить, – сказала я, – что я научилась взламывать замки не потому, что жила в бедном районе, а потому, что была очень странным ребенком с очень странными интересами.
Замок, щелкнув, открылся.
– Впечатляет! – Лили впервые на моей памяти злорадно улыбнулась.
Сдержанно улыбнувшись в ответ, я начала рыться в содержимом шкафчика Кэмпбелл. Туфли для гольфа, дезодорант, косметичка, забитая косметикой, косметичка с тампонами, два спортивных лифчика, стринги и…
– «Оксикодон» [13]. – Я посмотрела на Лили, потом снова на пузырек с таблетками. – Они у нее легально, выписаны на ее имя.
Но помимо оксикодона я нашла еще два флакона с лекарствами.
– «Ативан» [14], – прочитала я название второго. – И мультивитамины.
Как и окси, ативан был выписан на имя Кэмпбелл.
– Ативан используют для лечения тревожности, – объяснила Лили и повернула свой телефон, чтобы я прочитала описание, которое она открыла. – Вот уж никогда бы не подумала, что у Кэмпбелл с этим проблемы.
– Откуда тебе знать? – Я ощутила укол вины, и куда более сильный, чем когда привязывала Кэмпбелл к стулу. Если кто-то вел грязную игру, я отвечала ему тем же. Таков закон джунглей. Но даже жадные до власти сплетницы заслуживают хотя бы немного уважения к личной жизни.
Я не собиралась шантажировать кого-либо – кого бы то ни было – состоянием психического здоровья.
Чтобы отвлечь Лили, я взяла витамины. Они были безрецептурными и – ничего удивительного – дорогой марки. Я отвинтила крышку и заглянула внутрь, чтобы убедиться, что витамины для богатых людей ничем не отличаются от витаминов дешевых брендов. Так оно и было, но в тот момент не это стало самым большим открытием.
Я передала открытый пузырек Лили, чтобы она тоже посмотрела. Таблетки были белыми, но, когда я встряхнула их, между ними блеснуло что-то серебристое.
– Что это? – спросила Лили.
– Есть только один способ это выяснить.
Я выудила из пузырька металлический предмет. Он был в форме сердца и размером где-то между пятицентовой монетой и четвертаком.
– Шарм? – догадалась Лили. – Какая прелесть. Я смогу шантажировать Кэмпбелл, угрожая выдать ее слабость к браслетам с подвесками. Несомненно, это погубит ее.
Я помахала сердечком перед лицом Лили.
– Это не шарм, а жетон. – Моя соседка теряла кошку по нескольку раз на неделе. Я знала, о чем говорила. – Готова поспорить, что раньше он висел на ошейнике. – Я постучала пальцем по гравировке. – Имя. Номер телефона.
– Софи, – прочитала Лили. – Это имя хозяина или питомца?
– Главный вопрос в том, – ответила я, – почему Кэмпбелл прячет жетон питомца среди витаминов в своем шкафчике в гольф-клубе.
Я услышала, как через несколько рядов слева от нас открылась дверь. Быстро схватив из шкафчика последнее, что осталось – простой белый конверт, – я захлопнула дверцу и защелкнула замок как раз в тот момент, когда из-за угла вышла женщина.
– Лили! – Грир Уотерс первой поприветствовала кузину, чересчур широко улыбнувшись нам. – Я и не знала, что ты сегодня решила поиграть в гольф. Мама присоединится к тебе?
У Грир в руке была теннисная ракетка. Но складывалось ощущение, что она держит оружие.
– Я просто показывала Сойер раздевалку, – легко соврала Лили. – Она никогда не играла в теннис. Или в гольф.
На самом деле я играла в теннис – и ела бранчи, – но решила не перечить утверждению Лили, от которого Грир пришла в ужас.
– Ох, бедняжка! – тут же воскликнула она. – Но я уверена, что твоя бабушка сможет устроить несколько частных уроков.
– Мне больше по душе фехтование. – Я не смогла удержаться и наобум выбрала малоизвестный вид спорта. – Или верховая езда. А может, и бадминтон…
Лили толкнула меня локтем, и я подавила желание добавить яхтенный спорт. Нам удалось отвлечь мачеху Сэди-Грэйс, и та не обратила внимания, что стояли мы совсем не у шкафчика Лили. Я по-прежнему сжимала в левой руке конверт, а в правой – жетон.
