Последний гость на свадьбе - Рекулик Джейсон

– Это все Эйдан, – с гордостью сказала Мэгги. Присмотревшись, я сообразил, что это не фотографии, а портреты, искусно выведенные черно-белым и оттенками серебристого с серым. – Парочку он продал, но эти его любимые, так что мы их развесили. Что скажешь?

Если по-честному, я бы сказал – жутковато. Все они смотрели так холодно, будто их насильно заставили фотографироваться. А с другой стороны, если пара жутковатых рож оплачивает шикарную квартиру в пентхаусе, я, честное слово, готов потерпеть.

– Невероятно, Мэгги! Он настоящий талант.

Она провела меня за угол через «столовую» в очень современную кухню с двумя мойками, мраморным кухонным столом, панелями из нержавейки и множеством крошечных компьютерных экранов. Над плитой, помешивая что-то в кастрюльке, стояла невысокая темноволосая женщина – она оторвалась от работы, чтобы меня поприветствовать.

– Здравствуйте, мистер Шатовски. Я Люсия.

– Пожалуйста, зовите меня Фрэнк. Рад знакомству.

– Люсия потрясающе готовит, – сказала Мэгги. – Я так многому научилась, глядя на нее.

Люсия сразу вспыхнула – она была еще совсем молода, – но я все не мог понять, кто она в этой семье.

– Вы сестра Эйдана?

Она закраснелась еще ярче, будто от комплимента.

– О нет. Просто сегодня вечером мне выпало удовольствие для вас готовить.

Мэгги объяснила, что Люсия училась в «Карино» – одном из редких бостонских ресторанов, получивших престижную звезду Мишлен, а теперь ушла на вольные хлеба, готовить еду для гостей в частных домах. Только тогда я сообразил, что Эйдан нанял ее приготовить нам ужин.

– Принести вам что-нибудь выпить? – спросила Люсия. – У нас есть пиво, вино, коктейли, минеральная вода…

– Как вам угодно, – ответил я.

Люсия терпеливо улыбалась, не зная, что делать, и я сообразил, что только осложнил ей работу.

– Как насчет пива? – предложила Мэгги.

– Превосходно.

Люсия попросила нас устраиваться с удобствами – сказала, что займется цветами и сейчас же принесет пиво. Мэгги увела меня обратно в гостиную и предложила подождать Эйдана в открытом патио.

– Он застрял в пробке, но скоро будет.

Одно из больших окон в стеклянной стене оказалось дверью, которая от легкого прикосновения Мэгги скользнула в сторону, открыв нам проход. Патио, как и сама квартира, огибало угол дома, и в нем нашлись всевозможные диванчики, кушетки, столики и жаровни. Но меня, конечно, притягивал вид – никогда не любовался городом с такой высоты. Отсюда открывался совсем новый Бостон: так, наверно, Господь Бог видит Фенуэй-Парк, Фанейл-холл, трехмачтовые корабли в гавани – как на миниатюрном макете.

– Господи, Мэгги, – начал я, – ты не говорила, что твой Эйдан… – Я запнулся на слове «богач». Не хотел спешить с выводами. – Сколько же вы за это платите?

– Эйдан считает, что аренда – пустая трата денег. Он купил квартиру как инвестицию в недвижимость.

– Каким образом двадцатишестилетний учитель инвестирует в недвижимость?

– Ну, понимаешь, я потому и хотела, чтобы ты сам его увидел. Его фамилия – Гарднер. Его отец – Эррол Гарднер. Знаешь такого?

Я последние три года читал про «Кепэсети» все, что мог найти, и, конечно, все знал про Эррола Гарднера. Это он стоял за «Чудо-батарейками»: исполнительный директор компании и главный создатель ее чудес. Только за последний год о нем писали «Уолл-стрит джорнал» и «Вашингтон-пост», и еще он побывал в Белом доме как гость президента Байдена. Может, имя не такое узнаваемое, как Джефф Безос [9] или Илон Маск, но для всякого, кто следит за американской автомобильной промышленностью, – большой человек.

– Ты выходишь за сына Эррола Гарднера?

– Он тебе понравится. На самом деле он совсем земной.

– Эррол или его сын?

– Оба! – засмеялась она. – Оба потрясные.

