Тайная академия слуг - Ким Иын

Даже после того, как Гымхи стала хозяйкой, многое осталось без изменений. Она не стала менять заведенные прежней хозяйкой распорядки и обустроенный ею интерьер – просто приспособилась ко всему этому. Старалась всем видом показать, что наследует установленную систему, отдавая дань уважения. Она хорошо знала, что высокомерие, с которым избавляются от всех устоев и вещей, напоминающих о прежних хозяевах, – это удел тех, кому нечего терять.

Нет, Гымхи избрала другой путь – завладевала домом тихо и осторожно, как туман, который мягко и незаметно окутывает тело; и вот в какой-то момент мы с удивлением замечаем, что насквозь вымокли в его влаге. Поэтому иногда ей казалось, что она как эти вьюны. Эти вызывающие отвращение, скользкие, извивающиеся вьюны, пытающиеся забраться на тофу и слиться с ним в одно. Она тоже забралась в этот дом и слилась с ним, чтобы выжить.

Гымхи бросила в кипящий суп листья капусты, черешки таро [15] и вешенки – и снова довела его до кипения. Достав тофу, нашпигованный вьюнами, аккуратно разрезала его на небольшие кусочки и переложила в чугунный горшочек, налив сверху бульон и добавив мелко порубленные перец, чеснок и имбирь. Вместе с горшочком с супом подготовила закуски – кимчхи, маринованные огурцы и маринованную зелень в соусе из соевых бобов.

– М-м, какой запах!

На часах было ровно семь. Глава семьи Пэк Сончхоль и его дети – дочь Пэк Дохи и сын Пэк Дохён – вошли в столовую.

– Прошу к столу.

Горничные и Гымхи расставляли завтрак, и скоро большой круглый стол оказался заполнен яствами.

Именно Пэк Сончхоль настоял на том, чтобы стол был круглой формы, – ему казалось, что, сидя во главе прямоугольного стола, он будто смотрит на членов своей семьи свысока. И правда, круглый стол будто создавал атмосферу равноправия и гармонии.

Но только не для Гымхи и двух отпрысков Сончхоля – уж они-то знали, что здесь, за этим столом, разворачивается схватка не на жизнь, а на смерть. Компания, основанная Пэком, которая должна была управляться всей семьей, входила в топ-50 крупнейших корпораций. И они знали: чтобы чего-то добиться в этой компании, быть дочерью, сыном или женой недостаточно – нужно приносить бизнесу пользу, доказывая этим свою ценность.

Основной деятельностью компании была закупка сырья и переработка его в различные виды сталелитейной продукции – горячекатаный и толстолистовой прокат, катанку [16], холоднокатаную сталь, электрооцинкованную, электротехническую, нержавеющую, а также титан – с последующим экспортом. За последние несколько лет компания добилась значительного роста на рынке стали для автомобилей. В этом году планировалось реализовать около 6 миллионов тонн автомобильной стали, а в течение пяти лет увеличить объем продаж до 30 миллионов тонн. Это позволило бы компании стать поистине глобальным игроком в своей отрасли.

– Благодарю вас, – сказал Пэк Сончхоль горничной, наливавшей ему в стакан воду, – он тоже никогда не позволял себе обращение на «ты» к прислуге. Ему было около пятидесяти с небольшим, и его голос звучал спокойно, а манеры отличались уравновешенностью. Это была не показная строгость или напускная серьезность, а скорее уверенность человека, многое испытавшего на своем веку.

– Ну, давайте есть… – И он первым зачерпнул ложкой горячий бульон. – Да, именно этот вкус! Вот из-за этого вкуса мне без тебя никак. Кто еще, кроме тебя, сможет приготовить такое?

И сегодня Пэк Сончхоль похвалил Гымхи.

– Сегодня первый день запуска нового проекта, так что нужно вас поддержать, – с улыбкой сказала она.

Пэк Сончхоль кивнул.

Пэк Дохи перемешивала суп ложкой. Вид вьюнов в тофу был отвратителен. Пэк Сончхоль бросил на нее предупреждающий немой взгляд. Ничего не поделать – и девочка поднесла ложку ко рту.

– Угх, это невозможно есть! – воскликнула она, со стуком кинув ложку на стол. – Дайте мне что-то другое. – Нахмурилась и кивнула горничной.

Гымхи встала и поставила перед ней тарелку с заранее приготовленным запасным вариантом – свежий салат с внушительным количеством икры, яйцо всмятку и блины с кленовым сиропом.

