Стормберги - Марклунд Лиза

А вот Лонгстрёмы – они из других мест. Приехали в Норрботтен с юга – считай, иностранцы – наниматься на работу на рудники у реки Турнеэльвен.

Кузнецы, что с них взять. Все знают, что это за народ. Потные, грязные, крикливые и настоящие забияки. С такими лучше дела не иметь.

Так решили Стормберги, и так говорила тетя Агнес.

Тетушка не рассказывала о том, что Лонгстрёмы оказались трезвыми и работящими, да к тому же при деньгах. Когда они на раннем этапе, еще в детские годы обреченной деревни, предложили встретиться, чтобы договориться и объединиться, Стормберги не смогли отказаться. И поплыли на своих лодках под проливным дождем на другую сторону залива – послушать, что там скажут работяги.

Приняли их хорошо, показали двор и конюшню.

Дом, который построили Лонгстрёмы, оказался куда просторнее, чем у Стормбергов. Амбаров и сараев больше, и все крепкие. Гостям предложили присесть в только что построенной пекарне, показали серебряную медаль и диплом Горной коллегии.

Все это было воспринято весьма недоброжелательно.

Высокомерие – смертный грех, подумали Стормберги, не заметив бревна в собственном глазу.

Однако нужда заставит – чего только не сделаешь. Две семьи сговорились работать рука об руку, поделив между собой сенокосные луга вокруг болота Кальмюрен и немногочисленные пастбища в горах. Кроме того, двое детей понравились друг другу – маленький Викинг Стормберг, первый ребенок, родившийся в деревне, и Сара Лонгстрём, чуть постарше его.

Однако вскоре после встречи отношения между двумя семьями ухудшились.

Стормберги заявили, что с ними обошлись несправедливо. Лонгстрёмы не понимали их аргументов. С обеих сторон стали запирать лодки, чтобы Викинг и Сара не могли доплыть друг к другу в гости.

Тогда дети построили себе хижину на горе у водопада Тэльфаллет.

Как утверждала тетушка Агнес, любая попытка примирить две семьи заканчивалась трагедией. По крайней мере, последняя. Лонгстрёмы – сам дьявол. Карин должна пообещать никогда не иметь с ними дела.

По другую сторону залива она видела высокий жилой дом, возвышавшийся над вершинами берез. Слышала, как мычат в хлеву коровы и блеют козы. И еще видела светловолосого мальчика, игравшего на берегу с большим серым псом. Он кидал собаке палку, боролся и возился с ней, хохоча, у кромки воды, пока оба не извалялись в песке и стали похожими на троллей.

Она знала, что мальчика зовут Карл.

– Лентяйка, – сказала тетушка Агнес. – Иди мой посуду.

Образ дьявола рассыпался в тот день, когда Карл провалился под лед. Было это в апреле 1954-го. Карин училась во втором классе.

С утра ледяной покров на реке был прозрачным и толстым, но после обеда от теплого течения лед стал местами тонким и водянистым. Карин шла на лыжах метрах в пятидесяти позади Карла, идущего по льду пешком, – и видела, как его поглотила вода. Только что шел впереди нее – и вот уже не осталось и следа.

Пустой лед. Журчание воды. Припекающее солнце.

Не думая о дьяволах и прочей нечисти, она рывком кинулась к полынье и через несколько секунд увидела его голову, торчащую из воды. Он что-то крикнул ей, она услышала только ужас в его голосе.

Ей удалось подойти довольно близко, но тут и под ней начал потрескивать лед. Тогда она скинула лыжи, растянулась на льду, толкая впереди себя лыжи и палки к полынье. Мальчик пошарил рукой вдоль края полыньи, ухватился за кончик лыжи и дернул на себя. Лыжа чуть не упала в полынью. Карин потянуло вниз, хотя она лежала на лыже всем своим весом.

– Давай еще раз! – крикнула она. – Держись, попробуй выбраться на лед.

