Заговор генералов - Незнанский Фридрих Евсеевич

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106

– Прости, Костя, не понял. Меня что, отстраняют?

– Нет, поручают еще более ответственное дело. Можешь, если пожелаешь, увенчать себя самостоятельно лаврами победителя, все твои соображения будут приняты во внимание неукоснительно. Грязнов, я полагаю, как заместитель руководителя группы, не откажется от сотрудничества. Вот только кого бы назначить вместо Турецкого, право слово, не знаю.

– Костя, не ломай ты голову. Прекрасно известно, что у всех наших по целой пачке дел и свободных шей нету. Найди того, у кого сейчас меньше других, и поручи числиться, но в дела нос не совать. Ребята вместе со Славкой сами доведут до конца. Там еще немало сложностей, поэтому постороннее вмешательство может просто подгадить делу. А по существу пусть покомандует Игорь Парфенов, он мне кажется толковее других. Или вообще переведи его к нам. Задыхаемся же. Он, как я понимаю, против не будет. А ходить под «индюками» – не велика радость. По себе знаю.

– Минуточку! – напыжился Меркулов. – Это когда ж ты ходил-то под «индюками»? Ну!

– Это я так, Костя, к слову… – поправился не без ехидцы Саша.

– Наглец! А? Грязнов, как тебе нравится? Воспитали на свою голову!

Славка хохотал, разряжая обстановку.

– Ладно, – махнул на него ладонью Меркулов, – пойдем дальше. Я, пожалуй, соглашусь, если Грязнов не будет против и если ты обещаешь мне в течение сегодняшнего дня полностью ввести Игоря в курс всех дел. Включая то, о чем мы здесь говорили. И будем говорить дальше.

– Почему только сегодня?

– Потому что завтра первым же рейсом ты вылетаешь в Штаты. Точнее, в Вашингтон… Ну а где же Денис, черт бы вас побрал, ребята?!

– Костя, мы не понимаем причины такой спешки! А Дениска при чем?

– При том, что он вылетает вместе с Турецким. Завтра. Это хоть вам, бездельникам, понятно?!

– Другой разговор, – сказал Слава, поднимаясь, – так бы сразу и сказал… Хуже нет, когда темнят… А он должен быть. Не исключено, послушно ждет вызова в коридоре. Сейчас вернусь.

– Саша, – сказал Меркулов, когда Грязнов покинул кабинет, – дело, которое тебе поручено, чрезвычайно серьезное и деликатное. Даже не знаю, как ты справишься…

– Это почему же?

– Деликатность, Саша, не в твоем характере.

– Ну так поручите другому! Который умеет деликатно лизать начальству задницу!

– Вот видишь! – словно обрадовался Меркулов. – Именно об этом я и говорю! А тебе уже через сутки придется общаться с замечательной женщиной… Знаешь, кто такая? Джеми Эванс – министр юстиции Соединенных Штатов, она же – генеральный прокурор, а заодно курирует ФБР. По образованию юрист, отлично владеет русским, поскольку является профессором-славистом. И вообще прекрасная женщина. Я с нею знаком.

– А с кем ты незнаком?! – фыркнул Турецкий. – Меня долбишь, а сам, оказывается, тот еще котяра…

– Фи! – как от «нежданчика» сморщился Меркулов. – Где тебя воспитывали!…

– А что ж удивительного, если мой учитель… как это? – и запел с цыганским надрывом:

Я просыпался на рассвете.

Был молод я и водку пил.

И на цыганском факультете

Образованье получил!…

Чего ж ты после этого от меня хочешь?

– Да-а… Но мало ли, что было когда-то? Словом, я решил, что деликатную сторону задания поможет тебе осуществить младший Грязнов. – Меркулов посмотрел в сторону двери и, поднимаясь, сказал: – Здравствуй, Денис Андреевич, очень рад тебя видеть. Чай? Кофе? Этим, – кивнул он на ошалевших Турецкого с Грязновым, – я не предлагаю, потому что хорошо знаю их вкусы.

– Я бы выпил кофе, – ответил Денис. – Здрасьте, Сан Борисыч. Как ваша машинка?

– Ой, совсем забыл! – хлопнул себя по лбу Александр. – С утра собирался снова просить об одолжении. Не знаю, кого лучше: тебя или твоего дядьку. Машина-то вчера осталась на стоянке салона «Сатурн», что на Мясницкой. И теперь я боюсь, кабы там чего под днище не сунули. Хорошо бы ее оттуда вывезти эвакуатором, а потом осмотреть. Правда, – Турецкий в упор посмотрел на Меркулова, – вчера ночью один генерал сказал мне, что я правильно сделал, не поехав домой под кайфом. Мало ли? Но я бы все-таки не рисковал. Генералы, как мы уже поняли, народ чрезвычайно ненадежный. И слово держать их не научили. Наверно, еще в школе, да, Костя?

