Не жди меня долго - Князева Анна

Анна выпрямила спину и сказала:

– Входите.

В комнату вошел капитан Горшков, за ним – Корепанов и оперативник Лева Петров.

Горшков оглядел помещение, как будто проверяя, и без приглашения сел за свободный стол. Корепанов снял пиджак и, прежде чем сесть, повесил его на спинку свободного стула. Петров остался стоять.

– Можете сесть на диван. – Предложила Стерхова и, оглядев всех троих, сказала: – Начнем. По протоколу осмотра вопросов нет. Все четко, по делу.

Горшков равнодушно пожал плечами.

– Работали как обычно.

– Это видно. – Она посмотрела на криминалиста. – Яков Михайлович. Прошу доложить по результатам осмотра. Все, что известно на текущий момент.

– Да, конечно, – кивнул Корепанов и поправил очки. Его голос был чуть глуховат, с едва уловимой гортанной интонацией. – По внешним признакам смерть наступила за десять – двенадцать часов до обнаружения трупа. Примерно между десятью и одиннадцатью часами вечера предыдущего дня.

Анна кивнула.

– Продолжайте.

– Характер повреждений указывает на механическую асфиксию. То есть удушение. На шее – четкая полоса с неровными краями, без двойных следов. Повреждений, характерных для борьбы, на теле не выявлено. Кожа под ногтями чистая. На запястьях следов удерживания нет.

– То есть сопротивления Воронин не оказывал? – уточнила Стерхова.

– Однозначно – нет. – Корепанов помолчал. – Возможно он был не в состоянии сопротивляться.

– Под действием алкоголя или веществ?

– Возможно. Ждем токсикологическую экспертизу.

– Хорошо. Что по отпечаткам?

– Сняты со всех поверхностей. После исключения отпечатков Воронина и горничной, убиравшей номер, все прояснится. Хотя не факт. Среди них могут оказаться отпечатки предыдущих постояльцев.

Анна посмотрела в окно. На улице начался дождь – легкая морось, похожая туман. Чуть помолчав, спросила:

– Что с подоконником?

– По поводу следа от локтя. Структура ткани отпечаталась в пыли. Изъяты частички волокон. Фотографию вместе с волокнами отправил на экспертизу. Возможно, получится установить тип и состав ткани.

– Орудие убийства?

– Шнур, витой, из синтетики, с петлями на концах. Происхождение, тип и артикул выясняется. Так же, на нем обнаружены микрочастицы кожи. Убийца был без перчаток. Возможно, из этого получится что-нибудь выжать. Разумеется, если хватит биологического материала для экспертизы. Стопроцентно обещать не могу.

Стерхова отметила что-то в блокноте. Все трое молчали, давая ей время.

– Песок у двери. Взяли пробу?

– И не только. Сделал несколько фотографий. На предмет очертания следа.

– Надо же… – она пожала плечами. – Я не разглядела.

– Вряд ли он что-то даст.

– Поняла. Когда будет заключение судмедэксперта?

– Ожидаем. – подтвердил Корепанов. – Полный отчет – в течение двух-трех суток.

– Спасибо, Яков Михайлович. – Она перевела взгляд на оперативника Леву Петрова.

Он сидел на диване, то и дело меняя позу. Было видно, что сидеть, и молчать для него было одинаково трудно.

– Слушаю вас, – проговорила она.

Петров вскинул голову, как будто услышал стартовый выстрел.

– Значит так, – заговорил он, быстро, едва успевая выговаривать слова. – Вчера изъял записи с камер наблюдения. С тех, что вообще работают. А работают – три с половиной. Пардон. Одна в холле, одна у лестницы на втором этаже и одна – у лестницы четвертого. Камера в коридоре на третьем этаже, где номер Воронина – дохлая. Питание есть, но сигнала нет.

– И это все, что есть?

– Система наблюдения здесь – чистая формальность. Просто пустышка. Охранник – семидесятилетний дед, с радионяней в ухе.

– С радионяней? – переспросила Стерхова.

Петров уточнил:

– Со слуховым аппаратом. В мониторной – лежанка с одеялом, чайник с электроплиткой и старый телевизор. Дед там живет. Периодически выходит в холл – чешет пузо и проверяет, осталось ли на ресепшне печенье.

Анна с пониманием кивнула.

