Анатомия безумия - Блэр Анна

– Тебе не одиноко?

– Одиночество не про количество людей, которые потребляют кислород с тобой в одной комнате. Оно про ощущение. Одиноким я себя не ощущал никогда, несмотря на то, что один я почти всегда. Знаешь сколько одиноких детей, жен, друзей я видел? Не сосчитать.

– Ладно. Допустим. Но почему именно капитан Джексон? Ты решил подставить невиновного человека? И при этом он не уволил тебя, не понизил, а просто стал давать мертвые дела? Ерунда какая-то. Ничего не сходится.

– Бывает так. Что ничего не сходится. Привыкай, – он поднялся и отряхнул полы пальто. – Пора спать. Утром не забудь закинуть монетку на ручку двери или просыпать пудры или чего-нибудь на порог.

– Монетка на ручку? – переспросила девушка.

– Если кто-то в твое отсутствие откроет дверь, ты это узнаешь. А гости, скорее всего, у нас будут.

Джейн нехотя кивнула. Не потому что она разделяла паранойю напарника, нет. Она лишь хотела как можно оказаться в своей маленькой тесной каморке. Длинные коридоры вызывали дискомфорт, потому что как только ночь вступала в свои права, их заполняли крики и… шепот. Такой тихий и невнятный, будто кто-то притаился за углом и выжидал. По спине поползли мурашки.

***

В допросной пахло моющим средством. Джейн задержала взгляд на месте, где еще день назад расплывалось кровавое пятно. Роберт опустился на стул и, вздохнув, достал из папки новую фотографию Эрика.

– У нас остался последний оригинальный экземпляр. Я попросил сделать несколько копий, но они будут черно-белые, – сообщил он. – Сегодня на повестке дня у нас биполярное аффективное расстройство и синдром Ганзера.

– Мы теперь свидетелей не по именам запоминаем, а по диагнозам? – спросила Джейн, заглядывая в личную карту. – Сильвия Стоун, двадцать три года. Безработная. Исчерпывающе.

– Из дополнительных заметок психиатра… – детектив перевернул страницу и вчитался в рукописный текст. – Писала поэмы, в клинику попала после неудачной попытки самоубийства. Сунула голову в духовку, но потеряла сознание и упала на пол. Ее нашла мать.

– Специфический способ покончить с собой, – проговорила она, забирая у коллеги документы. – Есть много других методов, а она решила именно так. Еще и с родственниками в доме. Всех убить хотела?

– Если она оставила в квартире с собственной матерью включенный газ… Думаю, да. Вполне может быть нашим субъектом, – кивнул Роберт. – Если она подвергалась издевательствам со стороны Эрика – тем более. Есть мотив и возможность.

– Дело раскрыто, пакуем? – невесело усмехнулась Джейн.

– Тогда всех забирать надо, – пожал плечами он. – Мотив вполне у всех может быть, а предрасположенность к насилию вытекает из природы заболевания.

– Я пошутила, Роб, – пробормотала девушка.

– Тогда хотя бы предупреждай, я, может, даже подыграю, – бросил он.

За дверью послышались шаги. Вместо Жаклин в кабинет вошла та самая хмурая медсестра, что встречала детективов по приезде в «Фаррер». Джейн попыталась скрыть разочарование, на мгновение отразившееся на ее лице. Элвуд хоть и была неразговорчива и закрыта, не защищала свои границы столь агрессивно. Вошедшая особа с ноткой высокомерие обвела взглядом кабинет и сложила руки на груди. Обычно такие, как она, на работе упиваются мнимой властью, потому что в обычной жизни слишком беспомощны и бессильны против неумолимых превратностей судьбы. Синдром вахтера.

С одной стороны, Джейн прекрасно понимала, что в руках медсестер человеческие жизни, однако также по опыту она знала, что не все из них берегут их так, как обязывает клятва Гиппократа.