– Я скажу, – улыбнулся Денис. – Все будет в порядке.

– Да, тут не соскучишься, – тяжело вздохнул Меркулов, садясь и по внутренней связи отдавая распоряжение Клавдии принести кофе и три чая. – Итак, я собрал вас, чтобы сообщить о двух беседах, состоявшихся у меня вчера и сегодня утром. Но прежде я дам вам газету… Она называется… – Костя вынул из ящика стола свернутую газету и, разворачивая, прочитал: – «Вашингтон пост». Вот как. Здесь есть небольшая статья с комментарием от редакции. Прошу прочитать, после чего мы вместе обсудим ее содержание, а также поговорим о тех мерах, которые по данному поводу решила предпринять Администрация Президента. И сам Президент, с которым я разговаривал утром…

– А-а-а! – не удержался Турецкий, вспомнив вчерашний разговор с Генрихом. – Теперь мне, кажется, кое-что понятно… Засуетился, значит, наш Чуланов?

– Ну а это ты откуда знаешь? – почти зловещим шепотом спросил Меркулов.

– Костя, – невежливо отмахнулся Турецкий, – во вверенном тебе учреждении знают многое. Но не всё. Потому что всё известно только тебе. И мы ценим твою скромность. Давай, мы лучше прочитаем откровения бывшего цэрэушника, да? Ты ведь об этом?

– Нет, – в сердцах бросил Костя, – это с вами не соскучишься!

Тревожные предчувствия томили душу капитана Ивасютина. И дернул же черт случиться этому именно в его епархии! Ведь до сих пор сходило все чисто, а тут, как назло, Генеральная вцепилась, да еще с девкой ляминской такая неприятность… Будто нарочно – одно к одному!

Поначалу, когда включили в оперативно-следственную группу, подумалось, что это к лучшему: все время в курсе, есть возможность и проинформировать, кого надо, и правильно отреагировать, и вовремя отвалить в сторону, сославшись на собственные заботы, от которых никто не освобождал. Он уже решил, что его будут постоянно дергать, менять задания – одно за другим, а тут полная тишина, будто решили потихоньку на тормозах спустить. Либо ему проверку устроить. Если последнее – то совсем беда.

Целый вечер промучился Андрей Гаврилович, пока решился поделиться своими думами с женой. Ну, та, естественно, обалдела, увидев целых три тысячи долларов, которые показал ей муж. Скопленные на черный день. Или если какая беда случится. В милиции ведь все возможно, а помощи ей одной потом ждать неоткуда. Разве что похоронить помогут, и то спасибо. Ну а одну тысчонку потихоньку спускал Ивасютин, добавлял к своей зарплате, на которую жить стыдно. Объяснял премиями и иными поощрениями начальства. Но вдруг такая сумма! Было от чего обалдеть…

А сказал он жене по той причине, что, как ни старался, не смог найти в квартире подходящее место для схрона. Сам не первый день в уголовке, ему ли не знать!… Словом, сумел объяснить, убедить, что шум только все испортит, а ей надо бы взять детишек да махнуть к сестре, отдохнуть недельку-другую, и детям – в радость. На будущий год в школу, а они родной Волги не видали. Без жены и без денег в доме Ивасютин чувствовал бы себя куда комфортнее… Уговорил. Кажется, поняла. Обещала завтра же и отъехать.

А с утра, только на работу стал собираться, звонок от Грязнова: прошу срочно прибыть в МУР. Без каких бы то ни было объяснений причины срочности. Вот тут и екнуло сердце начальника отделения уголовного розыска. Причина-то была, да еще какая! Только не мог он засветиться. Вернее, не должен был. А мог или нет – это уж от Бога…

Звонок ему был вчера.

«Андрей? Ты, что ль, птичками интересовался? – дребезжал низкий голос. – Так вот, птенец, слышно, к вам залетел. В клетке он. Ты в метро „Цветной бульвар“ сейчас выдь, к тебе хороший человек подойдет, знаешь его, Костика-то, и чего он скажет, ты сделай, милый. На тебя надежда. Не жилец, думаю, птенчик-то наш, а? Понял меня? Ну, пока… А если чего, звони, не стесняйся…»

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106