Нулевой день - Уэйр Рут

Я вновь умолкла, борясь с дрожью в голосе. Не плачь, не плачь, не плачь.

Малик молча за мной наблюдала и подвинула мне коробку салфеток. Я раздраженно выдернула одну и сжала в кулаке.

– Боюсь, он к тому времени уже умер, – бесцветным голосом закончила я, лишь бы не выдать слез. – Когда я позвонила. Я сразу удивилась. Он собирался меня ждать, мы обсуждали доставку еды, но не суть. Гейб всегда, всегда меня дожидался. Он не ложился спать, пока не вернусь домой. К двум Гейб уже забил бы тревогу и точно взял бы трубку, останься он жив. Думаю, его убили до двух. Следовательно, этот разговор… – Я обвела рукой диктофон, подразумевая их вопросы и помешанность на времени. – … полная бессмыслица. В два я сидела в полицейском участке на другом конце города. Вы и сами прекрасно знаете. Мы… только зря тратим время, – закончила я, тяжело дыша.

Я ожидала подвижек в деле, хоть каких-то зацепок. В итоге… Нет, не верится! Хел оказалась права. Со мной обращаются как с подозреваемой.

– Хорошо, – ловко сменила тактику Малик. – Спасибо, что прояснили насчет времени, Джеки, вы нам очень помогли. А после того как нашли тело мужа?..

– Сказала же! – нетвердым голосом ответила я. – Попробовала его сдвинуть, растолкать, а когда поняла, как… это б-бесполезно, легла на диван. Лежала там… Не помню. Минут двадцать или дольше?

– Вы не трогали компьютер?

– Что? – удивилась я. – Нет, конечно нет! Плевать мне было на компьютер!

– Ничего не вытаскивали? Ничего не пропало?

– Вытаскивала?.. – совсем растерялась я. – Вы о чем? Флешку?

– Жесткий диск. – Майлз ободряюще улыбнулся, эдакий хороший полицейский, не чета Малик, она-то… Даже не знаю, чокнутый полицейский. – Не вынимали жесткий диск Гейба, Джеки?

– Нет! Разумеется, нет! – Я пыталась прочесть выражение на его лице. – Компьютер я не трогала. Стойте, пропал жесткий диск?

– А кухонный нож? – спросила Малик с другого конца стола.

Я метнула взгляд на нее, сбитая с толку резкой переменой темы.

– Нож?..

– Узнаете? – Она подвинула мне фотографию и сказала в диктофон:

– Показываю Джакинте Кросс кухонный нож с логотипом на японском.

Сердце на мгновение замерло.

Я его узнала. Это был наш нож… Точнее, Гейба. Большой, японский, прочный – им не только резать, но и рубить можно, и стоил он под триста фунтов. Гейб его добавил в список свадебных подарков, которые мы ждали от гостей, как бы я ни спорила, что глупо столько тратить на дурацкий нож, ну а Гейб позволил мне внести в список нелепый коврик из искусственной овчины. Я постелила его в ванной, он вскоре скатался и забрызгался пастой и водой из душа. Я сдалась и выбросила коврик после второй годовщины, а нож ничуть не затупился, и Гейб пользовался им едва ли не каждый день.

Да, тот самый нож. Только весь в ржавых пятнах, похожих на…

Кровь отхлынула от лица.

– Узнаю, это наш. Подарок на свадьбу. Это им… с его помощью…

Мне стало безумно холодно и страшно.

– Для записи: Джакинта Кросс опознала нож…

– Я передумала. Мне нужен адвокат, – перебила я.

Майлз и Малик обменялись взглядами, затем Малик кивнула.

– Ладно. Ваше право, Джеки. Допрос завершен в… – Она подняла глаза на часы. – …одиннадцать часов девятнадцать минут. – Малик выключила диктофон, встала и потянулась. – Я схожу все устрою. Не против посидеть здесь?

Я покачала головой, хотя на самом деле была очень даже против. Следовало прийти с адвокатом. Что я натворила? «Хел всегда права», – прозвучали в голове слова сестры.

– Вы кому-то определенному хотите позвонить? – спросила Малик. – Если нет, мы вам назначим государственного.

– Позвоните… – Я лихорадочно вспоминала имя. Совсем недавно назвала его Хел, но от потрясения все стерлось из памяти. – Мелани… Господи, как там фамилия? Мелани Блэр из «Уэстленд-гарант». Знаете ее?

