– О ее исчезновении сообщили вчера утром, после того как соседка Селин не смогла связаться с ней в течение трех дней, а мистер и миссис Делакруа подтвердили, что дочь не общалась с ними уже несколько недель.
У Майкла дернулся мускул на подбородке.
– Они не знали, что она собралась домой, да?
– Не знали, – ровным голосом ответил агент Бриггс. – Похоже, родители Селин в это время были за границей.
Я сопоставила это с информацией о том, что жертва в последнюю минуту решила поехать домой. Ты знала, что никого не будет? Может, родители даже не сказали тебе, что уехали?
– Если о ее исчезновении сообщили только двадцать восьмого… – Слоан быстро посчитала и задала главный вопрос: – Откуда мы знаем, что она исчезла двадцать первого?
Агент Стерлинг переключилась на следующий слайд презентации.
– Записи охранной системы, – пояснила она, запуская воспроизведение.
– Двенадцать камер, – мгновенно подсчитала Слоан. – Судя по их зоне покрытия и длине коридоров, предполагаю, что площадь дома составляет более восьмисот квадратных метров.
Стерлинг увеличила запись с одного из экранов – кажется, это была домашняя художественная студия. Селин Делакруа была в кадре – ровно посередине. Была видна и дата – 21 марта.
Ты что-то рисовала. Наблюдая за Селин, я попыталась еще глубже погрузиться в ее точку зрения. Для тебя рисовать – это действовать всем телом. Ты будто танцуешь. Для тебя живопись – как боевое искусство. Запись была черно-белой, но в прекрасном разрешении. Ты вытираешь пот со лба тыльной стороной ладони. Твои руки и лицо перепачканы краской. Ты делаешь шаг назад…
Внезапно запись переключилась. В одну минуту Селин была в кадре, рисовала, а в следующую повсюду валялось разбитое стекло. Сломанный мольберт на полу. Беспорядок вокруг.
А Селин исчезла.
Глава 7
Остаток перелета Стерлинг и Бриггс провели, показывая нам фотографии места преступления и рассказывая факты, касающиеся дела. Было ясно одно: жертва сопротивлялась.
Она оказалась сильнее, чем ты ожидал. Я переключилась с точки зрения Селин на неизвестного субъекта. Ты либо потерял контроль, либо изначально себя не сдерживал. Ты оказался не готов. Оказался недостоин.
Здесь в равной степени присутствовали и догадки, и профайлинг. Мне нужно было увидеть место преступления вживую. Мне нужно было стоять там, где стояла Селин. Мне нужно было узнать о ней больше – увидеть ее спальню, рассмотреть ее картины, понять, как именно она боролась.
– Нашей оперативной базой станет ближайшее конспиративное убежище. – Самолет пошел на посадку, и Бриггс изложил нам дальнейший план. – Агент Старманс и Джуд сопроводят прирожденных туда. Агент Вэнс, вы поедете с нами.
С нами – то есть с Бриггсом и Стерлинг. Они изучат место преступления и ключевых действующих лиц, прежде чем нас подпустят к делу.
– Не самый удачный момент, чтобы напомнить, что мне вот-вот исполнится восемнадцать? – спросил Майкл. Он заговорил впервые с того момента, как агент Стерлинг закончила брифинг. Для Майкла это, вероятно, был рекорд. – Реддингу восемнадцать. Бог знает, когда на самом деле родилась Лия, но думаю, мы можем согласиться, что и она не настолько хрупкая, чтобы дотрагиваться до нее исключительно в белых перчатках.
– Не могу не отметить, что ты не упомянул Кэсси или меня, – нахмурившись, сообщила Майклу Слоан. – Мне не важно, белые или цветные у вас перчатки. Они все равно сохраняют тепло на двадцать три процента лучше.
– Никто из вас не поедет с нами. – Агент Бриггс привык раздавать приказы. – Вы пятеро отправитесь в безопасный дом. Мы будем держать вашу работу в секрете и сначала позаботимся о том, чтобы обеспечить сохранность места преступления.
– Значит, как я слышу, – ответил Майкл, когда самолет коснулся взлетной полосы, – сейчас удачный момент, чтобы напомнить вам, что я единственный, кто знает Селин, семейство Делакруа и местную полицию?
