Добро пожаловать в Купер - Ашканани Тарик

Она на мгновение закрыла глаза, будто сливаясь с лесом, а когда открыла, то посмотрела на часы.

– Черт, мне пора возвращаться. Ричард разозлится, если не сменю его вовремя.

Я пошел следом. Кайф от виски понемногу улетучивался.

Давайте перемотаем немного назад.

Вернемся к сегодняшнему утру. К тому дому. К Фостеру. Мой револьвер – «Смит-и-Вессон» 36‐й модели, если забыли (хотя я просил не забывать, а если память дырявая, запишите, мать вашу, на листочек) – все еще у Джо.

Модель 36 я ношу с тех пор, как поступил в Ди-Си на службу. Не скажу, что я очень уж против чего-нибудь посовременнее – «Глока», например, который в полиции приняли как стандартное оружие задолго до моего прихода, – скорее, это мой личный выбор. На мое решение стать детективом больше всего повлияли вестерны и полицейские сериалы 70‐х. А в револьвере есть что-то физически приятное. В нем видно всю эту механику, как взводится курок и поворачивается барабан. И каждый выстрел у тебя на счету.

В «Смит-и-Вессоне» 36‐й модели пять патронов. Он работает не так, как современный полуавтомат: в нем не используются магазины, и стреляные гильзы остаются в барабане, пока не удалишь их вручную.

Что Джо и сделал. Щелчком открыл барабан и высыпал его содержимое на ладонь. Убрал в карман четыре неиспользованных патрона, показал мне пустую пятую гильзу. Взял ее двумя пальцами, средним и большим, и подержал передо мной. Для верности, чтобы я все понял.

Мол, есть чем прижать.

С того места, где я сидел, было видно Мэри. Я поймал ее взгляд и поднял стакан. Слегка качнул. Для тех, кому нужен контекст, – я снова был в «Стингрейз». Поздний вечер, и я изрядно набрался. Это все еще было во вторник.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы как следует отдышаться.

Вас когда-нибудь били в живот? По-настоящему? Меня – да, и в этот раз больно было так же, как и раньше. Даже хуже – из-за гребаного кастета.

Я все еще вижу его. Фостера. Вижу совершенно ясно. Сидит возле батареи, в неудобной позе. Прошло двенадцать часов, и здесь, в баре, я вижу его даже в два раза лучше. Вижу это выражение у него на лице. Удивление. Оно так и не ушло, даже когда все уже кончилось. Интересно, думал ли он, уже приговоренный к смерти своим диагнозом, о том, что ждет его по ту сторону. Разве мог не думать? Иногда мне кажется, что он заглянул туда и что-то увидел. Может быть, не то, что ожидал? Может быть… ничего?

Мэри уже вернулась с бутылкой «Джонни Уокера». Сказала, что я сильно набрался, а эта штука недешевая. Я ответил, что идет она хорошо, и повертел в пальцах стакан. Она ушла за стойку.

– Бьюсь об заклад, ты зол как черт, и это нормально. – Так сказал мне Джо у Фостера. – Я бы тоже злился, если бы ты врезал мне под дых.

Наблюдая за мной своими маленькими глазками, он положил гильзу и мой револьвер в карман. Лицо у него было красное, он шумно отдувался.

Я поднялся. Выброс адреналина на время заглушил боль в животе. Наброситься, смять, размазать эту рожу о стену, чтобы кожи не осталось? Я машинально сжал кулаки, а Джо вытащил свой «Глок» и указал на Фостера.

– Этот засранец получил по заслугам. Он убийца, и переживать из-за него я не стану. Он убил четырех женщин, Томми. Хладнокровно.

– Хладнокровно, – сказал я, – как и ты.

– Это правосудие. – Джо шумно втянул воздух через нос и с гордостью выпятил грудь. – Был бы ты местный, понял бы, как надо. А теперь будешь слушать, что я скажу, делать, что я попрошу, и, если произведешь на меня должное впечатление, то получишь назад и револьвер, и гильзу.

И он направил на меня «Глок».

– Или мы можем покончить с этим прямо сейчас, и я напишу в отчете, как ты ворвался сюда с оружием в руках и получил пулю в шею от Фостера, когда тот падал. Возможно, тебе даже дадут медаль.

– Ты придурок.

Джо это даже позабавило.

– Полегче, напарник. Я ударил тебя в живот, чтобы тебе не приходилось отвечать на вопросы о синяке под глазом. Хочешь подраться – я не против.

