Немая улика - Цинь Мин

Лю Вэй продолжал молча плакать. Начальник Хуан махнул полицейским, чтобы те его вывели, но мужчина снова начал вопить:

– Не прикасайтесь к ней! Вы все негодяи! Негодяи!

Мы с Хуаном переглянулись – нам обоим показалось очень подозрительным поведение Лю Вэя. Хуан махнул судмедэксперту Гао, чтобы тот надевал спецодежду и шел со мной в прозекторскую, после чего приказал полицейским присматривать за Лю Вэем.

Кожа и гиподерма умершей обуглились, поэтому скальпель разреза́л их с характерным хрустом. После того как мы отделили слои кожи и мышцы на шее, стало видно скрывающуюся под ними жидкость. Кровь была с обеих сторон, а на подъязычной кости и щитовидном хряще – серьезные переломы и следы кровотечения.

– Налицо признаки удушья, травмы шеи довольно серьезные, – начал я. – Хоть на коже и не видно никаких повреждений, можно утверждать, что погибшую душил очень сильный человек, причем делал он это двумя руками.

– Если убийца душил жертву двумя руками, то ее руки были свободны. Она наверняка поцарапала его, когда сопротивлялась, – добавил Хуан.

– Травма головы очень странная…

Я скальпелем разрезал кожу вдоль черепа. Она была настолько обгоревшей, что, казалось, может порваться от любого неловкого движения. На лбу мы обнаружили примерно восемь дугообразных ран, которые кровили. Надкостница осталась цела, переломов или внутричерепных повреждений не было.

– Эти раны не могли стать причиной смерти, они незначительны, – заключил я. – Но прижизненная реакция очень четкая; соответственно, травмы были нанесены до того, как пострадавшую задушили.

– Одна дуга вверху, другая внизу, два конца загнуты кверху и сильно изогнуты… Если ее били чем-то округлым, то диаметр орудия должен составлять около пяти сантиметров. Что это могло быть? – спросил начальник. – Под кожей сильное кровотечение, видны межклеточные мостики. Похоже, работали тупым предметом.

– Меня волнует не столько сам предмет, – ответил я, – сколько то, что раны находятся очень близко друг к другу. Такое можно было проделать, только зафиксировав женщину в одном положении. Отсюда вытекает сразу два вопроса: первый – если нападавший хотел ее убить, то зачем нанес столько мелких ран в область головы? Второй – как так вышло, что, будучи еще живой, она не двигалась и убийца мог беспрепятственно наносить ей удары?

– Возможно, убийца – психически больной человек, – предположил начальник. – Ей могли что-то подсыпать, или она потеряла сознание, когда ее избивали.

– Череп и мозг не повреждены, поэтому если она и была без сознания, то скорее из-за каких-то веществ, – согласился я. – Давай возьмем сердечную кровь на химико-токсикологическое исследование. – Вы узнали, во сколько она ужинала? – Я разрезал живот трупа, а затем и двенадцатиперстную кишку тонкого кишечника. – По сгоревшему телу трудно определить время смерти; единственное, что нам может помочь, – это стадии переваривания содержимого желудка.

– Да, это было несложно, – ответил начальник Хуан. – Погибшая в шесть часов вечера заходила поесть в забегаловку в начале переулка.

– Судя по пищеварительным процессам, – я покопался секционным ножом в желтоватом, как масло, содержимом желудка, после чего потер нос о предплечье, – в желудке осталось немало пищевой кашицы. Я думаю, ее убили в течение пяти часов после последнего приема пищи.

– Пожарные сообщили, что возгорание началось в полдвенадцатого, – сказал Хуан. – По твоим словам, она умерла до одиннадцати вечера. Разница между временем смерти и началом пожара минимум полчаса. Чем преступник занимался все это время после убийства?

– Смотрите, а это что? – прервал наши рассуждения судмедэксперт Гао, который рассматривал лицевую часть головы трупа.

3

Мы с начальником Хуаном склонились, чтобы взглянуть. Гао достал из носа погибшей синее волокно. Хуан взял кусочек ткани, чтобы рассмотреть его под микроскопом в прозекторской, и заключил:

– Это парусина. Из нее производят большое количество разной одежды.