– Угадаю с одной попытки, как именно Таунсенд познакомился с местной полицией, – пробормотал Дин.
Спор продолжился, когда мы сошли с самолета, и в конце концов Бриггс рявкнул:
– Майкл, какова вероятность того, что я передумаю?
– От ничтожной до нулевой? – невозмутимо предположил Майкл.
– От бесконечно малой до нулевой, – уточнила Слоан.
Майкл пожал плечами и спустился по трапу на взлетную полосу.
– Какова вероятность того, что я совершу какую-нибудь глупость, если вы не разрешите мне пойти, агент Штаны-в-обтяжку?
Бриггс не ответил, и это показывало, что угроза Майкла достигла цели. Агент Стерлинг встала перед Майклом, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще.
– Бриггс понимает больше, чем ты думаешь, – мягко сказала она. Никаких пояснений она не добавила, но я задумалась о том, каким было детство Бриггса и не довелось ли ему на собственной шкуре понять, каким отцом может быть человек вроде Тэтчера Таунсенда.
Последовало долгое молчание – Майкл решил проигнорировать любые эмоции, которые он прочел на лице Стерлинг.
Агент Старманс, которому уже несколько раз приходилось охранять нас за последние десять недель, откашлялся.
– Я бы правда предпочел, если бы вы не заставляли меня тратить весь день на то, чтобы заставить вас остаться дома, – сказал он Майклу.
Майкл ослепительно улыбнулся ему.
– А я предпочел бы, если бы вы не использовали сервисы для знакомств с рабочего телефона. – Он подмигнул онемевшему агенту. – Расширенные зрачки, легкая улыбка, видимые страдания по поводу того, как напечатать нужное сообщение. Каждый раз это невозможно не заметить.
Старманс захлопнул рот и отошел, встав рядом с агентом Вэнсом.
– Ну, это было просто издевательство, – прокомментировала Лия.
– С чьей стороны? – возразил Майкл. – С моей?
Я знала его достаточного хорошо, чтобы понимать: если он решит совершить какую-то глупость, Старманс его не удержит. Когда тебе больно, ты причиняешь боль себе. Я хотела остановиться на этом, но не могла, потому что отчетливо понимала, откуда у Майкла это стремление к саморазрушению. Если ты не можешь помешать удару, ты заставляешь этого человека ударить тебя, чтобы, по крайней мере, понимать, когда это случится. Чтобы знать, чего ожидать.
Отвернувшись от Майкла до того, как он успеет прочитать мое лицо, я увидела ряд сверкающих черных внедорожников, припаркованных на краю частного аэродрома. Четыре «Мерседеса». Присмотревшись поближе, я увидела, что в замках зажигания ключи и все четыре автомобиля набиты содовой и свежими фруктами.
– А горячих орехов нет? – сухо прокомментировала Лия. – И это они называют гостеприимством!
Майкл как можно беззаботнее улыбнулся ей.
– Уверен, папа исправит любые недочеты. Мы, Таунсенды, гордимся нашим гостеприимством.
Папа обеспечил транспорт. Четыре внедорожника в ситуации, где хватило бы двух. Я старалась не придавать особого значения тому, что Майкл обозначил себя и отца как одно целое, будто мужчины Таунсенды были в первую очередь Таунсендами, а все остальное оставалось второстепенным – как бы далеко они ни оказывались от дома.
– Мы не почетные гости, – коротко ответил Бриггс. – Мы не клиенты, на которых Тэтчеру Таунсенду нужно производить впечатление. Это федеральное расследование. Местное отделение вполне способно было обеспечить нас машиной.
Слоан подняла руку.
– В этой машине были бы три ряда подушек безопасности, семискоростная автоматическая трансмиссия и двигатель на пятьсот пятьдесят лошадиных сил?
Лия подняла руку.
– В этой машине были бы горячие орехи?
– Хватит, – заявила Стерлинг. Она повернулась к Майклу: – Думаю, я выражу общее мнение, если скажу, что мне безразлично гостеприимство твоего отца, за исключением того, что оно отлично показывает, какой он самовлюбленный и склонный к ненужным жестам человек, который, кажется, предпочел забыть, что мы уже заглянули за фасад. Мы знаем, что он собой представляет.
