А что если на самом деле в них находились занавешенные на ночь клетки с попугаями? В таком случае тот человек, который поспешил скорее убраться прочь с места происшествия, был Дик — герой, вернувший похищенное. Но тогда выходит, что именно Дик убил похитителя. А если это был Дик, удалось ли ему заполучить обратно выкуп, врученный убитому?
Но потом Квиллер подумал: «Спасителем попугаев мог быть и некто, игравший роль посредника, какой-нибудь проходимец, кому пообещали хорошее вознаграждение. Правда, при таком раскладе получается, что этот посредник, вернув попугаев и укокошив беднягу-водителя, прикарманил выкуп. Сколько же человек, чёрт побери, участвовало в этом кровавом заговоре? А что если Дик тоже был одним из участников?»
Это предположение казалось невероятным, но ведь ещё Шекспир заметил, что «можно улыбаться, улыбаться и быть мерзавцем» [14].
— Йау! — воинственно возопил Коко. Если уж на то пошло, ужинать сиамцам полагалось пятью минутами раньше!
Все последующие дни Квиллер был так загружен, что для вольных рассуждений о похищении попугаев времени у него не оставалось. И вообще он вынужден был признать, что в больших квадратных ящиках, о которых писали в газете, могли действительно, как утверждала полиция, находиться краденые телевизоры.
Глава двенадцатая
Когда Квиллер вручил Джуниору свою заметку для следующего номера, тот быстро просмотрел её, а потом сказал:
— Надо бы посоветовать банку вынуть из хранилищ побольше стодолларовых купюр. Наш народ считает, что всё стоящее дороже двадцати долларов им недоступно.
— Мне понравился материал о программе дня «Китти-Кэт» во вчерашнем номере, — заметил Квиллер.
— Да, Мэвис Адамс удалось это интервью. Она выяснила все факты и весьма внятно их изложила. Представляешь, она, оказывается, адвокат. А по её внешности ни за что об этом не догадаешься.
— А какой, по-твоему, должна быть внешность у женщины-адвоката? Между прочим, про тебя тоже не скажешь, что ты — заместитель редактора.
Джуниор, однако, проигнорировал эту колкость.
— Подожди! — воскликнул он. — Вот увидишь большое объявление на пятой странице!..
Но его прервало появление с шумом влетевшей в комнату Хикси Райс.
— Привет, ребятки! Что у вас новенького, интересненького?
— Только старые поговорки, — отозвался Квиллер, — тест для проверки культурного уровня и начитанности наших граждан. Вот, например: «Закончите, пожалуйста, следующую пословицу: "Что старику для счастья надо? Всего три вещи — так уж мало…"»
Ни Хикси, ни заместитель редактора испытания не прошли.
— Этим тестом закончится моя сегодняшняя колонка. Читателям даются три-четыре начальных слова популярных поговорок и пословиц. Если они не знают, как их окончить, ответы надо искать в моей колонке во вторник.
— Ну и какие же это три вещи, гарантирующие счастливую старость? — потребовали Хикси и Джуниор.
— Подождёте до вторника.
— Ну нет, это слишком долго! — запротестовала Хикси. — У читателей пропадет интерес к заданию. Я предлагаю другое. Запрячьте ответы в сегодняшнем номере среди реклам, объявлений и прочего.
Джуниор всегда сдавался под напором Хикси и сейчас сразу поддержал её, так что Квиллер остался в меньшинстве. Он неохотно отдал им ответы, и Джуниор отослал их в производственный отдел.
— Ну а как насчёт планов празднования стопятидесятилетия? — спросил Квиллер Хикси.
— О, у комитета целая куча всяких идей! — с обычным своим воодушевлением заявила она. — И у нас на разработку программы ещё целый год! Вот увидишь, это будет самое грандиозное стопятидесятилетие самого маленького городка в северных штатах!
— Свежего ветра тебе в паруса! — пожелал ей Квиллер.
Следующим пунктом в повестке дня Квиллера было посещение супермаркета Тудлов, так как Полли вооружила его длинным списком неотложных покупок.
