Воспитание бабочек - Карризи Донато

Девушка обернулась. Одета она была все в ту же зеленую парку.

— Здравствуйте, — с натянутой улыбкой пробормотала бывшая воспитательница, узнав Серену.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Серена.

— Я опаздываю, — попыталась отвертеться девушка.

Но Серена не собиралась ее отпускать.

— Мне хватит и пяти минут, — настаивала она.

Луиза явно нервничала. Серена заметила, что она оглядывается по сторонам — наверняка проверяет, нет ли поблизости ее парня.

— Послушай, — решительно сказала Серена девушке. — Все, что у меня осталось от последней недели, проведенной Авророй на этой земле, — стопка рисунков, которые сделали ее подружки взамен фотографий, уничтоженных огнем. Понимаешь, что это значит?

Луиза молчала, но глаза ее заблестели слезами.

— У меня больше ничего нет, у меня ничего не осталось, — с нажимом сказала Серена. — Ты хоть представляешь, каково это?

— Их сделала Флора, — чуть слышно произнесла девушка.

— Что? — не поняла Серена.

— Фотографии, — уточнила Луиза. — У Флоры был цифровой фотоаппарат, она всегда носила его с собой.

К делу эта информация не относилась, но Серена приободрилась: возможно, ей удалось хоть немного сломить сопротивление.

— Пять минут, — повторила она.

— Хорошо, — снизошла Луиза. Взяла ее за руку и потащила в угол, который не просматривался с улицы.

Теперь, завладев ее вниманием, Серена перешла прямо к делу.

— В тот вечер ты не закончила, — напомнила она. — Ты сказала, что увидела открытую служебную дверь на первом этаже шале и почувствовала чье-то присутствие. Что было потом?

— Я поднялась к себе в комнату, чтобы снова лечь спать, — повторила Луиза.

— И ты не подумала кому-нибудь сообщить? Сказать Берте или Флоре?

Как-то нелогично.

Девушка прикусила губу.

— Я не была уверена. Боялась, что мне привиделось… Даже моя мама говорит, что у меня слишком бурное воображение. И потом, в темноте вечно мерещатся всякие ужасы.

Луиза приводила кучу надуманных доводов, пытаясь убедить Серену в их правдивости. Ее или себя саму. Серена спрашивала себя зачем, но сейчас ей хотелось во что бы то ни стало узнать остальное.

— И что случилось, когда ты легла в постель?

— Я не могла заснуть, — призналась Луиза. — Лежала, как парализованная. Но прислушивалась, не донесется ли снаружи, из коридора, какой-то шум… А потом увидела, что под дверью стелется дым.

Серена не перебивала — ей хотелось, чтобы воспитательница выложила все, что помнит.

— Я тут же разбудила Флору, спавшую на соседней кровати. Сначала она послала меня куда подальше, подумав, что мне это приснилось, но через секунду сработала пожарная сигнализация и на нас полило из оросителей на потолке. — Девушка поежилась. — Мы с Флорой вместе вышли в коридор. Включились аварийные лампы, но толку от них почти не было: впереди была завеса воды, а вокруг — дым, черный дым.

— Но не пламя?

Девушка покачала головой:

— Мы увидели его не сразу, поэтому не знали, куда идти, чтобы внезапно не угодить прямо в пекло.

— А потом? — поторопила ее Серена. Ей передался весь страх и смятение, которые девушки испытывали в те минуты.

— Мы услышали, как этажом ниже Берта созывает девочек. Флора начала делать то же самое, зовя тех, кто спал на третьем этаже.

Мансарда Авроры была в конце коридора. Согласно заключению экспертов, к тому времени дочь уже окончательно потеряла сознание и вскоре ей предстояло умереть во сне.

— Мы увидели, как девочки идут к нам сквозь воду и черный дым… С лестницы Берта крикнула, чтобы мы сказали им спускаться. Мы объяснили им, как идти, как на учениях в первый день: пригнувшись как можно ниже, потому что дым поднимается наверх. Велели им от дыма прикрыть носы и рты воротниками ночнушек. Потом стали по одной отправлять вниз.

— Авроры среди них не было, — констатировала Серена.

— Ничего было не разглядеть: мы не узнавали девочек и не могли их сосчитать. А они кашляли, не могли говорить.

Серена вспомнила, что Берта заметила, что одной не хватает, только когда сама выбралась из шале и пересчитала спасенных.

