Анатомия убийства - Дорн Л. Р.

Мисс БЕЛКНАП: Клео когда-нибудь рассказывала вам о своем детстве или воспитании?

Мистер СЭНДИ ФИНЧ: Она избегала этого. Она рассказывала о своем дяде Самсоне и о том, как она ему благодарна. Но что касается ее собственных родителей или детства, она либо не говорила об этом, либо меняла тему.

Мисс БЕЛКНАП: Основываясь на том, что вы впоследствии узнали о ней, было ли все, что она рассказала вам об этом периоде своей жизни, неправдой или враньем?

Мистер СЭНДИ ФИНЧ: То немногое, что она мне рассказала, например, о том, что ее родители были чрезвычайно религиозны, оказалось правдой.

Самсон Гриффит: Я знаю, что связь с Клео дорого ему обошлась, как в профессиональном, так и в личном плане. Но то, что он сказал в суде, расположило к нему массу женщин в возрасте от десяти до ста десяти лет. Его сердце было распахнуто, он был на сто процентов настоящим, и он стоял за свою женщину, несмотря ни на что.

Мисс БЕЛКНАП: Вы когда-нибудь говорили Клео, что не одобряете лесбиянок или бисексуальных женщин?

Мистер СЭНДИ ФИНЧ: Ни в коем случае. В самом начале я даже сказал ей, что две женщины, занимающиеся любовью, – это прекрасно.

Мисс БЕЛКНАП: Итак, после ареста Клео, когда вы узнали о ее бисексуальности, изменило ли это ваши чувства к ней?

Мистер СЭНДИ ФИНЧ: Ни в малейшей степени.

Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: Обвинение частично строило мотив преступления на предположении, что ее любовник – Сэнди – отверг бы ее, если бы узнал об отношениях с Бек. Мы доказали, что это было не так.

Мисс БЕЛКНАП: Узнав сейчас, что Клео лгала и продолжала встречаться с Бек, когда вовсю развивались ваши с ней отношения, вы изменили свои чувства к ней?

Мистер МЕЙСОН: Возражаю. Нынешние чувства свидетеля к обвиняемой не имеют значения.

Мисс БЕЛКНАП: Это касается вопроса о мотиве, ваша честь.

Мистер МЕЙСОН: То, что он чувствует к ней сегодня, не имеет никакого отношения к ее мотивам в то время.

Мисс БЕЛКНАП: Мистер Финч может рассказать о характере обвиняемой гораздо больше, чем кто-либо другой в этом процессе.

СУДЬЯ: Отклоняется. Можете отвечать.

Мистер СЭНДИ ФИНЧ: Мои чувства к ней не остаются прежними, потому что я понимаю ситуацию, в которой она находилась, и не считаю ее действия изменой. Расставания могут быть сложными, иногда они заканчиваются не слишком чисто, это не преступление, это просто жизнь.

Мистер МЕЙСОН: Возражаю. Ваша честь, ему не подобает продолжать в том же духе.

Мисс БЕЛКНАП: Могу я предложить прокурору проявить немного терпения и прекратить попытки ускорить это разбирательство, чтобы он мог завершить его к первому вторнику ноября?

Мистер МЕЙСОН: Прошу прощения? На что вы намекаете?

СУДЬЯ: Я не потерплю ничего подобного в моем зале суда, мисс Белкнап. И если вы попытаетесь сделать это снова, я обвиню вас в неуважении к суду.

Мисс БЕЛКНАП: Прошу прощения, ваша честь. И вы, мистер Мейсон. Теперь можем ли мы позволить свидетелю высказаться целым абзацем, если это необходимо, чтобы рассказать присяжным все, что он знает о характере обвиняемой?

СУДЬЯ: Продолжайте, мисс Белкнап.

Мисс БЕЛКНАП: Мистер Финч, вы были здесь, в зале суда, когда показания давал мистер Спарсер?

Мистер СЭНДИ ФИНЧ: Да, был.

Мисс БЕЛКНАП: Что-нибудь из того, что мистер Спарсер рассказал о Клео, заставило вас изменить свои чувства к ней?

Мистер СЭНДИ ФИНЧ: Нет. Клео совершала ошибки, она пыталась скрыть их, громоздя одну ложь на другую. Но она ни в коем случае не вспыльчивый и не жестокий человек.

