Заговор генералов - Незнанский Фридрих Евсеевич

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106

Лилия ответила не сразу, пришлось терпеливо прозваниваться, хоть очень и не любил этого Александр Борисович.

– А, это ты… – сказала так, будто они безумно надоели друг другу и к тому же расстались несколько минут назад. – Есть вопросы?

– Да… как тебе сказать… – не сразу даже нашелся Турецкий. – Не без этого, конечно. В общем, как дела, каковы ближайшие планы?

– Что тебе сказать?… – Лиля задумалась. – В общем… я, наверное, уйду из прокуратуры.

– Ах, вот что!

– Ага. – Она говорила медленно, словно подолгу соображала, как и с каким выражением изложить очередную свою мысль. – Так, понимаешь, складываются обстоятельства, что… Впрочем, это никого не касается.

– Ну почему же? – Турецкий попробовал сыграть обиду, хотя уже понял, в чем суть дела. – Кажется, и я тебе не совсем посторонний, могла бы сообщить. Или посоветоваться.

– Послушай, Саша, – уже с раздражением заявила Лиля, – с чего ты взял, что не посторонний? Возможно, у тебя был однажды шанс стать им, но ты с легкостью отказался от него. И вообще, мне бы не хотелось больше муссировать эту тему.

– Хорошо, – спокойно ответил Турецкий. – Но о причине ты можешь все-таки сообщить своему временному… ну ладно, не коллеге, так хоть руководителю? Ты же включена в мою группу, под мое начало, как тебе известно.

– Никуда я не включена, – отпарировала она. – Это, возможно, кому-то хотелось воткнуть меня в тухлое дело, а у него не получилось. Я же согласия не давала? Нет. Так о чем речь? Кого я подвела?

– Увы, – вздохнул Турецкий. – Моя правота по сравнению с вашей правотой столь бесправна, что вы вправе… и так далее. Почти по Марксу.

– Слушай, Турецкий! – вдруг горячо, словно сорвавшись, не выдержав ледяного, независимого тона, громким шепотом заговорила Лиля. – Если ты мне сейчас скажешь… если ты вот сейчас, сию минуту, понимаешь, сукин ты сын? Скажи «да», и я тут же все брошу и примчусь и буду вместе с тобой раскручивать это никому не нужное, поверь мне, смертельно опасное дело! Если скажешь, ну?!

– Лиля, – стараясь быть спокойным, остановил ее поток Турецкий. – Мы же взрослые и ответственные люди. Чего ты нагородила в своей глупой башке? Зачем тебе лишние хлопоты? Ты прекрасно знаешь мое отношение к тебе. Вот только свистни, и я сейчас же примчусь и так наконец тебя отделаю, как ни одному генералу не снилось, но Лиля! Какой я тебе муж? Ты же взвоешь через пять минут от моих вывертов! А потом, помимо нас есть же на свете и Ирка, и Нинка моя, куда я без них? Вернее, они без меня! Думай, девушка… И не городи чепухи.

– Жаль, что ты так разнервничался, а то я действительно чуть было не свистнула… Конечно, было бы неплохо наставить ветвистые рога потенциальному супругу, но, кажется, у меня от твоих речей пропало всякое желание. Итак, резюмирую. Завтра я принесу заявление об уходе по собственному. Или переходе, это мы с ним вечером решим. Надеюсь, две недели вы меня держать ради удовлетворения собственного самолюбия не станете. Да мне и генерал обещал. Он, кстати, уже переговорил на эту тему с Меркуловым. Странно, что Константин Дмитриевич не сообщил тебе об этом. Вы же с ним, как я понимаю… Впрочем, это теперь уже ваши заботы… И наконец, последнее. Иди ты, Турецкий, ко всем чертям, знать тебя больше не знаю и слышать не хочу. Этот телефон можешь вычеркнуть из памяти и мне никогда не звони, даже если тебе очень приспичит, понял? Дурак!

И короткие гудки.

Турецкий подержал еще трубку в раздумье и опустил на рычаг. Спокойно, без всяких «нервов». А на душе было почему-то пасмурно. И гадко. Будто его предали. Да, впрочем, и ко всем чертям как-то, если не изменяет память, в последние годы не посылали. Разве что в шутку…

Ну а что по этому поводу думает заместитель Генерального прокурора господин Меркулов? Закономерен такой вопрос? Или он, как и Лилия Федотова, тоже отказывается играть в наши игры?

Клавдия Сергеевна попросила минутку обождать. Потом сказала, что у Константина Дмитриевича сейчас на приеме «важное лицо» из Министерства внутренних дел и он готов принять Турецкого ровно через десять минут, как только закончится беседа.

