На один удар больше - Литвиновы Анна и Сергей

Но там конкурс – от трехсот человек на место. А Лика из общего ряда выделялась, пожалуй, только ангельской внешностью.

Значит, не поступит. Неизбежные разочарования. Потерянный год. Вероятно, дочка захочет остаться в Москве и продолжать готовиться там. А в столице, если не занят в вузе круглые сутки, сплошные соблазны.

И тогда Исидора вспомнила про Дениса.

Она никогда не напоминала ему о себе. Но издалека за отцом своего единственного ребенка наблюдала. Знала, что Богатов по-прежнему не женат. Финансовых затруднений, очевидно, не испытывает. А главное – он был москвичом. Не в том смысле, что банально в столице жил (купить-то квартиру совсем не сложно), но он варился во всем этом блеске, шел по жизни в темпе города, наверняка ходил в театры.

Можно было приехать без всяких доказательств, но Исидора решила подстраховаться. Обратилась к частному детективу. Дала ему поручение: раздобыть генетический материал Богатова. Получила заключение экспертизы – отец.

И только тогда отправилась в Москву.

К чести Дениса, он сразу ее узнал. И доказательств, что дочь от него, не потребовал. С любопытством спросил:

– Сколько ей сейчас? Семнадцать?

– Да.

Исидора протянула ему самую удачную Ликину фотографию.

– Красивая, – оценил Денис. – Ты хочешь, чтобы она узнала, кто отец?

– Я хочу, чтобы она поступила во ВГИК. Или в ГИТИС. Или в Щепку. Любой, короче, вуз из «золотой пятерки», – выпалила Исидора.

Тут растерялся:

– А как я могу с этим помочь?

Она продолжала:

– Не считай меня безумной богатой мамашкой из провинции. Я не прошу тебя искать, кому из приемной комиссии дать взятку. Мне нужно другое – чтобы ты взял Лику под свое крыло. Я в актерстве ничего не понимаю, но чувствую: программа у нее не та. Она ее не раскрывает. Найди девочке хорошего репетитора – здесь. Ну и помоги ей пройти через все эти прослушивания.

– Исидора, но я ведь тоже совсем не актер. И знакомств в этой сфере у меня никаких.

– Зато ты москвич. И знаешь, как здесь крутиться. Во всех хороших московских театрах есть педагоги, кто берет учеников. Подбери ей лучшего. И попроси честно сказать – ей и тебе, – действительно ли у нее есть шансы. Лично я считаю: ее сольют на первом же туре. Если так – пусть даже не пробует, сразу возвращается домой.

– А ты хорошая мать, Исидора, – задумчиво сказал Денис. – Как ты хочешь: все-таки сказать Лике, что я отец? Или представим меня как-нибудь по-другому?

– Елки-палки! – выдохнула Татьяна. – А я-то думала…

Денис просветлел лицом:

– Так я и знал. Когда ты психанула, от всего отказалась, я сразу почувствовал: тут не в работе дело. К ней ты никогда не ревновала.

– Ну да… – пристыженно отозвалась она.

– А откуда ты узнала?..

– Я двадцать второго июля забирала в турагентстве паспорта. Потом решила заглянуть в кафешку. Сидела у окна. И увидела, как вы шли по Большой Никитской.

– Боже мой! Девчонке семнадцать лет! Как ты могла такое подумать?!

– Насте твоей тоже было двадцать с чем-то. И Лику эту ты кружил прямо посреди улицы! А потом еще на колено встал и коробочку бархатную вручил!

– Так ее в этот день в ГИТИС приняли. В ГИТИС, понимаешь? На бюджет! А я ей обещал: если получится, Мельпомену серебряную подарю!

– Блин, Денис! – сердито сказала Садовникова. – Ну почему, почему было раньше не рассказать?! Еще когда эта Лика только в Москве появилась?!

– Тань… Ну стыдно мне было – очередной скелет из шкафа вытаскивать…

– Конечно. Лучше темнить. Скрывать. И в итоге вообще – все едва не разрушить!

– Обещаю тебе. Больше никогда. Давай все-таки выпьем вина?

– Ф-фух. Ладно.

Отправился на кухню вместе с ней, открыл бутылку, помог принести на террасу виноград и бокалы.

Когда пригубили, робко спросил:

– Ты простишь меня?

– Пока не знаю, – ответила искренне. Попросила: – Покажи фотку.

