Самое королевское убийство - Беннет Си Джей

– О, ясно.

– Нед был очень харизматичным, а Хелена обаятельна и хороша собой, так что, если бы он выбирал… Она, конечно, намного моложе. Ей сейчас вряд ли больше сорока пяти. Но, как мы знаем, возраст не был препятствием для интереса Неда к женщине. Мэтт не особо хорошо стреляет, поэтому он где‐то во второй группе. Я слышала, как принц Филип сказал, что чувствует себя обязанным пригласить их, потому что мы переманили их бобового счетовода. Думаю, это он вот там, видишь? В конце шеренги, в ярко-желтых наушниках. Да их и с орбиты видно! Я‐то решила, что принц Филип имеет в виду, что он бухгалтер, но, судя по всему, он действительно считает бобы.

– Зачем?

– Он что‐то вроде менеджера по сберегающему земледелию. Органическое фермерство. Конечно, для нашего принца Уэльского это как кошачья мята. Ему нужно доказать, что органический урожай хорош. Поэтому…

– Он его считает. Не вручную, подозреваю.

– Тоннами, насколько я могу судить, – согласилась леди Кэролайн. – Еще черную смородину. Ты знала, что они продают ее “Рибене” 17? Удивительно, что он сегодня в первой группе. Обычно служащие… Впрочем, принцу Филипу лучше знать. Вот и все, насколько мне известно, – заключила леди Кэролайн. – О, гляди‐ка, сейчас начнут, а герцог неодобрительно на меня смотрит, потому что я болтаю.

Она одарила Рози улыбкой, в которой не было и тени раскаяния, и направилась обратно к группе жен и других гостей, наблюдавших за происходящим с достаточно безопасного расстояния. Рози заметила, что счетовод в желтых наушниках повернул голову и глядит в ее сторону. Это немного нервировало. Неужто он никогда не видел чернокожую женщину шести футов ростом в твиде? Она уставилась на него в упор, пока счетовод не отвернулся.

После третьего захода Рози решила, что с нее на сегодня хватит твида. Она обдумывала длинный путь обратно через сельскохозяйственные угодья и загоны, когда рядом с ней остановился “рейндж-ровер”. За рулем сидела принцесса Анна.

– О, прекрасно, это ты, – сказала она. – Забирайся.

Рози сделала, как ей было велено.

– Я надеялась тебя выцепить, – сообщила Анна, лавируя на размытой дороге. – Есть какие‐нибудь новости от полиции?

– Я ничего не слышала.

– Леди Кэролайн упомянула, что ты выискиваешь убийц среди гостей.

– Не совсем так, мэм. Просто хотела узнать, кто был знаком с жертвой.

– Они знают, что за дела были у Неда в городе?

– Пока нет.

– Интересно, не связался ли он с какими‐нибудь бандитами, – размышляла Анна вслух. – В семидесятые Нед путался со всякими неприятными типами. Вполне можно представить, что они выманили его в Лондон. Хотя бог знает, зачем им было бы это нужно, после стольких‐то лет.

– Примечательно, что убийца, кто бы он ни был, вернулся в Норфолк, – заметила Рози, бросив взгляд через поля и плотины, за которыми лежали болота и залив Уош. – Что‐то ему было здесь нужно.

– Ланч! – объявила Анна.

Впереди за морем озимой пшеницы стояло одинокое здание, слишком маленькое, чтобы быть домом, и слишком изящное, чтобы быть фермой. Различные машины уже выплевывали пассажиров на дорожку неподалеку, и Анна припарковала “рейндж-ровер” рядом с ними.

– Ты же составишь нам компанию? – спросила принцесса, когда они вышли.

– Я думала пойти назад. Не думаю, что я…

– Не глупи, – отрезала Анна. – Ты уже здесь. Пойдем.

Они вошли в относительно теплое здание, в одном конце которого команда поваров стояла на страже огромного ассорти холодного мяса, пирожков, горячих супов и шипящих на огне колбас. Гости уже собирались вокруг длинного стола, заставленного серебряными приборами и хрусталем. Анне сразу замахали со всех концов, и она предоставила Рози самой себе. Генри еще не прибыл, но она заметила Мэтта Фишера и графа Мэйфилдского, сидевших рядом с принцем Филипом в дальнем конце зала. Помня наставление сэра Саймона, Рози присоединилась к ним.