В канцелярском отделе его с верхом нагруженная тележка столкнулась с тележкой одной из обитательниц Приятной улицы.
— Простите! — извинился он. — Но имейте в виду, если даже я разбил вашу бутылку вина или разлил сливки, с меня взятки гладки — у меня страховой полис!
Его жертвой оказалась Джеффа, новая жена Мак-Вэннела.
— Квилл! Не слишком ли много вы набрали для одинокого холостяка с двумя кошками?
— Это всё для Полли, — пояснил Квилл. — Когда она работает, закупки делаю я, зато она кормит меня обедом.
— Здорово придумано! Жаль, у меня не было так заведено, когда я ещё работала… Да, кстати, в вашей газете была отличная статья насчёт дня «Китти-Кэт».
— Вы участвуете в празднестве?
— Мак согласился на создание у нас дома кошачьей колонии, но при условии, что у котов будет отдельная комната и они не станут шнырять под ногами и забираться ему в туфли и в брюки. Кстати, во вторник вечером мы будем обсуждать программу ревю «Китти-Кэт». Надеюсь, вы придёте?
Когда Квиллер вернулся к себе в амбар, Юм-Юм встретила его нежным мурлыканьем и потерлась о его щиколотки. Но Коко с напряженным и неприступным видом восседал на книжных полках.
«Ах, негодяй! — подумал Квиллер. — Небось снова скинул ту же самую книгу, просто для забавы».
Однако книга, лежавшая на полу, оказалась не «Альманахом бедного Ричарда», но другой, тоже старой книжкой, купленной в лавке покойного Эддингтона Смита. Это был исторический роман Уинстона Черчилля. И в мозгу у Квиллера сразу зашевелились воспоминания.
Серого кота Эддингтона — холёного благородного красавца из породы длинношёрстных, с пышным хвостом и острым умом, — звали Уинстон Черчилль. Хозяин букинистического магазина, правда, говорил, что выбрал такое имя благодаря старым книгам. И только сейчас Квиллер понял, что кот был назван в честь американского писателя, а не в честь английского государственного деятеля!
Валявшаяся на полу книга — исторический роман об американской революции — был издан в конце девятнадцатого века. Назывался он «Ричард Крэвел», а написавший её Уинстон Черчилль считался в своё время одним из самых популярных романистов.
В два часа Квиллер отправился к своему почтовому ящику за газетой. Сгорая от любопытства по поводу объявления на пятой странице, упомянутого Джуниором, он сел на скамейку у входа в Центр искусств.
Объявление гласило, что в старом Доме оперы открывается Киноклуб Тельмы, где будут демонстрироваться старые фильмы золотого века Голливуда… Вход только для членов клуба, зрительный зал — в стиле кабаре. Во время вечерних сеансов к услугам посетителей пиво и вино, во время ночных работает бар.
Для желающих получить дополнительную информацию был указан номер телефона. Номер был локмастерский.
Пока Квиллер обдумывал порожденные этой новостью многочисленные вопросы, дверь Центра искусств с шумом распахнулась, выпуская на волю громкоголосого Торнтона Хаггиса.
— Эй, Квилл! Что это за шутки с твоими многострадальными читателями? — Он потрясал номером «Всякой всячины». — Я прочёл всё от корки до корки, но даже намеков на хвостики от старых поговорок не нашёл!
— Да что ты?! Ну-ка пусти, я позвоню в редакцию, — сорвался с места Квиллер.
Войдя внутрь Центра, он позвал к телефону Джуниора:
— В чём дело?
Заместитель редактора застонал в ответ:
— Всё было приготовлено для публикации на странице о бизнесе. А эта злосчастная страница пропала! Не спрашивай, каким образом! У нас телефон весь день надрывается. И надрывается он из-за Хикси — она составила текст для автоответчика: «Если вас интересуют ответы на тест в колонке "Из-под пера Квилла", нажмите такую-то кнопку», а там зачитывают все девять поговорок. Ну хоть что-то. Лучше чем ничего, верно?
Выходит, очередная блестящая идея Хикси опять с треском провалилась! Квиллер с тревогой подумал о праздновании стопятидесятилетия.
