– Это не надо оплачивать. Ешь спокойно, Котова. За счет заведения.
– Спасибо, Анатолий.
Не удерживаюсь, беру ломтик апельсина и выдавливаю немного сока на язык, на губы. Это просто объеденье, и позволить себе апельсины я никогда не могла. Мама иногда покупала мне, но редко.
Прикрываю глаза, чувствуя сладковато-цитрусовый вкус, перекатывающиеся капли сока на языке, сглатываю, облизываю губы.
– М-м-м… Как же это вкусно! Я обожаю апельсины!
Открываю глаза, и становится просто жутко неловко, так как неподалеку у барной стойки я замечаю Михаила Александровича. Он пьет кофе и прямо сейчас смотрит на меня. Пристально так смотрит, мрачно.
Внутри вся сжимаюсь. Я тут, вообще-то, бесплатно ем его еду, и теперь от стыда хочется провалиться куда-то.
Сглатываю, чувствуя, как пылают мои щеки.
– Хм, так, ладно, ешь. Бакир, подожди меня! – не смотря на меня, басит Анатолий и идет к уже уходящему в коридор Михаилу Александровичу, пока я затихаю, стараясь унять волнение.
Еда на столе и эти запахи просто будоражат, поэтому, заливаясь краской, я все же беру вилку и отламываю кусочек блинчика. Он горячий и просто тает во рту.
Я дико голодная, поэтому уминаю все в считаные минуты, зная, что дома уже нет еды. Совсем. Только заварка от чая, и у меня есть выбор: купить немного еды и сидеть дома или отложить на проезд и не пропускать учебу и работу.
Выбор очевиден, поэтому я стараюсь как-то перебиться до следующей зарплаты, доедая старое варенье бабушки и какую-то консервацию.
Добираюсь до дома дико уставшая. Странно почему, я ведь вроде поела, сил должно прибавиться, однако за эти дни у меня словно батарейки сели.
У меня, конечно, была идея прийти к Анатолию и попросить аванс наперед, но я быстро ее откинула, прекрасно помня, какую большую сумму изначально он и так мне дал. По современным подсчетам это был размер двух окладов, и не обычной уборщицы, а учителя как минимум.
Проходит еще две недели, за которые Бакирова я вообще не вижу, но думаю о нем. Часто, и снится еще он мне. После таких снов я часто просыпаюсь с очень быстро бьющимся сердцем, и еще… у меня сильно тянет живот, а трусики становятся мокрыми.
Я сперва думаю, что это просто случайность, но потом понимаю, что я так реагирую, когда думаю о нем. Все мое тело начинает дрожать, учащается дыхание, и живот скручивает спазмами. Аж до боли.
А еще меня прямо в жар бросает, когда этот взрослый мужчина рядом, и я улавливаю его низкий грубый голос, запах, просто смотрю на него. Этот бандит пугает меня до чертиков, но несмотря на это мне хочется смотреть на него. Сильно.
Сегодня у меня контрольная, которую я сдаю отменно. Так переживаю, что ломаю три карандаша, зато получаю высший балл и бегу на работу просто окрыленная.
Откуда-то даже силы берутся, так что я вымываю полы и убираю в коридоре довольно быстро, однако, как только разгибаю спину, в глазах мгновенно темнеет, и, как назло, я слышу грубые мужские голоса из-за спины:
– Эй, ты чего, цветочек?
– Обкуренная, что ли?
– Да хер ее знает.
Хаммер и Фил. Они часто приходят раньше, и сегодня как раз такой случай.
По какой-то причине эти мужчины больше не задевают меня, а наоборот, помогают и защищают от других мужиков. Особенно Фил. Он говорит, что я сестру ему погибшую напоминаю, и иногда угощает меня десертами.
Сейчас же Хаммер за руку меня поддерживает, просто чтобы я не упала. Перед глазами все плывет, во рту дико сухо, и кажется, я сейчас просто свалюсь от слабости.
– Сюда иди.
О, а это уже Михаила Александровича грубый голос, и кажется, он уже стоит за моей спиной. Блин.
Медленно оборачиваюсь, однако голова так сильно кружится, что, чтобы не упасть, приходится с силой ухватиться за край стола. Хаммер отпускает меня, и они с Филом проходят в зал.
