Игры Сушеного - Есипова Оксана

Спокойный, умиротворённый профиль, обласканный лунным светом. Притаившиеся в тени страсти и эмоции. Босая, домашняя и немного уставшая, оставившая всё земное за порогом спальни.

Рука сама потянулась к телефону. Приглушенный свет моргнул, недоумевая, что я надеюсь в таких условиях на чёткий снимок. Я досадливо поморщился, про себя умоляя любимую не менять положение тела.

Ночной разговор любимой с владычицей женских чар, Луной – не прихоть и не отдых. На моих глазах происходило таинство. Кто кому отдавал больше энергии, кто от кого зависел – не так уж важно. Женское колдовство испокон веков брало начало от таинственного спутника нашей планеты. Но и Луна забирала своё. Ей, повелительнице колдовства, властительнице снов, небесной покровительнице, каждую ночь покорные адептки приносили нескончаемое количество жертв.

Авторы эзотерических книг любят рассуждать на эту тему, сводя всё к банальному энергетическому обмену. Сведущие знают, что всё не так просто. Знают и многозначительно молчат.

Договор ведьмы с Богиней Ночи Луной хранится в строгой тайне. Типовых контрактов и условий не предусмотрено. За разглашение тайны – суровое наказание. Таинство, невольным свидетелем которого я стал этим вечером, не было ритуалом в чистом виде, скорее телепатическим разговором, обменом информацией, освежающим душем и одновременно совместным чаепитием.

Судя по лицу любимой, этой ночью наслаждались волшебницы душистым чаем с травами, но не обошлось и без капли «коньяка». Чистой «жидкой» магии, бодрящей надёжнее крепких напитков, разгоняющей кровь, но и способной при малейшем шаге в сторону растерять себя, расплескать, потерять навсегда.

За последний год мне пришлось избавиться от привычных иллюзий вроде тех, что магия не делится по гендерному признаку. Знал я и то, что нельзя безнаказанно присутствовать при чужих таинствах: только если есть явное или неявное приглашение.

Я не лез в «рабочие» дела любимой, она – в мои. Но она знала, что всегда может рассчитывать на мои энергию и поддержку, и это взаимно. Иногда любимая позволяла мне присутствовать при лунном таинстве, подобно тому как другие жены свободно говорят о своих делах по телефону при мужьях.

Сегодня я решил пошалить. Дерзнуть сделать то, на что никогда не покушался раньше. И был готов к последствиям. Меня либо с позором выгонят из спальни, навсегда запретив присутствовать при таинствах, либо… подхватят мою игру.

Дрожа от нетерпения в предвкушении удачного фото, я тщательно навёл фокус камеры телефона и совершенно бесшумно нажал кнопку. Любимая внезапно оглушительно расхохоталась и стремительно развернулась ко мне. На миг показалось, что сейчас я увижу крем, бережно зажатый в кулаке, а затем самая прекрасная на свете ведьма резко взлетит и воскликнет:

– Милый, милый Азазелло!

В комнате ярко вспыхнул свет. Вместо нашей скромной затемнённой люстры неожиданно засияли тысячи софитов. Свечение ослепляло, разглядеть источник света не удавалось, между тем как перед глазами разворачивалось зрелище куда более интригующее. Прозрачная сорочка превратилась в короткое ярко красное коктейльное обтягивающее платье с глубоким вырезом в области груди. С фото смотрела женщина-вамп.

Хищно приоткрытые губы умело подкрашены алым, блеск выразительных лукавых глаз оттеняют раскосые стрелки, острые скулы, о которые можно порезаться, подчёркнуты бронзером, румянами и корректором. Шикарная копна волос убрана наверх, две шаловливые кудрявые прядки невзначай выбились из причёски.

Впрочем, заподозрить их в том, что они выбились случайно, не смог бы даже ребёнок. Тугие завитки так вызывающе сексуальны, что рука сама тянулась дотронуться до нежных прядей. Ажурные чулки в сеточку, туфли на шпильках. Бриллиантовое колье на тонкой высокой шее. Классический, никогда не устаревающий образ со страниц модного журнала. Мечта любого мужчины.

Ведьма выхватила из моей руки телефон. Я не сопротивлялся. Сейчас она удалит снимок. Дурак, сам виноват. Так неловко подставился. Но любимая, не отрывая от меня взгляда, швырнула аппарат на мягкую кровать.

