Черный часослов - Гарсиа Саэнс де Уртури Эва

Я привык к тому, чтобы разгадывать головоломки, открывать загадочный ящик и говорить: «Тебя зовут так-то, ты убил вот таким способом и по следующим причинам. И да, не сомневайся: я поймаю тебя. Непременно».

Однако сейчас передо мной была не просто очередная головоломка, а нечто большее, загадка всей моей жизни: «Я твоя мама, Унаи. Я жива?»

Итак, я открыл коробку. Изнутри вырвался запах многолетней пыли и старой бумаги. Дедушка взялся за дело и принялся доставать из коробки различные документы, квитанции, фотографии, свидетельства о рождении и смерти. Я тем временем все упорядочивал, раскладывая на столе в хронологическом порядке – точно так, как я сделал бы, если б там не стояло повсюду имя моего отца и это было бы для меня обычное дело, которое предстояло распутать.

Мы с отцом были очень похожи: оба были темноглазыми брюнетами, высокими и широкоплечими. Я посмотрел на его фотографии и заметил, что он на них намного моложе меня, – впервые мне пришло в голову, что я уже преодолел тот возраст, в котором отец умер. В свои сорок с лишним я прожил уже намного больше, чем было отмерено ему.

Я перебрал все фотографии отца: на службе в армии, в его дни рождения, на праздниках Белой Девы – в блузе и с кем-то из друзей, в мадридский период, на лодке в пруду парка Ретиро, в веселой компании молодых парней и девушек. Он был молод, невероятно молод, несмотря на то, что для меня мой покойный отец остался навечно старше, чем я.

– Вот, видишь? Это Алистер, сын Гаэля, – показал дедушка.

На выцветшей цветной фотографии были запечатлены двое обнявшихся друзей. Одним из них был мой отец. Тот, на кого показывал дедушка, был парнем в круглых синих очках а-ля Джон Леннон, с гривой длинных вьющихся волос, в восточном кафтане с открытой грудью, увешанной ожерельями из ракушек.

– Этот хиппи? – спросил я, удивившись и развеселившись одновременно.

– Длинноволосый, да. Он был лучшим другом твоего отца и его шефом. Жизнерадостный парень, очень увлеченный своим делом.

– Каким делом?

– Книжным. Он приехал в Мадрид на похороны своего отца Гаэля, моего друга, с которым я познакомился во время войны, в Университетском городке. Гаэль был шотландцем и попал сюда как военный репортер.

– Как Хемингуэй?

– Как военный репортер, – повторил дедушка, не обратив внимания на сравнение.

– А… понятно. И почему он остался?

– Он был из хорошей семьи у себя на родине, но имел очень авантюрный склад характера, и у него была страсть – покупать и продавать старинные и редкие книги. Он был, казалось, знаком со всеми и, хотя приехал, едва зная язык, в результате стал говорить лучше меня. Потом мы сдружились с ним настолько, что он был одним из гостей у меня на свадьбе и стал просить, чтобы я пообещал назвать своего сына в его честь – Гаэлем. Сначала я ответил, что мне такое даже пьяному не придет в голову, что священник меня убьет и не захочет крестить ребенка, но он продолжал настаивать и из кожи вон лез, чтобы доказать мне, что Гаэль тоже был христианским святым. В конце концов это имя мне даже понравилось, и твоя бабушка согласилась. Впоследствии Гаэль все время жил между Эдинбургом и Мадридом, но пожелал быть похороненным на Британском кладбище в Карабанчеле. Я приехал на его похороны с твоим отцом, чтобы он узнал, в честь кого получил свое имя, и там Гаэль познакомился с Алистером, младшим сыном моего друга. С тех пор они поддерживали тесные отношения, и, когда Алистер предложил ему работу в своем букинистическом магазине в Мадриде, твой отец согласился и переехал туда, хотя и продолжал часто приезжать в Виторию.

– Значит, так отец начал работать в магазине старинных книг?

– Да, и там он познакомился с твоей мамой. Когда на свет появился ты, они вернулись в Виторию и открыли собственный магазин, обычный, торговавший новыми книгами – «Книжный миндаль».

– «Книжный миндаль»… я не знал, что он так назывался.