– Да, кажется, сотрудничали с ней. Хорошо. Я пока договорюсь, а вы подождите.

Дверь за ней медленно закрылась, и мы с Майлзом остались в неловком молчании. Он выдавил нечто вроде сочувственной улыбки, хотя получилось скорее смущенно, а я и вовсе не смогла улыбнуться в ответ. Какие тут улыбки?! Наш нож. Наш нож… Как это понять? Где его нашли? Помню, в ночь смерти Гейба у меня сняли отпечатки пальцев. Я-то подумала, не хотят спутать с отпечатками убийцы. Теперь этот простой шаг приобрел куда более зловещий смысл.

Мы просидели вдвоем минут десять, когда Малик просунула наконец голову в дверь.

– Ал, можно тебя ненадолго? – спросила она, глядя на коллегу.

– Конечно.

Майлз встал, неловко мне улыбнулся, а я сидела и думала, как все это понимать. Неужели меня подозревают? Почему? Разве не поняли: Гейба убили задолго до моего приезда?

А вдруг правда не поняли? Ведь я знать не знала, насколько точно определяется время смерти. Я же могла вернуться в три. Им оставалось верить мне на слово. Возможно ли установить наверняка спустя четыре-пять часов, во сколько убили человека – в два или в три часа? Я вдруг засомневалась. Надо было вызывать полицию сразу же, как увидела кровь Гейба на полу!

В кармане завибрировал телефон. Очередное письмо, только от незнакомого отправителя. «Сансмайл страхование». Тема «Внимание: документы во вложении». Гейб договорился с клиентом и забыл указать в записной книжке?

Письмо не слишком меня заботило, но хотелось отвлечься от тягостного молчания, поэтому я открыла послание.

Что за бред? Никакую страховку я не оформляла. А Гейб? Он бы не стал скрывать, правда же? Его такие вещи вообще не волновали. Дом мы купили из сбережений Гейба и моей доли наследства. Как фрилансеры, мы не попадали под программы страхования дохода, поэтому страховка на случай увольнения или невыплаты больничного не рассматривалась. Мысль о смерти одного из нас еще недавно казалась нелепой. Мы всегда говорили: все изменится, когда заведем детей. Разумно их защитить от любой опасности, даже маловероятной. Ну а до тех пор страховка – пустая трата денег. Так мы рассуждали.

Может, спам? Фишинг? Я подумывала ответить, но в строке отправителя, несмотря на личную подпись в конце письма, увидела только корпоративный адрес – значит, рассылка. Возможно, никакой Сью вообще не существует.

К имейлу прилагался документ. Наперекор опасениям и урокам Гейба не нажимать на подозрительные файлы, я открыла вложение.

Я едва разобрала первые строчки мелкого текста, да еще на крохотном экране. Оказывается, мы с Гейбом оформили друг на друга полисы страхования жизни. И выплата составляла миллион фунтов стерлингов.

Телефон выпал из рук прямо на плитку, и я вздрогнула от удара. Я и так была точно натянутая струна, в ушах шумело. «Невозможно, – думала я, наклоняясь за мобильником. – Невозможно». Даже если Гейб все устроил тайком (вряд ли), откуда миллион фунтов? Считай, в два раза дороже дома! Намного больше, чем нам нужно для жизни.

Если это правда, что весьма вероятно, объяснение только одно. Кто-то все подстроил. Более того…

Меня подставили.

Я потрясенно глядела на телефон в руках, не в силах принять такой вариант. Как? Почему?

Ответа не нашлось. Меня вдруг пронзила мысль: мобильник ведь у полиции! А значит, и доступ к моему аккаунту в «Гугле». Следовательно, через несколько часов или даже минут сотрудники увидят письмо.

Обязательно нужно показать имейл Малик, поделиться своей версией, иначе сотрудник, у которого телефон, сложит два и два, а получится у него пять. Я встала и направилась к выходу, мурашки бежали по коже, как разряды тока. За дверью никто не стоял, и я чуть не позвала Малик, как вдруг опять вспомнилось предупреждение Хел: «Следствие не зря подозревает жен и мужей. У тебя есть средства, есть возможности. Для обвинения не хватает только мотива. Уж будь добра, не давай им его». Что делать, что делать?! Ждать адвоката? Если письмо увидят до того, как она придет, картина сложится совсем плохая…