Двенадцать граней страха - Серова Марина Сергеевна

Я кивнула, словно каждый день имела дело с людьми, различающими подлинный нефрит пятисотлетней давности на ощупь.

– Когда могла произойти подмена?

– В течение последних двух недель. Я уезжал в деловую поездку в Китай.

– У вас есть подозреваемые?

– Я бы не назвал это подозрениями. – Он слегка помедлил. – Скорее… возможные направления для расследования.

Дорохов достал из внутреннего кармана пиджака тонкую папку и протянул мне. В этом жесте была какая-то старомодная элегантность. Сейчас большинство клиентов присылают материалы по электронной почте или протягивают флешку. Но папка… это почти винтаж.

Внутри было несколько фотографий и краткие досье на пять человек.

– Члены Клуба ценителей Востока, – пояснил он. – Все они бывали в моем доме и теоретически могли иметь доступ к кабинету, где хранится коллекция.

Я бегло просмотрела материалы.

Елизавета Крутовская – эксцентричная вдова нефтяного магната, увлеченная японской культурой. Ну эту даму я знаю. Познакомились в рамках одного из моих расследований, с тех пор несколько раз пересекались. Бывала я и на ее приемах. Крутовская предпочитает называть себя Элизабет, на английский манер, устраивает роскошные банкеты для тарасовской и не только богемы.

Аркадий Ветров – профессор востоковедения, бывший федеральный судья.

Игорь Семенович Лаптев – известный реставратор антиквариата.

Ли Чжан – китайский антиквар, недавно открывший лавку в Тарасове.

И Степан Гордеев – крупный бизнесмен, коллекционер тибетского искусства.

Мой мозг уже автоматически фиксировал детали, которые могли бы пригодиться: возраст, образование, семейное положение, род занятий. Особенно меня заинтересовал Ветров с его необычной карьерной траекторией от федерального судьи до профессора востоковедения. Обычно люди движутся в обратном направлении: сначала наука, потом высокие должности.

– А где сейчас находится копия? – спросила я.

Дорохов снова полез во внутренний карман и достал небольшую черную замшевую коробочку.

– Я взял ее с собой. Думал, вам будет полезно взглянуть.

Я открыла коробочку и увидела набор из трех двенадцатигранных костей. Они выглядели потрясающе – цвета чуть зеленоватой слоновой кости с золотыми и перламутровыми инкрустациями. На каждой грани были вырезаны китайские иероглифы.

– На первой кости числа от 1 до 12, на второй – от 13 до 24, на третьей – от 25 до 36, – пояснил Дорохов. – При гадании используются все три одновременно. Каждая комбинация чисел имеет свое толкование.

Я взяла одну из костей и осторожно покатала между пальцами. Работа действительно была впечатляющей, даже если это и подделка. Поверхность казалась прохладной и гладкой, иероглифы были вырезаны с поразительной четкостью. Кость идеально ложилась в ладонь, как будто была создана для моей руки. Странное ощущение.

– Василий Петрович, а какова стоимость оригинала?

– Страховая оценка – миллион двести тысяч долларов, – ответил он так буднично, словно говорил о цене на картошку. – Но для меня их ценность… выходит за материальные рамки.

Я вернула кость в коробочку и закрыла ее. Сумма впечатляла, но меня больше заинтересовала вторая часть его фразы.

– Что вы имеете в виду?

Дорохов выпрямился, его глаза блеснули.

– С тех пор как эти кости появились в моей коллекции пятнадцать лет назад, я не проиграл ни одной значимой сделки. Многие мои конкуренты разорились. Я знаю, как это звучит, – он поднял руку, предупреждая мою реакцию, – но факт остается фактом. Эти кости приносят удачу. Я чувствую это.

Я сохранила нейтральное выражение лица, хотя мне стоило больших усилий не закатить глаза. Успешный бизнесмен, верящий в магию гадальных костей. Впрочем, я и сама не была образцом рациональности – мои собственные кости лежали тут же, на столе. Разница была лишь в том, что я воспринимала их как инструмент для структурирования собственных мыслей, а не как мистический талисман.

