Праздничный коридор (СИ) - Ильянкова Валентина Михайловна

— Да, страшно подумать, как жестока, иногда бывает жизнь с порядочными и умными людьми. А проходимцы при этом процветают — у них все нормально. Скажи, а с Василиной у тебя действительно было продолжение ваших отношений?

— Про наши отношения с Василиной ты все знаешь. Молодые мы все тогда были и только начинали работать — ты инструктором в райкоме, я инспектором в райисполкоме, а Василина агрономом в колхозе. Мы даже с тобой в свое время соперниками были, но Василина выбрала меня. И все бы было хорошо, но тут появилась Зина. Потом только узнал, что девчонка приехала по вызову своей тетки, у которой я квартировал. Намерения у них были простые и четкие. Женить меня — перспективный жених может уплыть на сторону. Начали слухи, сплетни раздувать по Ивановску, что, клялся я в вечной любви, на коленях просил руки и скоро, счастливый, женюсь на Зине. Слухи дошли до Василины. Не стала она меня слушать — побежала, от будущего ребенка избавилась и замуж выскочила за первого, кто ей предложение сделал. Это и был Олег. Василина его в колхозе подобрала, где агрономом работала. Ей тогда, по-моему, было абсолютно неважно за кого замуж выходить. И только потом, когда он стал поближе — она его рассмотрела, но человек Василина твердый и последовательный — после смерти своей жены я, грешен, уговаривал ее уйти от Олега ко мне. Но получил отказ — не простила, я ведь тогда все-таки женился на Зине. А может, боялась людской молвой запачкаться? Внешне у них с Олегом была образцовая семья — ни скандалов, ни драк, все тихо и мирно.

— Жаль, Ваня, жаль. Если бы я тогда правду знал, то Василина сейчас моей женой могла быть. Ну, ладно, чего старые раны бередить.

— К сожалению, все, что ушло вернуть невозможно. Может и я, если бы смог назад в прошлое вернуться, то многих бы ошибок избежал.

— А сейчас, что же Василина действительно так плохо себя чувствует, что не справляется с работой?

— На самом деле она больна, но по внешнему виду не скажешь, что ей очень плохо. Она всегда умела контролировать свои эмоции. И с болью справляется. А если быть совершенно объективным, то, конечно, Василина сейчас немного отстает от нашего рабочего ритма. Задор, что ли угас? Как-то меньше делами стала заниматься. Я думаю, что главная у нее забота сейчас — это дочь устроить, чтобы смогла дальше самостоятельно жить. Вот Василина рогом и уперлась в жизнь, не сдается болезни, а здесь ей и родные стены помогают. Она в райисполкоме уже почти двадцать лет работает, а последние десять — начальником сельхозуправления и моим замом. И всегда Василина Дмитриевна была безупречна в работе, ни замечаний от области, ни нареканий от всякого рода проверок. А теперь скажи: могу я ее в принудительном порядке отправить на больничный или пенсию по инвалидности?

— Нет! Конечно, нет! Ты правильное решение принял, Иван. Но давай вернемся к нашему анонимщику. С этим человеком тоже надо как-то разобраться — ему дай волю, то он всех дерьмом зальет. Где он работает?

— В нашей районной строительной организации — снабженцем. Там тоже от него страдают, но терпят из-за Василины. Он начальника управления уже несколько лет терроризирует анонимками. Пишет в трест о хищениях, недостачах, браке в работе. Трест вынужден направлять проверки, но ничего не подтверждается.

— Ну и славненько. Пусть больше не терпят. Мужичонка попробует самостоятельно устроиться на работу в нашем родном городке, где слухами не только земля, но воздух полнится, так и анонимки прекратит писать — сил не хватит. До пенсии будет улицы подметать и чистить мусорные баки — глядишь, и в доносах надобность отпадет. Разве, что на дворовых котов и собак, они сдачи не дадут.

И секретарь райкома взял в руки телефонную трубку.