Я, чтобы не упасть, вцепился в перила. До этой минуты я думал, что вполне представляю будущее Мэгги – традиционное восхождение по карьерной лестнице, когда приходится метаться между работой, домашним хозяйством, заботами о ребенке, машина вскладчину, уроки танца, тренировки и без конца счета, счета, счета. Я прикидывал, как смогу помогать Мэгги с Эйданом – посылать им время от времени сотню долларов. Но сейчас, глядя с высоты сорокового этажа на реку Чарльз, я увидел ее будущее совсем по-новому. Словно высадился на Марс, в ста миллионах миль от дома.

– Невероятно, Мэгги! Что же ты мне раньше не сказала?

Она махнула рукой на город, на сотни высоток, тысячи людей, на перемигивающиеся огоньки внизу.

– По телефону этого не опишешь. Тебе надо было самому увидеть.

Я вспомнил ее прежнюю квартирку – сырой темный подвальчик с серебрянками в ванной.

– После той дыры на Толмидж-стрит – перемена явно к лучшему.

Я просто шутил, но Мэгги почему-то смутилась.

– Никакая там не дыра. Тесновато только немножко.

– Ты ее терпеть не могла, – напомнил я. – Называла тюремной камерой.

– Преувеличила, – пожала плечами она. – Не так уж там было и плохо.

Люсия принесла мне пинтовую кружку ледяного пива и мгновенно скрылась. Мэгги подняла бокал с белым вином:

– За новое начало!

Мы чокнулись, выпили, и я снова не удержался от извинений:

– Я так рад, что ты позвонила, Мэгги. Все, что между нами вышло, – ты должна знать, я всю вину принимаю на себя.

Она оборвала мою речь взмахом руки:

– Папа, давай, чтобы тебе было проще, сотрем начисто все, что было. Мы оба ошибались. Но я не собираюсь целую ночь оплакивать прошлое.

– Я хотел извиниться.

– А я приняла извинения. Не будем об этом. Все улажено.

Мне так не казалось. По-моему, хорошо было бы обсудить то, что было, и выложить все карты на стол, но Мэгги думала о будущем.

– Я лучше тебе про свадьбу расскажу. Давай поговорим об этом. Ты не против?

Конечно, я был не против. Меня интересовала каждая мелочь. Мэгги сказала, что Гарднеры твердо решили все оплатить, потому что хотели устроить прием в своем «летнем лагере» в Нью-Гемпшире, а список гостей подбирался к тремстам. Мать Эйдана наняла специалиста по обустройству свадебных торжеств распоряжаться логистикой, но предоставила Мэгги свободу творчества: оформлять приглашения, рассаживать гостей, выбирать скатерти и украшения – тысяча мелочей требовали ее внимания, и она теперь, как никогда, сбивалась с ног.

– Могу я чем-то помочь?

Дочка улыбнулась, явно показав, что практической помощи от меня не ждет.

– Вообще-то, нет. Ты просто будь там. – Тут она, верно, заметила своего жениха за окном и, наклонившись поближе, понизила голос:

– Вот и Эйдан. Он волновался, как ты его примешь, так что будь поласковей, ладно?

– Конечно буду.

– И про синяки не заговаривай. Его недавно ограбили, но он не хочет об этом говорить.

– Недавно ограбили?

Мэгги не успела объяснить – стеклянная дверь уже открылась, пропустив к нам Эйдана Гарднера. Мне первым делом подумалось, что парень слишком молод для своей чудесной квартиры. У него была широкая грудь и по-взрослому широкие плечи, но лицо еще мальчишеское. А всклокоченные каштановые волосы он, пожалуй, причесывал пятерней. Одевался небрежно, но видно, что дорого – голубой спортивный пиджак на белый джемпер с треугольным вырезом. Такие наряды любили в молодежных группах, которыми моя дочка увешала стены своей спальни.

Он был, бесспорно, хорош собой – если не замечать синяка под левым глазом.

– Наконец-то! – Мэгги встретила жениха объятиями и поцелуем. – Мы уже вечность тебя дожидаемся.

– Мистер Шатовски, рад с вами познакомиться, сэр.

– Прошу вас, зовите меня Фрэнк.

– Извините за опоздание. Авария на трассе – даже отсюда видно. – Он указал на ленточку шоссе за городом – на ней мигала полоска тормозных огней. – Пробивался с боем.

– Не переживайте, Эйдан. Я любовался зрелищем. Отсюда потрясающий вид.

– Хотите, поужинаем под открытым небом? – Он повернулся к Мэгги. – Если ты не озябнешь.