Саша решил, что времени на перекур ему должно хватить, а также на звонок к Грязнову.

– Я тут провел один маленький опыт, – сообщил Слава, – и, кажется, довольно удачно. Паренек-то наш замкнулся поначалу, в общем, обычные дела: не видел, не помню, выполнял указание старшего и так далее. Ну я и попросил Артюшу твоего изобразить на физиономии полнейшее изумление: мол, сбежал Воробьев, что теперь делать? Как Турецкому докладывать? Ну и прочее тому подобное. Должен сказать, артист из него может получиться. Как я ни изображал – молчи, не болтай лишнего! – он нес свою правду и, естественно, донес до такого же молодого Криворучки. И тот слопал наживку. Раскололся. Но все тут же свалил на капитана. Решил, видно, что, раз тот смылся и ему уже ничто не грозит, можно валить. Словом, картина такая, что глаз не оторвешь. Сам подъедешь или тебе готовый протокол допроса доставить?

– Я бы подскочил, но бегу к Косте, а что будет потом, не ведаю. Если не затруднит, подкинь эту бумажку сюда. А я тебе потом перезвоню, хорошо? А Воробьева объявляем в федеральный розыск. Все, привет, бегу! Славка, снова напоминаю, пусть Денис, или кто-нибудь еще, срочно заберет к себе мою машину. Мне ж колеса нужны позарез, а чем напичкана моя «семерка» – одному Богу известно. И какому-то очень крупному начальнику, о котором мне неизвестно.

– Ладно, сейчас Николая пришлю. Он и бумажки доставит, и машинку поставит на профилактику. К концу дня получишь…

Но самое неожиданное сегодня ожидало Александра Борисовича в приемной заместителя Генерального прокурора.

Он вошел, по привычке игриво отсалютовал Клавдии, отчего та немедленно вспыхнула и заерзала на стуле, видимо считая, что такими телодвижениями она особенно ярко проявляет свою секретарскую активность. Были в приемной, ожидая аудиенции у господина Меркулова, еще несколько незнакомых Турецкому посетителей. Но они, разумеется, не волновали его.

Неожиданно дверь Костиного кабинета широко распахнулась, и в проеме, вежливо провожаемый самим Меркуловым, появился… генерал Кашинцев. Этой встречи ну никак не мог предвидеть Турецкий. Хоть мину какую-нибудь, соответствующую моменту, приготовил бы на лице. Впрочем, челюсть не отвалилась, и то уже хорошо.

Но Кашинцев, увидев Турецкого, весь вспыхнул приязнью, подобно Клавдии, у которой все-таки, в отличие от генерала, были на то причины. Александр Борисович несколько растерялся. Но еще большее недоумение отразилось на лице Кости, увидевшего, как покидающий его гость вдруг с широко раскрытыми объятиями едва не кинулся навстречу Турецкому. Друга дорогого встретил – никак не меньше!

Кашинцеву было далеко до Турецкого с его ста восемьюдесятью сантиметрами живого роста, и смотреть приходилось снизу вверх. Но это не помешало генералу немедленно выразить искреннюю радость от нечаянной встречи.

– А мне сказали, что вы где-то в городе, и я так жалел, Александр Борисович, что не удалось увидеться. А у меня ведь к вам дело – и серьезнейшее! – генерал, смеясь, якобы пригрозил пальцем Турецкому. – Сейчас поговорим. Вы позволите, Константин Дмитриевич, я задержу Александра Борисовича буквально на минутку?

Костя недоуменно пожал плечами, не зная, как реагировать, потом отвесил какой-то нелепый быстрый поклон и закрыл за собой дверь.

– Я понимаю, Александр Борисович, у вас срочные дела. Наслышан. Знаю. Даже как-то пытаюсь помочь, вот и Константину Дмитриевичу обещал только что любую поддержку. Но сейчас я по другому поводу. Вы уж по-мужски поймите и не держите зла за пазухой: хочу отобрать у вас Лилю. Ну чего девке изображать из себя Джеймса Бонда, настоянного на Шерлоке Холмсе? – Кашинцев под руку отвел Турецкого к дальнему окну и говорил негромко, полушепотом, чтоб слова его не стали предметом обсуждения в прокуратуре. – Мы решили соединить, так сказать, наши жизни и кое-что, по возможности, изменить. Пусть она, я думаю, займется наконец женским делом. Да хоть в ту же адвокатуру идет, если неймется. А тут, у вас, ей делать просто нечего, честное слово. Вам не кажется?

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106