– Да, у них была вывеска с вырезанным по дереву миндалем, я сам его вырезал, – со смесью гордости и печали сообщил дедушка.

В этот момент я перевернул фотографию и, прочитав надпись, остолбенел: Алистер Морган. Та же фамилия, что и у Сары Морган, издательницы, убитой накануне в квартале Лас-Летрас…

14. Книжный магазин Души

Май 2022 года

Каково же было мое удивление, когда, проведя небольшое расследование, я обнаружил, что Алистер Морган значился владельцем книжного магазина-аптеки в квартале Лас-Летрас в Мадриде. «Книжный магазин Души. Аптека для читателей» – гласило описание, найденное мной в интернете.

Я позвонил Альбе и рассказал ей, как обстояли дела. Ее постоянным местом обитания теперь был отель в Лагуардии; она вот уже несколько лет, как и я, была в отставке и знать ничего хотела ни о каких расследованиях, избегая даже спрашивать Эстибалис о ее работе. Мне это было прекрасно известно, и я старался ничем не беспокоить ее. Однако этот случай был особый.

– Завтра похороны Сары Морган. Это прекрасная возможность встретиться с Алистером Морганом и покопаться в истории моей семьи. Думаю, мне нужно сегодня же отправиться в Мадрид. Я поговорил с Германом, у него довольно свободная неделя в конторе, и он пообещал, что может взять на себя Дебу, – сообщил я.

– Я позвоню ему, и мы договоримся, когда он может помочь с Дебой сегодня и завтра. Если б мне сказали, что мой отец жив, я бы сделала все возможное, чтобы выяснить правду, – произнесла Альба.

– Да, я знаю, что ты поступила бы именно так. Два других случая меня, конечно, заинтриговали, но я ни за что не ввязался бы в их расследование – совершенно не хочется снова переживать безумие последних лет. Я думал, что все это уже в прошлом. Однако на этот раз дело очень личное. У меня из головы не выходит этот звонок, и я не могу сидеть сложа руки и ждать, пока другие будут расследовать, действительно ли моя мама жива, – и это при том, что идет обратный отсчет.

– Я понимаю, Унаи. Но буду держаться подальше от всего этого, ради себя и ради Дебы.

– Согласен. Я забронирую номер в гостинице в квартале Лас-Летрас. Поеду на машине, не хочу зависеть от расписания рейсов – вдруг потребуется срочно вернуться в Виторию… Позвоню тебе, как только приеду.

Путь в Мадрид занял у меня четыре часа. Это время пошло мне на пользу, чтобы я смог упорядочить все в своей голове. Тишина шоссе, меняющиеся облака и пейзаж за окном помогли обрести покой и некоторую отстраненность.

Миновав стойку регистрации отеля и оставив свой небольшой багаж на кровати в номере, я отправился на улицу Сервантеса, в самом укромном центре Мадрида, и принялся прогуливаться по ней с телефоном в руках в поисках «Книжного магазина Души».

Я нашел его очень быстро: фасад был отделан деревом, выкрашенным зеленой краской, и на вывеске красовались золотистые буквы, выписанные вручную, – казалось, будто это был книжный магазинчик пятидесятых годов где-то в маленьком английском городке.

В этом месте чувствовалось очарование тщательно оберегаемой старины. Однако магазин был закрыт, о чем сообщала приклеенная к витрине записка: «Закрыто в связи с кончиной».

Как бы то ни было, я подошел поближе и увидел, что внутри помещения где-то горел свет. Я осмелился постучать в дверь костяшками пальцев. Никакой реакции не последовало – возможно, в магазине никого не было и свет просто забыли выключить.

Я уже собирался уходить, как вдруг мне пришло в голову позвонить по телефону, найденному мной в интернете. Я набрал номер и услышал, как внутри магазинчика раздался звонок. Телефон прозвонил несколько раз, пока наконец из прохода между стеллажами не появился человек, который подошел к прилавку и снял трубку красного аппарата – точно такого, какой был у моих бабушки с дедушкой много десятилетий назад.

– Меня нет, – произнес голос с сильным шотландским акцентом.

– Э-э-э… я хотел бы поговорить с Алистером Морганом, – сказал я.

– Я уже сказал вам, что меня нет, – повторил человек.