Сейчас самое время делать ноги.
– Нам пора возвращаться, – сказала Лили. – Я обещала бабушке, что мы недолго.
Одно лишь упоминание Лилиан Тафт что-то сотворило с Грир. Она стала похожа на собаку, учуявшую стейк. «Ирландский сеттер, – думала я, глядя на ее волосы. – Лучший представитель породы, отчаянно стремящийся стать лучшим на выставке».
– Передайте от меня привет. И поблагодарите за помощь вчера.
Я сомневалась, что Лилиан считала себя помощницей на аукционе.
– Обязательно, – ответила я, протиснувшись мимо Грир к выходу.
Я придержала дверь для Лили и почти вышла из раздевалки, когда мачеха Сэди-Грэйс вдруг снова оказалась рядом. Еще секунду назад она стояла у шкафчиков, а теперь ее рука уже лежала на моем плече.
– Сойер, – тихим серьезным тоном обратилась ко мне Грир. – Вернувшись вчера домой, я подумала, что, возможно, была немного резка, когда ты спросила о своей матери. Так вот, можешь спрашивать меня о чем угодно.
Люди обычно крайне предсказуемы. Они не поворачиваются на сто восемьдесят градусов просто так.
– И вообще, – продолжала Грир, – если у тебя есть вопросы, я не советую задавать их кому-нибудь еще. После отъезда твоей матери страсти не сразу утихли. Уверена, ты понимаешь. Есть вещи, о которых просто не принято говорить в приличном обществе.
Я выдавила из себя улыбку, такую же фальшивую, как и у нее:
– Конечно.
Глава 18
После бранча я сразу позвонила по номеру, указанному на жетоне, но он больше не обслуживался. С компроматом нам не очень повезло, однако я в свое время увлекалась просмотром игр в профессиональный покер, а Лили воспитывалась в мире, где правили этикет и фальшь.
Мы обе умели блефовать.
Только через несколько часов нам удалось «пойти подышать свежим воздухом» – то есть навестить нашу пленницу. Когда мы пришли, Сэди-Грэйс уже была там. С блендером под мышкой.
– Кэмпбелл говорит, что больше не хочет капустный сок.
Я считала, что Кэмпбелл не в том положении, чтобы раздавать приказы, но, видимо, Сэди-Грэйс только и делала, что исполняла чьи-нибудь распоряжения.
– Пойдемте послушаем, что еще хочет сказать нам Кэмпбелл, – предложила я.
Я открыла дверь в домик у бассейна и поставила стул напротив пленницы.
Перевернув его спинкой вперед, я уселась, расставив ноги.
– У меня тут кое-что есть, и, похоже, это принадлежит тебе. – Сначала я вытащила жетон. На ее лице что-то мелькнуло, но так быстро, что я не успела распознать. Поэтому я продолжила: – Странно хранить такие штуки в пузырьке с витаминами.
– Вы взломали мой шкафчик в клубе? – Кэмпбелл призадумалась, а потом презрительно усмехнулась. – И как мне теперь быть, учитывая важнейшие сведения, которые вы, несомненно, получили?
Когда дело касалось сарказма, Кэмпбелл была на две головы впереди Лили.
– Да, теперь вы знаете, какими тампонами я пользуюсь… – притворно улыбнувшись, сказала Кэмпбелл. – Стыд и срам!
Можно по-разному блефовать, но и выдать себя тоже можно по-разному. По этому маленькому представлению я догадалась, что Кэмпбелл стремилась отвлечь наше внимание от главного.
– Я звонила по номеру на жетоне.
Вот оно! Это выражение на ее лице в этот раз исчезло не так быстро. Пока я не знала, что означал жетон для Кэмпбелл, но получила подтверждение того, что он ей важен и что ей неизвестно про отключенный номер.
Воспользовавшись моментом, я достала из кармана конверт, в который, конечно, уже заглянула, но позволила Кэмпбелл подумать, что открываю его впервые.