– Добрый… вечер.
Сглатываю, облизывая сухие губы.
– Брат, ты совсем своих маленьких работниц не бережешь! Прямо в руки мне валятся, – усмехается Хаммер, при этом успевая подмигнуть одной из танцовщиц, которая уже идет к нему на колени. Насколько я успеваю понять, от него девушки просто не отлипают и всегда у Хаммера кто-то сидит на коленях, пока он выпивает.
Бакиров же сейчас стоит напротив, сверля меня злым взглядом. В черных джинсах и черной водолазке под шею, с закатанными рукавами на сильных смуглых руках.
– Руки покажи.
Сначала я не понимаю его вопроса, а когда до меня все же доходит, вперяю в него взгляд и встречаюсь с очень злыми глазами с каре-зеленой радужкой.
– Зачем?
Дважды никто меня не спрашивает, и уже через миг Бакиров сам подходит и с легкостью отрывает мою руку от стола. Михаил Александрович крепко ее сжимает и задирает мою кофту до самого локтя. На второй руке делает то же самое и только тогда отпускает.
– Вы что… Я не наркоманка!
– Тогда какого хера ты такая бледная? Какого черта происходит, Ангел? – рычит, а мне становится жутко неловко от всей этой ситуации. Я же помню про казну, про то, то она Бакирову принадлежит, поэтому жаловаться на то, что мне не на что купить еду и я практически ничего не ем, не к месту.
Я тоже хочу стать одной из них, заслужить доверие и защиту. Мне тогда так Серый сказал, а значит, придется потерпеть до следующей зарплаты.
Опускаюсь на стул, тихо отвечаю:
– У меня все нормально. Экзамены просто… сложные.
Говорю это, а у самой снова темнеет в глазах. Блин, надо было сегодня хоть что-то поесть.
– Так, все, вали домой.
– Я еще не все убра…
– Ты услышала меня, шуруй домой, живо!
– Не кричите на меня! – подрываюсь и ору на Бакирова в ответ. Тут же все в зале стихает, даже музыка приглушается. Кто-то посвистывает за спиной, и уверена, это был Хаммер. Черт возьми!
– Извините, я… что-то не то, – бубню себе под нос, хватаю свой рюкзак и несусь мимо Бакирова, понимая, что только что сама наорала на своего начальника, который по совместительству является криминальным авторитетом города, и кажется, я больше тут не работаю.
Глава 19
В этот вечер я с трудом добираюсь до дома. У меня ломит все тело и жутко болит голова. Сначала кажется, что я просто вымоталась, устала, однако постепенно одышка превращается в хриплое тяжелое дыхание, и я понимаю, что заболела. Притом простыла я не где-то на работе, в клубе или на учебе. Я заболела прямо у себя в квартире, так как в последнюю неделю мне отключили отопление.
Причина банальная – долг по неуплате, и теперь я уже понимаю, что у меня действительно серьезные проблемы. Вот только кому нужны мои проблемы – никому.
Я остаюсь совсем одна в этом еще неизвестном мне взрослом мире, и мне не у кого занять такую большую сумму денег, чтобы оплатить долги. До следующей зарплаты остается две недели, и я решаю как-то перетерпеть, однако быстро понимаю, что идея эта не очень. На дворе холодный снежный март, еще морозы стоят. В квартире жутко холодно, и даже два моих одеяла, в которые я кутаюсь ночами, пытаясь согреться, не особо помогают.
Следующим утром я твердо решаю пойти в больницу, однако, едва поднимаюсь с кровати, перед глазами все дико кружится, и я просто опускаюсь на пол. Меня мучает жуткая лихорадка, но нет сил даже на то, чтобы добраться до кухни и выпить какую-то таблетку.
Все, что могу, – залезть обратно на кровать и закутаться в одеяло. Мне дико холодно, и я то засыпаю, то просыпаюсь в бреду, а еще… мне снова снится ОН. Бакиров. Это немного помогает.
Сначала он снится мне в клубе, а потом как будто этот взрослый мужчина домой ко мне пришел. Честное слово, этот сон кажется мне очень реальным! Я вижу, как бандит почему-то забирает мои одеяла, огромную руку к моему лбу прикладывает и очень-очень сильно ругается. Злится на меня почему-то.