В криминалистике и криминологии их называют ангелами смерти. Йозеф Менгеле. Мария Грубее, Стефания Мейер, Вальтраунд Вагнер и Ирен Лайдольф. Гарольд Шипман. Джейн Топпан. Джон Бодкин Адамс. Их чрезвычайно сложно поймать, потому что смерти в больницах зачастую не вызывают вопросов, ведь ежедневно в госпиталях и медицинских учреждениях с жизнью прощаются десятки тысяч человек. Доктора и медсестры, облаченные в белые халаты, нередко вынуждены стать проводниками душ, слушателями последней воли и предсмертных спертых слов, вымолвленных в холодном поту на самой грани бездонной пустоты. Их участь незавидна. Цена ошибки слишком высока. Но не все врачи идут в медицину по зову сердца и с готовностью выполнить нелегкий священный общественный долг. Многих манят деньги, а некоторых – жажда поиграть в бога.

Передозировка морфина. Синдром внезапной детской смерти. Пузырьки воздуха в венах или в желудке. Неисправность аппарата обеспечения жизнедеятельности.

Эти слова в графе «причина смерти» встречаются настолько часто, что проверить каждый случай не представляется возможным. Каждый из ангелов смерти уносит сотни жизней прежде, чем появляются первые подозрения со стороны коллег или полиции.

Сколько жизней могли отнять врачи «Фаррера»? Что стало с людьми, выброшенными на обочину жизни, забытыми даже богом на чертовом острове посреди равнодушного океана? Кто мог услышать их мольбу о помощи, тонущей в шуме волн, криках пациентов и гоготе чаек?

Роберт щелкнул пальцами прямо перед лицом напарницы. Джейн дернулась и огляделась по сторонам, стараясь игнорировать обеспокоенно-пораженный взгляд.

– Не выспалась? – аккуратно спросил мужчина, будто старался не спугнуть диковинную зверушку. – Миссис Хоул спросила, готовы ли мы начинать допрос.

– Да… Да, готовы, – рассеянно закивала девушка.

Медсестра приподняла брови, однако резко развернулась и зашагала по коридору, прикрыв за собой дверь.

– Ты в норме? – поинтересовался Роберт.

– Да. Задумалась просто.

Джейн нравилось, что ее напарник знал, когда не стоит задавать вопросы. Он никогда не душил ее уточнениями и ненужной напускной заинтересованностью. Роберт в какой-то степени уважал ее право оставить ворох проблем внутри черепной коробки, не выпускать их наружу.

Сильвия казалась поломанной фарфоровой куклой, нелепо склеенной несмышленым ребенком. Некогда тонкие и аристократичные черты лица поблекли, на руках и ногах виднелись уродливые червяки-шрамы. Грязные русые волосы прядями выбивались из неаккуратного хвоста и налипали на искусанные до крови сухие губы. Роберт поднялся и отодвинул стул, мельком осмотрев приведенную пациентку. Ему хотелось убедиться лично, что в руках у нее нет опасных предметов или чего-либо, что может навредить ему или его коллеге. Как показала практика, меры предосторожности излишними не бывают, особенно когда приходится вести допрос психически нестабильных людей, потенциально совершивших убийство.

– Привет, Сильвия, – мягко начала Рид.

Еще до допроса они с Робертом условились, что диалог будет вести она. У Джейн явно было больше потенциала настроить психологический контакт в силу повышенной эмпатии. Хотя бы где-то это качество не оказалось недостатком.

Однако ответом было молчание. Стоун продолжила рассматривать ободранные заусенцы собственных тонких пальцев. Девушка и глазом не моргнула, чтобы хотя бы подать вид, что слышит детективов.

– Мы приехали разобраться в произошедшем.

Джейн вытащила из папки фотографию Эрика и аккуратно положила ее на стол рядом с собой. Сильвия даже не шевельнулась.

– Ты знаешь этого человека? – спросила девушка.

Тишина. Джейн тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

– Знаешь, нам не обязательно говорить об этом сразу. Я знаю, что ты писала поэмы. Это, должно быть, очень тяжело, особенно в наше время, когда люди привыкли к продуктам массовой индустрии развлечений.

Сильвия перевернула ладони и поочередно гладила пальцы на правой руке.

– Я сама в детстве очень любила читать. Детективы, триллеры… Агату Кристи очень любила. Мэри Шелли. Любила писательниц. В те времена им было многим сложнее поставить свое имя на обложку и вписать его в историю. Я даже задумывалась, сколько авторов прославилось незаслуженно, присвоив себе заслуги жен или дочерей.

Роберт осуждающе посмотрел на коллегу, однако не сказал ничего. Впрочем, как и Сильвия. Она не желала беседовать даже на близкую ей тему.