Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– Давай зайдем, – попросила Татьяна. – Любопытно.
Мы вошли в магазин, где сразу же наткнулись на подозрительный взгляд здоровенного типа в пятнистой униформе, видимо, охранника.
– Добрый вечер, слушаю вас, – кинулась нам навстречу продавщица. – Что бы вы хотели посмотреть?
Татьяна несколько растерялась от такого напора.
– Я хотела бы посмотреть что-нибудь деловое, но из легкой ткани, на лето, – ответила она, оглядывая круговые кронштейны с разноцветными тряпочками.
– Какой размер вас интересует?
Таня явно смешалась. Ей, наверное, не хотелось при мне называть свой размер, как будто у меня глаз нет и оттого, что я услышу цифру «пятьдесят четыре», она покажется мне толще, чем есть на самом деле.
– На меня.
– Прошу вас.
Продавщица сделала приглашающий жест рукой и провела нас к стойке с платьями и костюмами из шелка и шифона. Таня стала неторопливо перебирать вешалки, придирчиво осматривая каждую вещь, а продавщица стояла как вкопанная, не сводя глаз с ее рук. Мне стало скучно, и я отошел к стойке с мужскими брюками и куртками. Тут же у меня за спиной возник тот самый верзила-охранник. Я затылком чувствовал его взгляд, и мне было не очень-то приятно.
– Слушайте, что у вас тут происходит? – не выдержал я. – Рэкетиров боитесь, что ли? Что вы за мной ходите по пятам?
– А вы не знаете? – откликнулся верзила. – У нас теперь во всех магазинах так. В тех, которые еще уцелели.
– Я приезжий. А что значит – уцелели?
– Так вы действительно не знаете? У нас пару месяцев назад беда случилась. Все дорогие модели оказались испачканы краской. Представляете, какая-то сволочь краской из аэрозольного баллона перепортила нам больше половины товара. И точно такая же история произошла еще в четырех магазинах. А через неделю – еще в нескольких. Товар пропал, как будто его украли, убытки те же. Часть магазинов такого финансового удара не вынесла, они прогорели и закрылись. Другие усилили охрану, поставили кругом телемониторы, взяли на работу дополнительно продавщиц, чтобы за каждым покупателем ходили и все вещи после примерочной проверяли. Ну, сами понимаете, не каждому магазину такое по карману, поэтому многие начали потихоньку сворачиваться и закрываться. Мы вот еще пока держимся, но тоже уже на последнем издыхании.
– А милиция что же? Нашла этих хулиганов?
– Ну прямо-таки! – фыркнул охранник. – Сейчас они все бросили и кинулись искать.
– Понятно. Я примерю эти брюки?
– Пожалуйста, кабинка направо.
Подходя к кабинке, я увидел, что и Татьяна направляется в примерочную с каким-то костюмом в руках. Следом за ней понуро тащилась продавщица.
Мы зашли в соседние примерочные. Я слышал, как в метре от меня раздевается молодая женщина, и хотел ее с невероятной силой. Господи, да что за наваждение на меня нашло? Может, она колдунья?
Брюки сидели на мне так, словно я в них родился. Но я взглянул на этикетку и сразу все понял. Они были изготовлены известной фирмой и стоили триста условных единиц, читай – долларов. Конечно, за такую цену им бы еще плохо сидеть!
– Таня, – позвал я вполголоса. Перегородки между кабинками были чуть выше человеческого роста, и я не сомневался, что она меня услышит.
– Ау, – тут же откликнулась она.
– Как костюм?
– Обалдеть.
– А цена?
– Еще больше обалдеть.
– Сколько?
– Пятьсот восемьдесят.
Я присвистнул.
– И ты можешь такое носить?
– А у меня выхода нет. На мою фигуру дешевых платьев не бывает. То есть бывают, конечно, но их носить нельзя.
– Можно посмотреть?
– Заходи.
Я вышел из кабинки и протянул брюки стоявшему рядом охраннику, который тут же начал придирчиво их осматривать. Шторка, закрывающая вход в соседнюю кабинку, отдернулась, и я увидел Таню в костюме за пятьсот восемьдесят условных единиц. Ну что ж, как говорится, оно того стоило!
– Здорово! – искренне сказал я.
– Тебе нравится?
Еще бы мне не нравилось. В этом костюме Татьяна выглядела самое большее размер на пятидесятый. В эту минуту я подумал, что, если бы у меня были с собой такие деньги, я бы не задумываясь купил для нее этот костюм. Как странно все-таки! У меня никогда не возникало желания покупать Рите одежду. Может быть, потому, что больше всего она нравилась мне голой в постели…
– Будешь покупать? – спросил я Таню, когда мы снова оказались на улице.
– Не знаю еще, с Ирой посоветуюсь. А ты что скажешь?
– Покупай. Тебе правда очень идет.
– Ладно, – вздохнула она. – Подумаю. Нам долго еще гулять?
Я посмотрел на часы. С того момента, как я пообещал Мазаеву час вольной жизни, прошло пятьдесят минут.
– Можно возвращаться не спеша. Ты действительно устала?
– Действительно. Глаза закрываются.
С Мазаевым мы столкнулись у калитки. Он виновато посмотрел на нас, торопливо и смущенно буркнул что-то наподобие «спокойной ночи» и шмыгнул в свой двор.
* * *
Проснулся я от голосов, раздававшихся со двора. Солнце палило вовсю, Лилина кровать была пуста, и я понял, что проспал допоздна. Быстренько одевшись, я вышел на галерею и посмотрел вниз. Лиля читала за столом под навесом, а рядом с ней о чем-то разговаривали Таня и Сергей Лисицын. Я позавидовал Татьяниному умению рано вставать даже тогда, когда ложишься в три часа ночи. У меня такой способности не было, я вообще люблю поспать, особенно в отпуске.
Рядом с Сережей на скамейке стояла большая черная сумка.
– Владислав Николаевич, вы были правы, в фиолетовом пакете Доренко действительно оказалась кассета под номером 9. Я вчера два раза ее просмотрел и ничего не понял. Может, вы попробуете? Я вам и видеоприставку принес.
– А что на кассете? – спросил я, наливая себе кофе и намазывая маслом хлеб, который мне принесла добрая Ирочка. Лилю, как выяснилось, она уже завтраком покормила. Пожалуй, без Ирочки пропала бы не только Таня, но и я.
– Все, как говорил ваш приятель Леня. Какие-то ветеранские дела. Я уж все глаза сломал, вглядываясь в изображение, но так и не въехал. Ничего там нет такого, из-за чего нужно было отдавать кассету Доренко. И тем более из-за чего нужно было потом эту кассету искать.