Разговор был как‐то связан с новыми возможностями для фермеров, которые теперь не будут “связаны по рукам и ногам брюссельской бюрократией”. В центре внимания оказался граф Мэйфилдский, подстегиваемый “Кровавой Мэри” и красным вином:

– Конечно, если бы всем заправляли такие люди, как бедолага Нед Сен-Сир, у нас бы вовсе не осталось ферм, – вещал он. – Одни деревья.

– Почему это? – спросил принц Филип.

– Ты не в курсе? Он собирался вернуть свое поместье прямиком в Средневековье. Думаю, он мог действительно тронуться умом. Эта новомодная причуда, согласно которой нужно дать земле прийти в полный упадок. – Граф яростно атаковал сардельку вилкой. – Идея в том, чтобы вернуть дикую природу. Никаких газонов, вообще никакого вмешательства. Все превращается в первобытный бардак. Недалеко от нас есть владение, где таким занимаются. Они завели оленей, чтобы те жрали подкрадывающийся к дому лес, можете себе представить?

– А, я понял, – сказал Филип. – Это называется “одичание”. Слыхал. Это объясняет оленей. Я‐то думал, Нед завел себе зоопарк.

– Можно и так сказать, – пренебрежительно отозвался граф. – Они хотят, чтобы половина страны была покрыта лесами и чтобы по ней бродили дикие животные. Которые должны заботиться о себе сами, зимой и летом, без еды, ветеринаров и хлевов. И каким‐то образом не расплодиться до массового голода. Конечно, естественным решением – средневековым – были бы волки. Честно сказать, я бы не удивился, если бы Нед намеревался и их популяцию восстановить. А тем временем от земли останутся одни колючки.

– Я и сам об этом думал, – сказал Филип. – У одичания есть потенциал – если правильно подобрать место.

– Ты же не серьезно? – спросил граф, пораженный до глубины души.

– Так называемые “колючки”, как ты выразился, терн и шиповник – рай для дикой природы. В Голландии добились выдающихся результатов. Несколько видов вернули буквально с грани исчезновения.

– Норфолк – хлебная корзина всей Британии, черт возьми. Нельзя выкормить нацию шиповником и бабочками.

– Без опылителей нацию тоже не выкормишь, – сказал Филип. – А они как раз плодятся в таких местах. Интереснейший процесс.

– Ха! Вы, сэр, говорите прямо как ваш сын, – ухмыльнулся граф.

Ответный взгляд Филипа был холоден:

– У нас больше общего, чем может показаться.

Граф уловил в голосе принца стальные нотки, и его румяное лицо покраснело еще больше.

– Несомненно, – пробормотал он, оставив эту тему. Они вернулись к обсуждению Брексита. Рози, которой Брексита более чем хватало в повседневной работе, тихо отошла.

На четвертом канале как раз завершились скачки, когда охотники вернулись домой со свежими лицами, усталые, счастливые, жаждущие горячих ванн и чая. Филип нашел королеву в гостиной, она успокаивала горло горячей водой с медом после приятного дня, проведенного с криками перед телевизором – они с товарищами смотрели скачки. Бурно пожаловавшись на шумную перестрелку игрушечными пистолетами, шедшую в коридорах – королева сочла обвинение весьма несправедливым в данных обстоятельствах, – супруг поспешил сообщить ей последние новости дня.

– Прекрасное завершение четвертой позиции. Кэссиди, бобовый счетовод – просто камень на шее. Он стрелял за Оксфорд, поэтому я решил, что он может присоединиться к нам сегодня. Я надеялся увидеть хорошую форму. Но он взял только одну птицу из четырех и чуть не застрелил Хелену Фишер, которая стояла на следующей отметке.

– Что?

– Идиотская ошибка. Дурачина забыл проверить, оба ли ствола выстрелили, и стал махать оружием до разрядки.

– Кто‐нибудь пострадал?

– Нет, но заслуги Кэссиди тут нет. Надо было видеть взбучку, которую ему устроила Хелена Фишер. Вокабуляр морского офицера. Я впечатлился. Но это не самое интересное. Я узнал, чем занимался Нед. Он собирался вернуть в поместье животных. Это называется “одичание”. Я не так давно об этом читал.