Самое королевское убийство - Беннет Си Джей

– Почему же?

– Мистер Сен-Сир ведь друг семьи.

– А. Понимаю, о чем вы.

Филип с упреком уставился на жену с другого конца университетского зала. Разговор слишком затянулся.

– Вы думали о собаках? – спросила она констебля, прежде чем попрощаться.

– О собаках, мэм?

– Да. Оставленных в Эбботсвуде без еды.

– А, собаки. Да, думали. Вы имеете в виду подозрительный ущерб, который они нанесли. Не волнуйтесь, мы все рассмотрели. Вполне правдоподобная история.

– А теперь я вынуждена вас покинуть. Спасибо, констебль. – Она улыбнулась и оставила досаду при себе.

По возвращении в Сандрингем королева увидела новостные сводки – они пестрили фотографиями Терезы Мэй в Белом доме, стоящей рядом с новым президентом. Первое, о чем упомянула премьер-министр, был государственный визит в Лондон “как можно скорее”. Королева снова почувствовала себя морковкой на веревочке.

Она не могла повлиять на то, что происходит в Вашингтоне, но наверняка уж могла добиться какого‐то прогресса в Северном Норфолке? У нее оставалось десять дней, и она чувствовала, что начальник полиции остро нуждается в ее помощи, и в идеале он не должен был узнать, что она оказана. Пришло время поговорить с Рози.

Они встретились вечером в кабинете королевы, пока остальные одевались к ужину. Рози якобы давала Боссу подробный отчет о визите премьер-министра в Вашингтон. Доклад мог бы показаться излишним, учитывая, что все детали передали в новостях, но привилегия монарха заключалась в том, что редко кто‐то ставил под сомнение вашу потребность знать больше о дипломатических миссиях.

– Я хочу, чтобы вы поговорили с викарием церкви Святой Агнессы, – наставляла Рози королева. – Можете намекнуть, что один мой друг, вероятно, посетит воскресную службу и что он оценит проповедь об истине и красоте, которую викарий читал для нас в Уэст-Ньютоне.

– Об истине и красоте, мэм, – Рози кивнула.

Она достала личный блокнот, замаскированный, на случай если попадется кому‐то на глаза, под сборник дрянных стихов. Страницы в середине содержали основные детали из полицейских отчетов и дополнительную информацию, которую раскопали она, Кэти и королева. Рози сделала новую пометку.

– Полагаю, проповедь адресована конкретному человеку.

– Определенно. В последнее время меня окружает непомерное количество лжи, – сказала королева. – Лжи в лицо от людей, которые мне дороги, что весьма неприятно. Кое-кто лжет не переставая, хотя сомневаюсь, что на него викарий окажет какое‐либо влияние. Возможно, этот человек решил, что я не замечу. Но, как говорит мистер Дэй: “люди болтают”. В конце концов, человек склонен замечать несоответствия. И потом, остаются собаки.

– Собаки, мэм?

– Но для начала нужно разобраться с Валентином. Сначала я думала, что проблема в его поступках, но оказалось, что она в том, кто он такой.

Рози решила, что Босс имеет в виду ориентацию Валентина. Это ведь нельзя назвать “проблемой”? Пока она прикидывала, как можно вежливо выразить свое недовольство, королева продолжила:

– Мойра Вестовер сказала, что он заподозрил что‐то на похоронах Ли. Наверное, это был большой шок.

– А, вы про его происхождение. Вы думаете, Нед сказал Валентину тогда? – спросила Рози.

– Вообще‐то нет. Думаю, Нед хотел оставить все в секрете. Это вполне соответствовало бы его замыслу. Но Валентин все равно догадался. Возможно, дело в том, как Нед на него смотрел, или в каком‐то общем жесте. Так или иначе, Валентин оказался прав.

– Можно подумать, что если вы обнаруживаете вдруг биологического отца, то логичным будет желание восстановить отношения. Возможно, Валентин возненавидел Неда, – сказала Рози. – Ведь это означает, что он не настоящий наследник титула Сен-Сиров. Может ли это послужить причиной убийства? Какой‐то титул.

– Конечно, – не задумываясь ответила королева. – В прошедшие века мужчины на многое шли ради титулов. Женщины тоже, разумеется.

– Так вы думаете, убийца – он?