Через два дня Олег был уволен с работы по сокращению штатов. Призадумался — а что бы это значило? И притих, хотя хотел еще одну анонимку на Ивана Сергеевича отправить в обком партии, чтобы уж наверняка. Но видимо понял, что получил оплеуху, а заступиться за него некому. Но на суд решил он, что все равно не пойдет, вот здесь его никто не заставит. Потянет время, пока умрет Василина. И помогут ему медики — радикулит, то, да се, больничный ему не нужен, а справочку о том, что болен, он всегда выбьет. Такие циничные планы строил Олег. И все из-за квартиры. Правда, не совсем обычной, а ухоженной, добротной и расположенной в самом центре городка.

А маленький городок Ивановск начала прихорашивать ранняя в этом году весна — розовыми почками на яблоньках и грушах и зеленоватой дымкой вокруг уличных посадок.

В былые времена в это время у Василины на подоконниках, на зависть соседям, уже на помидорной рассаде зелененькие виноградины помидорок висели. Василина, агроном по образованию, была привязана к своему маленькому загородному клочку земли, заботливо обихаживала его и каждый год засаживала все новыми сортами овощей и цветов. И где только находила столько невиданных в здешних краях огородных новинок? То у нее, упакованный в сетку, арбуз огромный вырастет, то дынька ароматная в аккуратном ящичке — тепличке. Соседи по даче частенько заходили к ней — на цветы полюбоваться или отросточек попросить. А-то и совет огородный нужен — то мучнистая роса на цвет любимый напала, то фитофтора овощи одолела. А кто еще поможет, как не Василина?

А этой весной на подоконниках Василининой квартиры рассады не было — Зося все ящики для рассады еще зимой с балкона убрала. К мусорному ящику отнесла, с глаз Василининых подальше. Василина и не возражала. Пропал интерес к дачному участку, даже цветы свои любимые она вспоминала все реже и реже. Звонил сосед по даче, предлагал свою помощь — землю под грядки перекопать или удобрения разбросать.

— Нет, спасибо, не нужно, — ответила Василина, — не буду я в этом году ничего сажать.

— Так травой все зарастет, многолетники погибнут.

— А вы выкопайте и пересадите на свой участок все, что вам приглянулось.

— Что вы, Василина Дмитриевна, рука не поднимется. Мы же видели, сколько сил и труда вы в каждый кустик вложили. Мы в своем дачном коллективе обсудим, и с вашего разрешения, засеем ваш участок травкой какой-нибудь декоративной. А цветы будем присматривать — прополоть, подрезать или подкормить — все будет сделано. И домик ваш присмотрим. Вы приезжайте летом к себе на дачу, просто отдохнуть от городского шума. Хотите, я буду за вами заезжать каждую субботу, когда окончательно установится летняя погода, чтобы печку не топить.

— Да, наверное, я когда-нибудь соберусь навестить свои цветы. Я вам тогда позвоню. А пока спасибо за заботу.

Василина поспешила закончить разговор — она не любила, когда ее откровенно жалели. И поездок на дачу больше никогда не будет — подальше от сочувствующих, а иногда и просто любопытных, глаз.

Зося сдала школьные экзамены за восьмой класс без единой четверки. Банковское направление на учебу в техникум лежало на тумбочке возле ее кровати. Оставалось только получить документы из школы и можно ехать в загадочный город Горевск, с заявлением вприемную комиссию техникума.

Получить документы в школьной канцелярии сразу не получилось — ее пригласили на разговор к директору школы.

— Здравствуй, Ромашова. Поздравляю тебя с отличным окончанием восьми классов. Ты, признаться, гордость нашей школы. Мне очень жаль, что ты уходишь от нас. Я считал, что ты будущая медалистка, кстати, пока единственная в районе. Может, передумаешь и останешься в школе до окончания десяти классов?

— Нет, все уже решено. Я уезжаю в Горевск, и буду пробовать поступить в банковский техникум.

— Поступишь, я не сомневаюсь. Но, если, что-то тебя не устроит, то возвращайся — примем с удовольствием назад, в школу.

Зося получила документы, и на следующий день, попутчиком, на райисполкомовской машине уехала в областной центр. Водитель город знал, и техникум отыскал без особых усилий:

— Ну, Зоя, ты иди и пиши свое заявление. А я освобожусь только к концу дня и заеду за тобой. Ожидай меня вон на той скамеечке, что возле техникума. Да смотри, никуда не уходи, а-то потеряешься. А я отчитывайся потом перед Василиной Дмитриевной.