Мистер МЕЙСОН: Ваша честь, прошу прощения, мистер Финч сейчас высказывает свое субъективное мнение.

СУДЬЯ: Присяжные проигнорируют последний ответ свидетеля.

Клео Рэй: Воспоминания. Сэнди спускается со свидетельской трибуны. У меня по лицу текут слезы, а он лезет в карман, вытаскивает пачку салфеток и протягивает мне, проходя мимо. Мы не обменялись и словом, это произошли спонтанно. Все в зале суда видели это. Я не могу передать вам, как была благодарна за эту пачку салфеток.

Джейк Кроу, репортер Inyo Register: Допрос свидетелей обвинения занял восемь дней. Они привлекли служащего эллинга, который сдал девушкам в аренду каноэ, рыбаков, которые столкнулись с Клео недалеко от места преступления, шерифа и помощника шерифа, которые прибыли туда первыми, судмедэксперта, который определил причину смерти и орудие, вызвавшее травмы лица и головы Бек, других медицинских экспертов для дачи показаний, как нанесены травмы, маму Бек, друзей и коллег, продавца, который продал им шампанское, других инфлюэнсеров, которые были в походной группе, Спарсера и Сэнди Финча. По версии обвинения Клео заманила Бек на озеро с намерением убить, и как только они оказались на воде, в уединении, ударила ее веслом по лицу, а для верности еще и по голове, затем перевернула каноэ и смотрела, как та тонет. У них не было свидетеля самого убийства, так что технически все обвинения были косвенными, но они расставили все точки над «i» и перечеркнули все «t». Мейсон выполнил свою работу, и большинство юристов согласились с тем, что обвинение представило убедительные доводы.

Теперь пришло время адвокату из Большого города – Белкнап – и местному защитнику – Джефсону – представить свои контраргументы. И после этого вступительного заявления предвкушение было заоблачным.

Клео Рэй: В ту пятницу меня перевели из одиночной камеры в двухместную с заключенной на соседней койке. Сначала я нервничала. Но оказалось, что иметь кого-то, с кем можно поговорить, – это хорошо, и моим сокамерником была действительно замечательная коренная американка лет тридцати пяти. Она отсидела три месяца за кражу, и это был не первый ее арест. Ее звали Лети, Л-Е-Т-И. Умная. Забавная. Самоучка, как и я. Мы быстро поладили.

Сэнди остался на ночь в Маммоте и собирался навестить меня в субботу. Мы все равно не смогли бы прикоснуться друг к другу, но я умирала от желания увидеться с ним после того, как он дал показания. В зале суда он был всего в нескольких футах от меня, но казалось, что это мили. Лети одолжила мне свой лавандовый шампунь и кондиционер, а затем показала, как заплести косу сбоку и слегка распустить ее, чтобы выглядеть стильно, но непринужденно. У меня все еще не было настоящего зеркала, чтобы рассмотреть себя, но Лети подняла вверх два больших пальца. Я хотела выглядеть хорошо и удивить Сэнди.

Мы договорились, что он придет в два часа, и он заранее позвонил в тюрьму, чтобы договориться о встрече. Примерно за четверть часа до встречи у меня в животе уже вовсю порхали бабочки. Спокойно, девочка, ты сможешь!

В два часа охранники за мной не пришли. Два пятнадцать, два тридцать – Сэнди нет. Я расхаживала по комнате, у меня болел живот, а Лети, пытаясь подбодрить меня, твердила: он скоро будет, он скоро будет.

В три часа охранник открыл дверь, и я решила, что, должно быть, перепутала время. Но он протянул мне сложенную записку и снова закрыл дверь. Я увидела почерк Сэнди, села на свою койку и мне показалось, что я слышу его голос:

«Дорогая Клео, мне очень жаль. Не понимаю, что со мной не так, но в конце концов оказалось, что я не готов к визиту. Хотел бы найти серьезное оправдание, но правда в том, что у меня его нет. Чувствую себя ужасно, поступая так с тобой, пожалуйста, найди в своем сердце силы простить меня. Я скоро свяжусь с тобой. С любовью, Сэнди».

Это просто расплющило меня. Я откинулась на спину и не могла пошевелиться. Лети разозлилась и обиделась за меня и даже предложила наложить на него проклятие.