Королева, не мигая, смотрела в одну точку:

– Нет.

Рози подумала, что Босс, возможно, боится неприятных последствий.

– Знаю, пока все доказательства косвенные, – заспорила она. – Но все складывается. Полиция знает, что у него была возможность, при условии сговора с женихом. Мы знаем, что у него был мотив. Но ведь и полиции об этом известно?

– И все‐таки… Ничто не связывает Валентина с убийством, – королева пересказала объяснения констебля про ДНК. – Гены дают, и гены берут свое.

Рози поджала губы и нахмурилась.

– Знаю, вам не хочется в это верить, мэм.

Рози колебалась. Обвинять королеву в том, что она выдает желаемое за действительное, – рискованный шаг. Но она чувствовала, что должна его сделать, несмотря на изогнутую бровь начальницы.

– Я понимаю, вы с пеленок знаете Валентина, но…

– Дело не в этом, – сказала королева. – Скорее наоборот. Но спасибо, что ставите под сомнение мои аргументы. Я этого от вас и жду. Иногда мне кажется, что это дело действительно слишком ко мне близко. Мне нужна ваша здравая оценка.

– О. Ладно. – Рози не удалось скрыть удивление.

Что‐то новенькое. Конечно, к спорам с Боссом нужно еще привыкнуть. Но если это для пользы дела…

Королева предложила Рози сесть, чтобы не перенапрягать свою шею.

– Все начинается с генов, – сказала она. – Уж я‐то понимаю это лучше других. Одержимость генами стала причиной первого преступления, но причиной второго стала любовь. Третье же вызвала безалаберность.

– Третье? – переспросила Рози. – Вы про миссис Распберри?

– Нет. Хотя в определенном смысле вы правы, – признала королева, – наезд на бедную миссис Распберри тоже результат чистой безалаберности. А оставили ее на дороге уже по жестокому пренебрежению к ее жизни. Я поговорила с мистером Кэссиди.

– Да?

– Посмотрим, как он себя поведет. Совершенно очевидно, что с тех пор он непрерывно страдает. Правда, недостаточно, чтобы заплатить надлежащую цену. По крайней мере пока что. – Королева снова рассеянно покрутила дужку бифокальных очков. – Но это был несчастный случай. А вот в обстоятельствах смерти Неда не было случайностей, совсем наоборот. Говоря прямо, все было тщательно спланировано. Третьей жертвой, о которой я говорю, стал мистер Уоллес. Его смерть была ужасной и предотвратимой. Ему нужно было лишь переключиться, но довести человека до такого отчаяния…

Рози теряла нить разговора:

– Но кто тогда вторая жертва, мэм? Я думала, это мистер Уоллес.

– Нет. Вторая жертва – сам Нед.

Рози нахмурилась:

– Кто же тогда первая?

– Леди Манди, почившая этим летом. Но я говорю о делах давно минувших дней. Можно сказать, что Валентин тоже жертва. Ему с самого рождения суждено было прожить чрезвычайно непростую жизнь, и его вины в этом нет. И мне жаль констатировать, что моя подруга Джорджина приложила к этому руку. Она воспитала в сыне ужасное чувство вседозволенности, собственного права на определенные вещи. Нед выместил это чувство на Ли. Не буду вдаваться в подробности, но Нед использовал Ли, чтобы попытаться протащить свои гены обратно в Ледибридж. Это был преднамеренный акт. Шансы на то, что план сработает, были невероятно малы, и все же ему повезло. Секрет надежно хранился до смерти Ли. Затем Нед воссоединился с семьей, и все пошло наперекосяк. Тут мы находим первое несоответствие. Сен-Сир сказал мне совершенно твердо, что Нед сам изъявил желание пойти на похороны. Хью был очень любезен и позволил ему. И в то же время Астрид Вестовер и ее мать обе упомянули удивление Неда, когда он получил приглашение. Так он напросился или его пригласили?

Рози сверилась со своими заметками:

– В полиции определенно считают, что Нед был инициатором примирения.

– Ммм, не соглашусь, – сказала королева. – Из слов Астрид ясно, что Нед был только рад восстановить отношения с родней. Но я очень сомневаюсь, что он мог первым сделать шаг в эту сторону. Думаю, что в орбиту Ледибриджа его затянули некие силы. Кому‐то он был там нужен. Мой супруг был прав.