Следы темной души. Паутина судьбы (СИ) - Мэй Валентина

— Прячешься значит? — уточнил Юрий Сергеевич у Люси.

Она лишь головой замотала в ответ. Снова из-под бровей кинула взгляд на Николая и быстро опустила ресницы, прикрыв свои синие глаза. Губы сложились бантиком, что говорило о крайнем раздражении или о том, что она сильно нервничает, или вот-вот расплачется. Люси заметила, что делает так в моменты, когда хочет скрыть истинное состояние от окружающих — губы в таком состоянии не дрожат, почти все мышцы лица напряжены, а значит, под контролем. Она прекрасно понимала, что если расслабится сейчас, то сразу выдаст себя.

— Ты боишься нас? — спросил мужчина. Снова отрицательное мотание головой. — Тогда почему дома прячешься?

— Боится-боится, — начал было Коля, усевшись на диван, но майор поднял руку ладошкой к нему, и тот замолчал.

— Как думаешь, зачем я тебя пригласил? — обратился заместитель к девушке. Она молча посмотрела на него, и он продолжил: — Глупая. Я ведь тебе работу хочу предложить. Хорошую, несложную, высокооплачиваемую. И сама станешь человеком, и семье поможешь. Знаю ведь, что тяжело вам приходится. А будешь хорошо работать, так при желании и в институт тебя устроим.

Люси смотрела на него всё тем же непонимающим взглядом, что и до этого пояснения. Кирпа помолчал немного и спросил:

— Ты ничего не хочешь спросить? Тебе не интересно, что за работа, сколько платят?

Девушка продолжала молчать, но он терпеливо выводил картину светлого будущего для неё. В конце-концов, слушательница расслабилась, внимая радужным посулам, и действительно заинтересовалась. Всё чаще хлопая ресничками, она уже представляла себе светлое будущее, где нет бедности, старых джинсов и поношенной обуви, зато есть модная одежда, тёплые кожаные сапоги и даже красивая лаковая сумочка.

— Да девицы, — вещал майор, — к нам в очередь выстраиваются. Все хотят красиво жить, но не все могут хорошо и добросовестно работать. Кому же не хочется зарабатывать 600 грн. в месяц?

От услышанной суммы в горле резко начало першить, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Люси показалось, что воздуха как-то маловато, и она слегка похлопала себя по груди. Она в жизни не держала таких денег в руках. Как это? Даже отец не зарабатывал столько! Это во сколько же раз больше его зарплаты?!

С большим трудом она заставила себя успокоиться, и робко спросила:

— Это… я каждый месяц… буду…

— Да, — перебил её заместитель начальника, довольный своим успехом, — каждый месяц ты будешь получать 600 грн. Они будут твоими. Но чтобы зарабатывать такие деньги, — добавил он с лёгким нажимом, — нужно хорошо работать.

— Да… а что… что нужно делать?

— Ну, встречаться с клиентами, обслуживать их. Если они будут довольны тобой, если не будет жалоб, то эти деньги — твои.

— Ааа, — задумалась Люси, — а когда нужно приходить на работу? Это здесь, да?

— Нет, малыш, — мягко сказал майор, — для начала мы будем тебя сами забирать, поскольку ты ещё новенькая. Чтобы ты привыкла, чтобы клиенты привыкли.

— Так Вы меня будете отвозить и привозить? — удивилась девушка.

— Да, верно. Запиши здесь свои данные: фамилию, имя, отчество. Родных своих запиши и адрес, где проживаешь. Телефон есть?

— Нет, — ответила девушка, записывая информацию про себя и свою семью на чистом листе бумаги.

— Посмотрим, как ты будешь справляться.

— Угу, — кивнула она, отодвигая заполненный лист. Она прикрыла глаза, уже размечтавшись о сладкой жизни.

— А сейчас посмотрим, так ли ты хороша, как о тебе говорят, — вдруг произнёс её работодатель, вставая из-за стола. — Коля, закрой дверь, пожалуйста.

***

Вот и всё. Прощай, нормальная жизнь. Прощайте, мечты о светлом будущем.

Коля привёз её домой, аккуратно доставив прямо до дверей квартиры. Добираясь обратно, она даже не коснулась снежного покрова. Прощаясь, он вложил в её руку две купюры со словами:

— Через два дня я приеду за тобой. Будь умницей, ладно, — и уже с примесью стали в голосе добавил, — не шали, дядя Юра не любит, когда девочки плохо себя ведут, — и, усмехаясь, удалился.