Изящно присела на край, вытянула стройные ноги. Тут же снова медленно поднялась, игриво провела рукой по бедру. Повернулась спиной и приглашающе прогнулась в пояснице. Моя рука сама потянулась к молнии платья-футляра. Стоит только расстегнуть, как к ногам любимой упадёт маленький кусочек красной ткани, гордо именуемый платьем. Я подозревал, что под ним не будет белья. Никакого. Маленькие кружевные трусики это пошло. Проходили сто раз, уже неинтересно. А дальше… Я точно знал, что будет дальше. Прикрыл глаза и постарался представить всё как можно отчетливее, чтобы любимая смогла считать образ и воплотить наяву.

Медленно встаёт, и платье красной яркой вспышкой падает на пол. Изящно переступает длинными ногами, и дурацкий кусок ткани нам больше не мешает. Медленно снимает чулки… Хотя нет, нет, чулки мы оставим. И шпильки. На миг я задумался о маленьких кружевных трусиках ярко алого цвета. Может… Нет, всё-таки не нужно. Пусть будет так, как я уже представил. Совершенно обнажённая, в ажурных чулках. Да.

Мы играли в эту игру не первый раз. Образ – ответ, образ – ответ. У нас было то, за что многие пары отдали бы что угодно: возможность доносить самые сокровенные желания через мысленные образы, тогда как простым смертным приходилось выяснять пристрастия в нелегко дающихся разговорах. Да и на разговоры, даже самые робкие и незатейливые, не все могут решиться. Так и живут, боясь раскрыться перед дражайшей половиной, лелея в душе нехитрые пикантные желания. Лишь бы не быть отвергнутым, осмеянным и непонятым.

Но как только я протянул руку к молнии, ощутил прикосновение к коже грубой ткани. Молнии больше не было. Соблазнительное платье, так выгодно подчеркивающее фигуру, сменилось рубищем. Передо мной стояла скромная монахиня. В сером платье, полностью скрывающим руки и ноги. Изящную шею, как и любимые волосы, прятал апостольник, который ниспадал на плечи и грудь. Вместо босых ног – грубые ботинки на толстой подошве, выглядывающие из-под серой хламиды. От косметики не осталось и следа. Бледное, осунувшееся лицо, впалые щёки. Покрасневшие то ли от недосыпа, то ли от слёз глаза казались совсем огромными. Тёмные круги под ними, как и синие прожилки вен, явственно проступали из-под тонкой кожи.

От неожиданности я вздрогнул и резко отдернул руку. Снова оглушительный хохот любимой. Никогда к этому не привыкну. Не к смеху, а к тому, что она вытворяет. Я знал, что моя партнерша могла быть кем угодно, но обычно наши игры носили более приятный и одновременно пикантный характер. Но сегодня я первый нарушил правила, да ещё и на её «территории»: положа руку на сердце, в диалог с Луной вмешиваться не стоило, и сейчас я жалел об этом. Неизвестно, какие последствия будут для любимой. Простая смертная женщина закатила бы скандал. Любимая имела в запасе неиссякаемый арсенал изысканных способов объяснить мне, что я не прав.

Я невольно улыбнулся. Какое счастье, что мы вместе. Стоило так подумать, как тупая игла кольнула в сердце. Короткое мгновение, и боль отпустила. Обратить бы на неё внимание, выяснить причину, но меня интересовала только прелестная монахиня. Я прикрыл глаза, давая ей время скрыться в тумане, или хотя бы превратиться во что-то более прекрасное. Для верности медленно досчитал до сорока, осторожно приоткрыл глаза. Проклятая монахиня никуда не делась. Теперь она сидела на почтительном удалении от меня, руки покоились на коленях, глаза покорно опущены долу.

При одном взгляде на неё я невольно перешёл внутри себя на старославянский. Очевидно, игру поддерживать никто не собирался. Такое наказание. Решил от греха подальше не трогать руками опасную даму, расслабиться и посмотреть, что она ещё придумала. Отодвинулся к дальнему краю кровати, сгрёб к себе подушки и соорудил из них удобное гнездо. Всего лишь на секунду отвлёкся на непокорную думку, упавшую на пол. Этого мгновения хватило, чтобы картина поменялась. Резко запахло серой, и я поморщился от нехорошего предчувствия. Что меня ожидало? Очаровательная дьяволица? Обнажённая любимая в компании прислуживающих ей чертей?