– Боб хотя бы нашел отпечатки?

– Разберемся с этим позже.

– Господи, Джо, ты же только что застрелил парня!

– Из твоего револьвера.

– Думаешь, кто-нибудь поверит, что это был я?

– Коп-новичок, едва ли не первый день в городе. – Джо пожал плечами. – Тебя здесь не знают, сынок. А меня знают. Я местный. И по рождению, и по воспитанию. А ты, черт возьми, кто такой?

Он подошел ближе, прижал меня к стене. В нос мне ударил запах его пота.

– И давай проясним один момент, чтобы в будущем у нас не возникало недоразумений. Если захочу, я могу застрелить тебя в церкви, и никто даже глазом не моргнет. Вот кто я такой.

Снаружи послышался вой сирен. Пока еще слабый, но он, очевидно, приближался.

Джо отступил. Лицо у него горело.

– Ну, у тебя секунд тридцать, чтобы решить, как поступишь. Будешь держаться за свои моральные принципы – дело твое.

– Или?

– Или ты работаешь на меня.

– Да пошел ты.

Джо ухмыльнулся.

– Хочешь притвориться, что ты лучше меня? Сынок, я знаю, что произошло в Ди-Си.

Это был удар. Почти такой же, как и тот, кастетом.

И с чего это я решил, что на новом месте смогу начать с чистого листа? Что смогу просто сбросить прошлое, как старое пальто с плеч? Морриконе сказал, чтобы я не думал об этом месте как о наказании, и, возможно, он был прав. Возможно, Джо тоже был прав, и произошедшее здесь было правосудием. Для Фостера. Для меня.

Шаги снаружи, громкие голоса. Зовут нас по имени.

– Мы на месте, ребята! – крикнул Джо, убирая «Глок» в кобуру, но не сводя с меня глаз. – Позвоните криминалистам, мы нашли труп!

Вот так оно и покатилось.

Я допил свой «Джонни Уокер» и поискал глазами Мэри. Она наблюдала за мной с другого конца зала. Стояла за барной стойкой, как в нашу первую встречу. Мне даже стало интересно, почему она не стоит прямо, а всегда на что-нибудь опирается бедром и скрещивает на груди руки. Даже со своего места я видел, как блестят в тусклом свете ее изумрудные глаза.

Я снова поднял стакан, попробовал покрутить его и едва не уронил. Начал вытаскивать из карманов наличные, скомканные купюры и мелочь, – на случай, если ее потребуется убедить.

Она подошла и поставила на стойку две банки. Села на табурет рядом со мной. Я смотрел на нее, прищурив один глаз, чтобы было лучше видно, и когда она открыла свою газировку, та потекла ей по пальцам, темная и пенистая.

Мэри стукнула своей банкой о мою.

– Будем.

Глава 6

Мы немного поболтали – не могу точно сказать, как долго.

– Позволь спросить у тебя кое-что, – сказал я.

– Валяй.

– Что это вообще за местечко?

– Ну, не то чтобы элитный коктейль-бар…

– Я не про это. Я про Купер.

– Знаю. – Она улыбнулась, потеребила «язычок» банки. – Ты чувствуешь, да?

– Чувствую что?

– Какое это место на самом деле.

Я попытался сесть прямо, и комната покачнулась. Отхлебнул пепси и едва не подавился шипучкой.

– Ты потерялся, – сказала Мэри. В тусклом свете ее глаза были почти черные, с расширившимися, затягивающими зрачками. Как солнечное затмение. Как луна с изумрудным ободком. – Но это нормально. Все такие, когда только сюда попадают.

– Знаешь по опыту?

Она выдохнула уголком рта.

– Шутишь? Господи, да я была совершенной развалиной. Но жить-то надо, понимаешь? Ты приспосабливаешься. Куперу наплевать, что случилось у тебя в жизни до того, как ты сюда попал. Он сожрет тебя и выплюнет, если ты ему позволишь. – Она наклонилась ближе, и запах духов стал еще ощутимее. – Так что держись и не уступай.

– Тебя послушать, так это не город, а что-то… – Я не мог подобрать подходящее слово.

– Проклятое, да? – Мэри прищурилась.

Я моргнул.

– Вот как?

Она рассмеялась.

– Это всего лишь город, Томас. Отвратительное захолустье, давно отставшее от всего остального мира. Люди, которые попадают сюда, они… они не просто так сюда попадают, понимаешь? Просто поначалу могут этого не замечать.