Дверь за ним уже давно захлопнулась, а она всё ещё стояла перед дверью в свою квартиру, опустив голову и глядя на две коричневые бумажки. Сорок гривен. Столько стоит её жизнь? Столько стоит её гордость?

В квартире послышались голоса. Похоже, девочки уже укладываются спать. Набравшись смелости, девушка зашла домой, тихонько закрывая двери. Лена услышала щелчок и тут же развернулась, разбегаясь на ходу. Врезавшись в сестру, она громко закричала:

— Привееет! А можно я сегодня с тобой буду спать?

— Леночка, тихонько, — попыталась утихомирить её Люси.

— Ну можно?

— Ты спала с ней в прошлый раз, — возразила Ира, выходя из ванной, — так что теперь я должна спать с Люси.

Лена, опустив светловолосую голову, отпустила куртку сестры и отправилась в спальню. Ира последовала следом. Из зала выглянула мама, не сказав дочери ни слова, откинулась на спинку дивана и продолжила смотреть телевизор. От такой реакции Люси бросило в дрожь. Вместо облегчения она почувствовала горькую обиду и ужасное, неизгладимое чувство вины.

Закинув куртку на вешалку, закрылась в своей комнате. Как же хорошо дома, в мягкой тёплой постели. Она стянула спортивные штаны и залезла под одеяло. Что ей теперь делать? Как она могла забыть о том, кто они такие? Как могла подумать, что они могут дать ей нормальную работу?

Люси вспомнила о просьбе Кудерского. Что теперь она ему скажет? Если промолчит, узнает ли он про её новую "работу"?

Слова Юрия Сергеевича до сих пор отдавались эхом: "Или ты обеспечиваешь себя и сестрёнок хорошим будущим, или готовишь их в долгую дорогу…"

Что делать? Сбежать? А Лена, Ира? Делать то, что от неё требуют? Даже под одеялом девушку знобило. Что теперь делать? Что делать? Что…

***

Алиса поджидала её вместе с Колей возле подъезда. Оля на пару секунд закрыла глаза, набирая воздух и уговаривая себя: "Спокойно. Это всего лишь Алиса. Подумаешь, потрещит посидит и уйдёт восвояси".

— Вот и наша трудяга явилась, — радостно, немного с пафосом, объявила подруга, будто они ждали её с самого утра.

— Привет, лаботрясы, — не растерялась Оля.

Коля сидел с таким довольным выражением лица, что захотелось всунуть ему в рот целый чищенный лимон. Без сахара. Оля от усталости валилась с ног, поэтому растолкала сидящих и умостилась на скамью между парочкой, не без удовольствия заметив, как братишка сменил слащавую мину на недовольную гримасу. Положив сумку с продуктами себе на колени и обхватив её руками, спросила:

— Чего расскажете?

— Олька, нам сегодня немка стих клёвый рассказала. Хочешь послушать?

— Коль, давай поднимемся, а там расскажешь и стих, и шо вы с Лёней сегодня успели сделать, а шо оставили на потом, а также можете поділитись добрими оцінками, якщо вони у вас конечно є…

— Та є, - обиженно сказал парень, поднимаясь.

— Дружок, ты ничого не забув? — резким командирским тоном спросила его Оля.

— А, давай, — Коля подскочил к сестре, взял тяжёлую сумку и поплёся в подъезд.

— Ты чего это молчишь, подружаня? — настроение было паршивое, усталость его не прибавляла, а потому Алиса стала очередной мишенью для выброса негатива.

— Та бачу, шо ты сёдня не в настроении, — вынимая сигарету изо рта, произнесла ни капли не задетая язвительным тоном подруги Алиса. — Чего мне тебе говорить.

— Та уж шо-нибудь скажи. Я до дому йду.

— Ой, ладно, иди уже, — Алиса встала, потянулась и, уже уходя, кинула через плечо: — Я тут просто такое бачила, шо до сих пор в шоке хожу. Ну, это ладно…

— Погоди-ка, иди сюды, — остановила Оля подругу, — дай-ка сигаретку.

— Оль, может, в дом пойдём? Холодно тут сидеть.

— Ну идём, идём.

Поднявшись в квартиру, Оля разулась и, не раздеваясь, пошла в кухню. Открыла холодильник, проверяя наличие того, что должно было быть сегодня ужином. Обнаружив надгрызанную жаренную четверть, улыбнулась и закрыла холодильник. Позвала Колю и, попросив его поставить воду для макарон, пошла раздеваться.