– Записи посмотрели? Кто входил, выходил в отель вчера вечером?

– Не успел. Сегодня этим займусь. Камера у входа – рабочая, но угол обзора хреновый. И еще… Нужен временной ориентир.

Стерхова а мгновенье задумалась и сказала:

– Начните с девяти тридцати до половины двенадцатого.

– Принято, – Петров записал в телефон. – Сегодня планирую опросить соседей по номеру. Тех, кто проживает рядом с триста двенадцатым. Ну, и портье, который дежурил тем вечером. Может, видел, чего… – оперативник осекся, перехватив ее взгляд.

– Портье беру на себя. – Спокойно сказала Стерхова. – С соседями по номеру тоже поговорю. Сосредоточьтесь на записях. Это сейчас важнее. И, Лев…

– Да?

– Смотрите внимательно. Иногда полезно замедлиться.

– Есть замедлиться. – Стушевался Петров. Он был молод, лет двадцати пяти, не больше. Спортивный, быстрый, сметливый. Из тех, кто всегда бежит впереди паровоза.

– Здесь можно курить? – спросил Горшков.

Стерхова разрешила:

– Курите.

– Что касается вещественных доказательств… – он закурил и продолжил говорить неспеша, с хрипловатой натугой. Вчера приобщили.

– Список я видела.

– Один неразобранный чемодан с личными вещами. Две зарядки: одна от телефона, другая от ноутбука. Телефон изъят. Ноутбук в номере не обнаружен. В чемодане, среди вещей, лежал пакет с распечатками. – Горшков поднялся со стула и положил перед Анной коричневый пакет из крафтовой бумаги. – Вчера вечером глянул – кадры из фильма.

– Я разберусь. Теперь подытожим. – Она провела рукой по столу, словно разворачивая невидимую дорожную карту. – Первое. Нужно выяснить, с кем и как Воронин приехал в Светлую Гавань. Об этом я сама расспрошу Малюгина. Второе. Проследить перемещения Воронина по отелю. Этим займется Лев.

Петров кивнул и записал в телефон.

– Третье. Все отпечатки, найденные в номере проверить по базе данных. Поработать с песком и возможным следом. Четвертое – шнур. Определить его тип, назначение, артикул, производителя. Возможно, это специальное снаряжение. Яхтенный, альпинистский, охотничий. Яков Михайлович, возьмете это на себя.

– Разумеется, – подтвердил криминалист. – Уже в работе.

– Пятое. – Анна взглянула на Горшкова. – Василий, поработайте с телефоном погибшего.

– Уже поработал. Все было удалено.

– Сделайте запрос провайдеру. Нужна расшифровка всех звонков и сообщений в обозначенный временной период.

– Сделаю. – Горшков записал поручение.

– Шестое. Лев, проверьте список постояльцев. Перепишите всех, кто находится в отеле без обоснованной цели, без командировки или участия в фестивале. Особое внимание обращайте на одиночек и тех, кто съехал вчера и сегодня. Иностранцы, москвичи, фрилансеры – гребите напропалую.

– Принято. – Отрапортовал Петров.

Анна закрыла блокнот.

– На этом – все. С результатами собираемся сегодня в восемь часов вечера.

На мгновение в комнате повисла тишина. Та самая, что возникает перед большой и срочной работой.

Первым вскочил Петров. За ним поднялся Корепанов. Горшков встал последним – медленно, нехотя, выражая молчаливый протест.

До сбора оперативной группы оставалось двенадцать часов.

Глава 7. Тот, кто видел его последним

Члены следственной группы разошлись – у каждого из них было свое задание. Штаб опустел, но в воздухе еще висел сигаретный дым.

Анна встала из-за стола и открыла оконную створку. Поток свежего воздуха ударил в лицо. Запах соли, водорослей и безграничной свободы окутал Стерхову дыханием океана, который был рядом – огромный, темный, живой. Его могучая гладь вздымалась и оседала с медленной силой, как грудь заснувшего великана.

Захлопнув створку, она вернулась к столу, на котором лежали немногочисленные документы, подшитые в новую папку. Анна пролистала несколько страниц – медленно, почти машинально. Перечитала знакомые фразы, надеясь, что в третий или в четвертый раз заметит в них что-то, чего не заметила раньше. Но все оставалось прежним. Тот же протокол, те же аккуратные формулировки, за которыми стояла смерть человека.