Одиннадцать девочек.

Лишь тогда воспитательница поняла, что произошла трагедия.

— Почему вы с Флорой не пошли проверить комнаты? — спросила Серена, стараясь, чтобы ее вопрос не звучал как обвинение.

Луиза опустила глаза, словно ее тяготило огромное бремя, от которого она не могла избавиться.

— Мы увидели огонь. Он показался внезапно, пополз по потолку… Будто красная река разлилась у нас над головой… Флора сказала, что надо разделиться и обойти комнаты одну за другой…

Серене показалось странным, что пламя появилось настолько позже дыма. Она не могла объяснить себе, что именно ее смутило, но обратила внимание, что и девушка не сумела продолжить свой рассказ.

— В ту ночь окно мансарды, где спала Аврора, кто-то открыл, — сообщила ей Серена. — Сама она это сделать не могла, потому что не дотянулась бы до ручки.

Глаза девушки округлились.

— Что?.. Я не… — пробормотала она.

— Может быть, это сделала ты или Флора, когда заходили проверить комнату? — Напрашивался вопрос, почему тогда они не увидели Аврору.

— Проверить мансарду должна была я, — призналась девушка. — Но на середине коридора я слишком испугалась и так туда и не дошла.

Такого откровения Серена не ожидала, но подозревала нечто подобное.

— И поэтому ты вчера вечером пришла ко мне в апарт-отель и сказала, что Аврору можно было спасти? — спросила она.

По щеке Луизы скатилась слеза. Она шмыгнула носом, не ответив и не подняв головы.

Серена подумала, что нельзя требовать от людей храбрости, на которую они неспособны; к тому же Луизе всего-то чуть больше двадцати лет и ей не хватало опыта. Было бы несправедливо осуждать ее за более чем естественную реакцию, особенно в ее возрасте.

Однако загадка окна все еще оставалась неразгаданной.

— В прошлый раз ты рассказала, что сотрудники академии потребовали, чтобы вы дали подписку о неразглашении, и даже заплатили вам, чтобы вы уехали, — произнесла Серена, возвращаясь к делу. — И что Берта теперь работает гувернанткой в Женеве, а где сейчас Флора, ты не знаешь.

— Да.

— Я бы хотела услышать и их версию.

Луиза тут же принялась рыться в карманах парки в поисках мобильника.

— Я могу дать вам их номера, — сказала она, листая список контактов.

Серена записала оба номера в свой смартфон.

— Но они не захотят с вами разговаривать, — предупредила девушка. — И не потому, что им заплатили за молчание.

— Тогда почему? — удивилась Серена.

Девушка прикусила губу и попятилась. Голос ее понизился до шепота.

— Вы все еще не поняли, да?

— Что я должна понять? — спросила Серена, недоумевая, чем вызваны такие колебания.

— Мой парень говорит, что мне нельзя об этом говорить…

— Пожалуйста, — взмолилась Серена.

Луиза мгновение поразмыслила. Хотела было что-то сказать, но потом передумала.

— Вам небезопасно оставаться здесь, — вполголоса произнесла она и быстрым шагом направилась к служебному входу в отель.

13

Серена позвонила по обоим номерам телефонов, начав с Берты, с которой уже разговаривала в ночь пожара.

С Авророй все в порядке.

Серена не простила ей ни этой фразы, ни заблуждения, которое она породила. С тех пор телефон бывшей воспитательницы не изменился, но в трубке слышались только гудки. Самое оптимистичное объяснение: после трагедии Берта не сохранила ее номер в записной книжке, а на звонки с незнакомых номеров не отвечает. Серена отправила ей сообщение, в котором представилась и попросила с ней связаться. Но Берта так и не перезвонила.

Мобильник Флоры и вовсе оказался отключен.

«Флора тоже уехала, но я не знаю, где она и чем теперь занимается», — сказала Луиза, когда пришла к ней в апарт-отель.

Почти сразу впав в уныние, Серена отреагировала на две неудачи подряд тем, что заперлась в своей берлоге и утешилась обычной смесью алкоголя и лекарств. Компанию ей составляли только голоса и грохот из номеров соседей. Она поселилась в апартаментах номер семь тайно, не производя шума. Среди этих крикливых людей она чувствовала себя призраком. Серена даже сомневалась, что кто-то из них вообще знал о ее существовании.