Лондонский туман. Здесь нет места любви - Холланд Саммер

– Что будешь ты?

– Виски.

– Тогда мне то же самое, но в два раза меньше.

Серая – естественно! – лестница вела на второй этаж, видимо, к спальням. Остальные двери, натыканные по разным сторонам гостиной, были закрыты. Эрик исчез за одной из них – скорее всего, ведущей в кабинет, – оставив меня и дальше разглядывать это бесцветное царство.

Интересно, мы доберемся до спальни или потрахаемся прямо здесь, на диване? Сидеть перед выключенным телевизором в полной тишине было неуютно, но если бы я нашла пульт и переключила на четвертый канал, чтобы досмотреть любимое шоу, это выглядело бы тупо.

Сбоку от дивана было огромное панорамное окно, за которым, по идее, располагался задний двор, сейчас погруженный во тьму. Я поднялась, подошла к нему и попыталась вглядеться, хоть и видела только себя в отражении. Ничего такая девочка, будь я мужиком, то сама с собой переспала бы.

– Пытаешься понять, что за ним?

Эрик подошел слишком тихо, заставив меня вздрогнуть и поморщиться. Слева появилась рука со стаканом, а вторая крепко обняла за талию. Боже, какой он был… мускулистый. Я спиной чувствовала, как напрягались его мышцы, когда он прижимал меня к себе.

– Задний двор, – ответила я, делая глоток. – И, скорее всего, лес.

– Ты узнаешь, – пообещал он. – А пока расскажи мне, Уна Боннер, как давно ты стала тиндер-аферисткой?

– Что?!

Я едва не уронила стакан, но все же сохранила крохи самообладания. Боже, этот запах… Я совсем запуталась в своих чувствах, но разум мощным воплем заставил вернуться в реальность.

– Ты – тиндер-аферистка. Разводишь парней на деньги, а потом исчезаешь из их жизни. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все: как много их было, как действовала, сколько заработала.

– Я не…

– Не заставляй меня идти другим путем, – тон его голоса изменился на новый, стальной и жесткий, – сделай глоток и расскажи. Это твой хороший вариант.

– Не понимаю, о чем ты, – пошла ва-банк я.

Что ему нужно от меня?! Неужели так сложно просто потрахаться и вызвать девушке такси? К чему этот допрос?

– Хорошо, попробуем плохой вариант, – угрожающе произнес Эрик.

Через какую-то секунду свет в гостиной погас, но тут же включился снова… На заднем дворе.

У моих ног за стеклом сидели два добермана. Большие черные собаки смотрели на меня с таким интересом, словно хозяин привел им обед. Возможно, так и было.

– Они натасканы есть человеческое мясо, – предупредил Эрик, и его рука больно сжала мой бок. – Выбирай: либо рассказываешь все мне, либо отпираешься дальше, но уже во дворе с ними.

– Я не такая уж аферистка, – выпалила, едва не заикаясь.

Блядь, блядь, вот блядь! И баллончик, как назло, остался в сумке на диване! Вот тебе и съездила потрахаться. Кто же знал, что видов маньяков больше одного?! И конкретно этот сейчас собирался скормить меня доберманам.

– Открываю дверь?

– Нет! Я все расскажу.

– Слушаю.

– Давай только вернемся на диван, – предложила я. – Хочу рассказывать тебе, а не собакам.

– Я не против, – скользнула в его голосе злая ухмылка.

Свет снова переключился, и руки Эрика вокруг меня пропали. Но не успела я подойти к дивану, как он поднял мою сумку и убрал подальше, на полку. Черт… Хитрый хуй! Как чувствовал, да?

Я уселась поудобнее, не желая сдаваться, и когда Эрик опустился совсем близко, отползла дюймов на десять [2] – раз он не собирался со мной трахаться, нечего было и соблазнять. Внутренний голос на все лады скандировал разочарованное «блядь».

– Итак, начинаем, – скомандовал Эрик. – Уна Боннер, выпускница Вестминстерского университета. Кстати, Уна Стояк – отличное имя для порнозвезды, почему не занялась этим?

– Не фанат разрыва тканей и процедуры отбеливания ануса, – вскинулась я.

Эти шуточки вокруг моей фамилии были совершенно необязательными. Он что, думал, будто я слышала их впервые? Уна Стояк, Уна Счастье, Синабоннер… Их времена закончились еще в средней школе.