Мальчик завыл от холода и страха, кажется, не понимая, что она говорит.

Тогда Карин схватила одну палку, подползла к краю полыньи, посмотрела мальчику в глаза и сказала:

– Держи мою руку.

Глаза у него были огромные, как блюдца. Он схватил ее протянутую руку. Свободной рукой Карин воткнула палку в лед, положила его руку сверху.

– Подтягивайся, – велела она.

Палка вошла неглубоко, но, по крайней мере, не давала ему соскальзывать обратно. Мальчику удалось положить на лед локти, потом подтянуться на них, перевалиться через край и откатиться от полыньи. Лежа на льду, он пыхтел и задыхался, дрожа как осиновый лист. Она замотала его в свой шарф, надела на него свою шапку и варежки.

– Вставай на мои лыжи, – сказала она, помогая ему подняться. С его одежды ручьем текла ледяная вода.

Карин встала позади него, обхватив его за талию обеими руками.

– А теперь пошли. Левой-правой. Левой-правой.

Он не решался сойти с ее лыж, хотя под ними уже был прочный лед.

Левой-правой, левой-правой.

Она позаботилась о том, чтобы он добрался до своей стороны залива. С этого дня она знала, что Лонгстрёмы вовсе не дьяволы, потому что дьявол не плачет, и не тонет, и не возвращает потом взятую на время чужую одежду.

В то лето, когда Карин исполнилось десять лет, шведские военные провели за горой Стормбергет симуляцию ядерного взрыва, взорвав заряд нитролита с 36 тоннами бонила. Взрыв произвели возле деревни Науста. Карин стояла на берегу реки, наблюдая, как над горным хребтом поднимается гриб.

Это было хорошо организованное испытание. Вокруг на разных расстояниях от взрыва поставили самолеты и танки с целью проверить действие взрывной волны. Внутри сидели кролики. У половины животных разорвало легкие. На следующее лето испытания повторили, хотя заряд на этот раз был больше – 50 тонн бонила. В тот раз Карин была больна корью и не видела облака, но тетушка Агнес сказала, что на этот раз оно скорее даже поменьше.

Сказано это было не для утешения, скорее с разочарованием.

Карин запомнила эту реакцию, слова тетушки успокоили ее.

Приятно было осознавать, что тетушка Агнес словно высечена из камня.

Она из тех, кто непоколебим перед лицом неприятной правды и страшных тайн.

Стентрэск, лето 2021 года

Похороны Карин были назначены на 2 июля. День выдался ясный и холодный, с Баренцева моря дули ледяные ветры. Пастор Херманссон, который на самом деле уже ушел на пенсию, провел обряд в церкви Стентрэска. Он сам явно тяжело воспринял смерть Карин. Она пела в церковном хоре, он знал ее сорок лет.

Церемония прошла просто. Они спели несколько подобающих случаю псалмов. Викинг закрыл глаза, сжимая руку Алисы. Почувствовал, как слезы стекают по лицу и по шее за воротник.

Свободы той, что движет созиданье,

Земля, где все цветы пускают корни…

Пока под высоким потолком звучали звуки псалма, он погрузился в воспоминания. Белое платье в синий горошек – его самое первое воспоминание о ней, это было в его день рождения, ему исполнилось два – сколько же лет было ей?

Решётки прутья разделяют нас,

Какая тюрьма была у Карин?

В шестнадцать лет она вышла замуж за Густава, своего кузена, который был на двадцать один год старше. Сам Викинг уже родился, его крестили одновременно с венчанием.

Какая свобода у нее была?

Какая-то наверняка была. Она окончила университет, начала работать в социальной службе в муниципалитете Стентрэска и со временем стала заместителем начальника отдела социальной защиты. Сыновей она любила безгранично, никогда не проявляла ни малейшей горечи. Это уже само по себе что-то говорит о ее жизни…