– По-видимому, тут еще много этих волокон… – Я аккуратно соскреб с помощью лезвия пепел с лица жертвы. И действительно, среди угольно-черных крошек были видны кусочки синей ткани, самый крупный размером около двух квадратных миллиметров.

Судмедэксперт Гао кровоостанавливающим зажимом достал белую ткань, прилипшую к коже рядом с ухом. По краям лоскутка виднелись синие волокна, а сверху было напечатано какое-то английское слово, начинающееся на «М», но прочесть его было невозможно.

– Вероятно, – продолжил я, – во время пожара лицо девушки было закрыто какой-то синей одеждой. Этот белый кусочек ткани – бирка с торговой маркой.

– И что это значит? – спросил Гао.

– Психологи когда-то провели исследование, на основе которого сделали вывод, что люди, убившие человека, которого уважали и чтили, боялись увидеть лицо жертвы. Многие старались закрыть чем-то лицо убитого, чтобы не испытывать такого психологического давления.

– Хочешь сказать, что ее убил кто-то, кого она знала? – Начальник Хуан посмотрел в окно на сидевшего на корточках Лю Вэя.

– В ходе дознания мы выяснили, что Юй Ваньтин была скупой, ни с кем близко не общалась, но и не конфликтовала, не была замечена в интрижках, – пояснил следователь, стоящий неподалеку. – Если мы примем решение, что убийцей был кто-то из близких, то тогда на ее мужа лягут серьезные подозрения.

– Но Лю Вэй сказал, что вчера утром он уехал в Шанхай, – напомнил судмедэксперт Гао.

– Он мог наврать ради алиби, – ответил начальник Хуан. – А еще я заметил на его руках царапины.

Я кивнул и тихонько добавил:

– И я видел. Только что мы говорили о том, что убитая, скорее всего, поцарапала нападавшего, но не можем ничего проверить, потому что ее ногти сгорели. Мне кажется, таких совпадений не бывает.

– Да, – согласился начальник Хуан, – он только что так яростно препятствовал вскрытию…

Я снял рабочий халат и подошел к Лю Вэю:

– Вы же сразу с поезда пришли сюда? Могу я попросить вас показать обратный билет?

Лю Вэй испуганно посмотрел на меня:

– А?.. Что?.. Билет на поезд? Он… его забрали работники станции.

– Ну, тогда хотя бы билет до Шанхая, – попросил я.

– Его… его тоже забрали.

– Получается, от вас не требуют никаких документов для получения возмещения путевых расходов? – Я посмотрел в глаза Лю Вэя. – Или же вы сами оплачиваете свою командировку?

Лицо мужчины внезапно побледнело.

– Если это так, – вмешался Хуан, – вынужден просить вас проехать в отдел для содействия в расследовании.

Два следователя под руки увели поникшего Лю Вэя в машину и увезли.

– Я очень сомневаюсь, что мы сможем раскрыть дело только по одной тряпке на лице, – сказал я. – Мне кажется, тут все не так просто.

– Боже мой, – вздохнул начальник Хуан. – Ты можешь быть попроще? Вечно каркаешь!

Я согнулся от смеха:

– Не забывай, что у нас еще куча проб не готовы. Давай лучше пока осмотрим место преступления, чтобы не терять время зря. Думаю, мы уже можем спокойно осмотреть его.

На месте преступления царил беспорядок. Сгорело все, что могло. То же самое было и во временном жилище хозяйки: большой шкаф валялся, поваленный сильным напором воды, от «кровати» осталась лишь голая доска со следами гари.

По всему полу была разлита вода. Надев резиновые сапоги, мы с начальником начали осматривать каждую из полуразрушенных полок в поисках улик, но ничего не нашли. Если их и не сожгло дотла огнем, то смыло высоким напором воды.

Я подошел к доске, которая когда-то была кроватью, и, натянув перчатки, приподнял ее. Вдруг мое внимание привлекли капли темного цвета, находящиеся сбоку и снизу кровати. Непохоже, что это была сажа – цвет сильно отличался. Я достал из рабочего чемоданчика бензидин для проведения предварительного теста на наличие крови. Он оказался положительным.

– Братец, глянь, тут везде кровь, по форме напоминает брызги.