– Сколько людей знают об их… особых свойствах?

– Я не афиширую эту информацию, – сказал он. – Но слухи, знаете ли, распространяются быстро, особенно в узких кругах.

Я откинулась на спинку кресла, анализируя ситуацию. Влиятельный бизнесмен, суеверие, дорогостоящий антикварный артефакт, подмена вместо кражи. Плюс круг подозреваемых из людей с достатком выше среднего. Дело обещало быть интересным.

– Я возьмусь за ваше дело, – решила я. Загадка меня заинтриговала, да и гонорар обещал быть приличным. – Мой гонорар – триста долларов в день плюс расходы.

Он даже не моргнул. Вместо этого достал чековую книжку – еще один винтажный штрих. В эпоху онлайн-банкинга и мгновенных переводов чеки казались почти музейным экспонатом.

– Я выпишу вам аванс на пять дней. Плюс тысяча на расходы. Этого хватит для начала?

Я кивнула, стараясь не выглядеть удивленной столь легким согласием. Обычно клиенты хотя бы для вида торговались.

– Мне понадобится доступ к вашему дому и список всех, кто бывал там в последние две недели.

– Конечно. – Он достал из кармана визитку. – Здесь мои контакты. Звоните в любое время. Я распоряжусь, чтобы вас пропускали беспрепятственно.

Получив чек и визитку, я встала, давая понять, что наша встреча подходит к концу.

– Еще один вопрос, Василий Петрович. Что произойдет с тем, кто украл ваши кости, когда мы его найдем?

Он медленно поднялся, его глаза стали холодными, как лед на дне колодца.

– Это уже моя забота, не так ли?

Я не стала уточнять. У каждого своя работа: моя – найти, его – решить, что делать дальше. Но в его тоне было что-то такое, что заставило меня мысленно посочувствовать вору.

Проводив клиента до двери, я вернулась в гостиную и открыла папку с досье. Изучение материалов заняло около получаса. Для начала неплохо, но этого было явно недостаточно.

Я достала ноутбук и начала вбивать имена в поисковик. Общедоступная информация часто дает больше, чем можно предположить. Социальные сети, новостные упоминания, сайты компаний – все это складывалось в мозаику, которая могла пролить свет на связи между людьми.

Елизавета Крутовская оказалась активным пользователем соцсетей, где регулярно публиковала фотографии своих японских кимоно и антикварных вещей. Об этом я, признаться, понятия не имела. Впрочем, мы и общались-то с ней постольку-поскольку. Во мне ее заинтересовала профессия. К тому же мало ли когда могут понадобиться услуги частного детектива. Ее аккаунт пестрил экзотическими хэштегами и цитатами из восточных философов. «Страдание следует за страстью, как колесо за копытом вола», – гласила ее последняя публикация под фотографией каллиграфически выписанного иероглифа. Шесть тысяч подписчиков – неплохая аудитория для вдовы в возрасте.

Профессор Ветров вел более скромный цифровой образ жизни. Страница на сайте университета, несколько научных публикаций, упоминания в специализированных журналах по востоковедению. Ничего примечательного, если не считать его необычной карьерной траектории. Нужно будет копнуть глубже – почему федеральный судья вдруг решил стать профессором?

Игорь Семенович Лаптев имел профессиональный сайт своей реставрационной мастерской с впечатляющим портфолио работ. Судя по отзывам и публикациям в профильных изданиях, он был признанным мастером своего дела. Я сделала заметку посетить его мастерскую – человек, специализирующийся на реставрации антиквариата, теоретически мог иметь навыки для создания качественной подделки.

Ли Чжан оказался самым загадочным из всей компании. Минимум цифровых следов, только упоминание в местной газете о недавнем открытии антикварной лавки «Дракон и феникс» на Старогостинной улице. Нужно будет навестить это заведение лично.

Степан Гордеев как публичная персона был представлен лучше всех. Корпоративный сайт его девелоперской компании, интервью в деловых изданиях, благотворительные инициативы. Судя по всему, он действительно увлекался тибетской культурой – несколько лет назад спонсировал реставрацию буддийского храма в регионе.