– Не щерься, такое только собакам можно, – улыбнулся Эрик.

– А ты придумай шутку с моей фамилией пооригинальнее.

– В следующий раз. Итак, сколько у тебя жертв?

– Скажешь тоже, жертвы, – закатила глаза я. – Не то чтобы я отнимала последнее.

– Сколько?

– Четырнадцать, не считая сегодняшнего.

Эрик присвистнул.

– Это за какой период, прости?

– Год, – помрачнела я.

Допрос и его вытянутое лицо начинали напрягать. Зачем Эрику столько ненужной информации, он ее что, маринует? Однако невидимые собаки за стеклом заставляли продолжить, даже пусть и с раздражением.

– У меня был занятой год, окей?

– Сколько ты заработала?

– Не так уж много, тысяч тридцать… – Я осеклась под его взглядом. – Ладно, семьдесят.

– Семьдесят тысяч фунтов за год, – повторил Эрик. – Без налога.

– Пожертвования им не облагаются.

И все же он не был похож на маньяка. Предчувствие нашептывало, что Эрик не мог принести мне вреда, но собаки за стеклом намекали на другое. Огромные еще такие…

Постепенно, вопрос за вопросом, я объяснила свою схему, которую знала только Бренда. Ему словно было искренне интересно, и к концу я и сама втянулась. Мы просто болтали о моей настоящей работе, и это выглядело, как обычное свидание необычных людей.

Я могла бы влюбиться в Эрика. Тогда, расслабленный, подперевший голову рукой, он выглядел как парень мечты. Скорее всего, немного старше меня… Но не больше чем на пять лет. Он задал пару вопросов об именах, а интуиция даже не подала признаков жизни.

Мы сидели не меньше часа. Его запах все еще пьянил, и происходящее начало казаться логичным. Эрик ведь сталкерил меня, может, он не трахается с аферистками, пока не поймет, насколько они опасны? Так я была практически травоядной.

– Уна, – позвал Эрик, вырывая меня из фантазий о нем, – знаешь что?

– Что? – игриво ответила я.

– Ты очень хорошая девочка.

От неожиданной похвалы у меня запылало лицо, но Эрик тут же сделал одну вещь, которая полностью перевернула ход беседы и моих мыслей. Он достал из кармана телефон, отключил там что-то и показал мне экран.

Этот урод записал наш разговор.

Весь, мать его, разговор, с фамилиями, схемой и размером заработка. Как сраный допрос! А я, идиотка, позволила себе растечься от соблазнительного запаха…

Хоть выражение его лица и не изменилось, Эрик превратился из парня, в которого я почти влюбилась, в того, кто был достоин лишь ненависти.

– Как ты понимаешь, я спросил не просто так.

– Ты коп?

– Не-ет, – поморщился Эрик. – Но я знаю копов. И если ты откажешься от моего предложения, я тебя с ними познакомлю.

Вечер официально превратился в катастрофу. Я не представляла, как смогу справиться с шантажом, и, если честно, не хотела. В мои планы вообще не входило оказываться в такой ситуации.

– И что тебе нужно?

– Очень много всего, – усмехнулся Эрик. – Например, можешь со мной переспать.

Шантажировать меня ради секса?! Дебил, что ли? Я ехала сюда именно за ним!

– Давай, – с готовностью произнесла я. – Здесь?

– Фу, – поморщился он, и по его лицу разлилось отвращение. – Не думал, что ты пойдешь на такое. Естественно, я не буду с тобой спать.

М-м-м, великолепно. Ситуация становилась все хуже – знала бы, заблокировала бы его, как сказала Бренда. Может, к ее советам вообще стоило прислушиваться чаще?

– Тогда зачем ты меня сюда привез?

Я проглотила обиду. Как Эрик мог меня не хотеть, если в его глазах точно плескалось желание? Или что, для таких парней, с большими домами и матовой машиной, я недостаточно хороша? Херня. У меня были и покруче.

– Есть работа специально для тебя. Зарплата почти как сейчас, но придется платить налоги.

– Не хочу работать, – поморщилась я.

– Не помню, когда спрашивал твое мнение.

Да блядь… Именно так выглядело популярное в Норидже слово «попадос». Я попыталась быстро оценить ситуацию, но мозг будто вышел на перекур. Пришлось импровизировать на инстинктах.