Денис продемонстрировал – да, действительно, та самая девушка с Большой Никитской.

Оценила:

– У тебя красивые дети получаются. А в ГИТИС ее за талант взяли? Или за взятку? Только честно.

– Лика сама прошла. Насчет взяток Исидора жестко сказала: не даст ни копейки – и мне категорически запрещает. Если за деньги берут – значит, не актриса. И блата, знакомств у меня тоже не было. Да в актерских вузах не очень и помогает. Первый тур на связях проскочить можно, а на свой курс бездаря ни за что не возьмут. Неограненный талант – тоже не в чести. Лика приехала в Москву только после ЕГЭ – в середине июня. Я к тому времени снял ей квартиру, уговорил нескольких педагогов ее посмотреть. Вердикт был единогласный: девчонка – жемчужина, репертуар – дерьмо. А прослушивания вовсю идут к тому времени. Двое репетиторов ее в итоге брать отказались. Слишком поздно, сказали, – полностью тексты менять, от ужимок ее избавлять провинциальных. Но третий взял с условием, что сутками будет учиться. Исидора меня пугала, что дочка у нее хрупкая, нежная. А тут пахать надо на износ. Думал, шпынять придется, мотивировать – нет. Наоборот, уговаривал поесть хоть немного, выспаться минимально. Знаешь, как тяжело оказалось нянькой работать?

– А я никак понять не могла, что с тобой происходит. Динь, ну, ты такой дурак! – И резко сменила тему: – А с кем ты в Калининград ездил?

– С корешем. Ну, и с заказчиком. Он из Германии.

– Кто заказ подкинул?

– Один… общий знакомый. Мою репутацию многие знают.

– Ты в кладоискательстве тоже специалист?

– Нет. Любитель. Единственный раз попробовал. Но я хороший организатор. А кореша в дело специально позвал – он как раз копатель с огромным опытом.

Ей снова показалось: что-то недоговаривает.

– А почему именно сейчас ехать было нужно?

– Танюшка, да я все силы приложил, чтоб на сентябрь договориться. Но заказчик ультиматум поставил: или немедленно, или с другими поеду. А искать, как ты понимаешь, не мелкие монетки собирались. Только не вышло ничего. Не нашли.

– Бог наказал. За твою лживость, – назидательно сказала Садовникова.

– Главное, чтоб ты меня простила.

– Ладно. Так и быть. Но предупреждаю в последний раз: опять наврешь – о чем угодно, – пойдешь на фиг. Уже без вариантов.

По его лицу мелькнула тень растерянности. Таня подозрительно спросила:

– Еще один «скелетик» имеется?

Денис твердо ответил:

– Нет. Никаких больше скелетов. Их и так в моей жизни оказалось слишком много.

Татьяну всегда вдохновляла «смена картинки». А когда отдых проходил по хай-классу да в хорошей компании – она себя по-настоящему счастливой чувствовала.

Дни летели стремительно, ярко. Днями за окнами кроссовера мелькала Европа, ночами они с Денисом и Митей отдыхали от странствий в шикарных отелях.

Сын поначалу тушевался. Раньше он считал: хорошая гостиница та, где лебедей из полотенец скручивают. Но в люксовых заведениях жизнь текла совсем по другим стандартам.

В самый первый вечер, еще в Болгарии, мальчик приметил: в спальне у Дениса под кроватью носки валяются. Знал – для теть Тани как красная тряпка, поэтому незаметно затолкал их подальше, в самый темный угол. А пришли с ужина – нету. «Сперли», – поначалу решил. Но утром подле номера обнаружил пакет – выстираны и даже вроде как поглажены. Принес, объявил маме с папой (про себя их так называл):

– Вам нужно постоянно здесь жить. Тогда и ссориться не будете.

Садовникова улыбнулась:

– Грязные носки для меня не единственный триггер.

Мудреное словечко Митя знал, поэтому мгновенно парировал:

– И до полудня дядя Денис тут не спит. Потому что завтрак до одиннадцати.

Богатов подмигнул:

– Ну, завтрак-то в любое время могут подать. Я просто ее злить не хочу.

– Так и не злил бы никогда! Вот было бы здорово!

– Нельзя. Тогда она будет считать меня подкаблучником.

Садовникова рассмеялась.

Мите ужасно нравилось, когда тетя Таня веселая и беззаботная. И что чуть не каждый день они в новом городе, и что школы нет, и что с дядей Денисом можно как с лучшим другом.