Это были любимые блюда Дохи. В такие моменты Чон Гымхи невольно вспоминала свое детство, когда у нее не было даже мыслей о таких блюдах, и время, проведенное в Академии слуг, где ей приходилось голодать. А Дохи… Она родилась с серебряной ложкой во рту и могла позволить себе запросто потратить десятки тысяч в день на прием пищи. Чон Гымхи знала, что Дохи предпочтет супу с вьюнами что-то более подходящее. Строго говоря, теперь она была ее матерью и должна была хорошо понимать вкусы и предпочтения дочери.

– Да, вот оно! Ну можно же было с самого начала дать что-то нормальное! – сказала Дохи, бросив мимолетный взгляд на Гымхи. Это был взгляд, наполненный досадой, – она хотела к чему-то прицепиться, но было не к чему.

– Если ты не чувствовала металлический запах крови в носу, тебе точно не понять всю прелесть этого вкуса, – сказал Пэк Сончхоль, держа горшочек с чуотаном и продолжая есть.

Дохи, закатив глаза, подумала: «Опять утренний монолог».

– Когда вы, дети, были еще малышами, я поехал в командировку в ЮАР. Это было время, когда дела в компании шли плохо. Для многих ЮАР и по сей день – просто страна где-то в Африке с серьезной расовой дискриминацией, но для нас она важна тем, что богата полезными ископаемыми. Я должен был посетить семь городов за пять дней, это был сумасшедший график. Если б мы не заключили контракт, компания обанкротилась бы и все сотрудники остались без работы, а я оказался бы в тюрьме. Я работал семьдесят часов без сна. Жара была ужасной! Днем температура достигала сорока градусов. Во рту появлялся привкус пота, зубы шатались, болели, хотелось все их просто повырывать к чертям. Для компании это был переломный момент – в случае успеха у нас появилась бы прочная база, а в случае неудачи – хоть в петлю лезь от отчаяния. Я поставил на кон все, отправившись туда… – Дохи ковыряла вилкой свой салат, думая, что лучше было не выеживаться и есть этот треклятый чуотан. – Наконец, когда я все-таки подписал контракт и вышел из комнаты, я сразу упал. Тогда внезапно налетел страшный шквал. Это был сильный ветер из Южного океана, и он был настолько мощным, что выдул все загрязнения и дым из атмосферы Кейптауна. Местные зовут этот ветер Кейп Доктор [17] – он выметает всю грязь и очищает город, – продолжал Пэк Сончхоль, погруженный в раздумья. – И меня он захватил – что-то горячее поднималось изнутри, закололо в области солнечного сплетения. «Дуй, дуй! Уноси с собой все мои беды и страдания. Отныне – только вперед с попутным ветром!» Так я думал, и вдруг из носа как потечет кровь, и в голове как зазвенит – и тогда я упал и потерял сознание. Но прежде меня молнией пронзила мысль: «Я выиграл, это успех!» Никому не понять то, что я испытал в тот момент. Это чувство успеха после невыносимых страданий – оно отпечаталось в каждой клеточке моего тела.

«Что это вообще имеет общего с мерзким чуотаном?» – хотела спросить Дохи, но молчала – за нее говорило ее выражение лица.

– Когда я пришел в себя, только тогда понял, что ужасно голоден. Целый день ничего не ел. Когда я осознал это, меня охватил такой голод, что живот будто прилип к спине. Я понял, что должен что-то съесть, и пошел искать ресторан. Кто бы мог подумать, что там, в сердце ЮАР и за тысячи километров от дома, мне доведется попробовать чуотан? Передо мной показалась вывеска – «Сеул Гарден». Я тут же забежал внутрь и заказал суп. Не могу передать, что я почувствовал. Если б мне пришлось выбрать одно блюдо на всю жизнь, это был бы он.

Пэк Сончхоль посмотрел на Чон Гымхи и улыбнулся.

– Этот чуотан, что стоит передо мной, имеет тот самый вкус, который я испытал тогда. Вкус успеха! – сказал Пэк Сончхоль.

Гымхи знала это.

– Еда – это не просто топливо, проходящее через кишечник, использующееся на наши ежедневные нужды, а затем выходящее из нас в виде отходов, – нет, это что-то большее, это акт, который одновременно включает в себя временное и пространственное измерение, это процесс, который отражает историю человека. Есть, спать и испражняться – всё это естественные процессы, но только прием пищи лучше всего отражает статус человека. Накопленный опыт и текущее положение человека определяют то, что он будет есть сегодня. А то, станет ли прием пищи просто трапезой или же останется в памяти до самой смерти, зависит от того, что человек испытывал на тот момент, какие думы думал и что переживал. И для меня чуотан – больше, чем просто суп; для меня это воспоминания о том дне и о том месте…