Право на вседозволенность (СИ) - "Дэй Лекса"

- Вставай, жалкое создание, не вечно же мне тут торчать из-за тебя! - приказал он Юлиане.

Растиравший ей руки полицейский удивленно вскинул голову.

- Милорд, почему вы так суровы с ней? Она ведь не виновата, что ее похитили!

- Виновата! Да еще и как! Вечно вляпывается во всякие неприятности, а вызволять ее должен я!

Девушка попробовала встать, но долго находившиеся в одном положении ноги так замлели, что с первого раза это у нее не получилось. Вторая попытка оказалась успешней: стоявший рядом с ней парень поддержал ее, пока она ожидала, когда по ее ногам перестанут бегать неприятно щекочущие их мурашки.

- Не представляешь, насколько бы я хотел позволить этому Фентону отвезти тебя в пункт назначения! И как хотел бы полюбоваться на то, как потенциальные покупатели твоей девственности будут тебя щупать и рассматривать, но, черт возьми, нельзя!

От ненависти к нему глаза девушки превратились в узкие щелочки.

- Почему же нельзя? Вы ведь мечтали от меня избавиться, так доставьте себе это удовольствие! Продайте меня сами или утопите прямо здесь!

- Хотелось бы, но не могу! - развел руками Жнец. - Если с тобой что-то случится, значит это мой недосмотр, а у Карминского просчетов не бывает! Репутация превыше всего!

Обалдевший от их разговора полицейский растерянно переводил взгляд то на инкатора, то на девушку.

- А вот этого тебе, парень, слышать не следовало! - пробурчал Жнец. Вытащив из кармана плаща пистолет, он со всего размаха ударил рукояткой в висок не успевшего ничего понять полицейского, а потом выстрелил ему в голову. Его тело еще не успело осесть, а инкатор уже заткнул Юлиане рот рукой. Потом подобрал кляп и быстро затолкал его ей в рот. Сняв с пояса мертвого полицейского наручники, он снова приковал ошеломленную ученицу к поручню.

- Посиди минутку, малютка, я скоро вернусь! Помогите! - выкрикнул он и стал бегом подниматься по трапу.

Услышав крик начальника, оставшиеся на палубе полицейские бросились ему на выручку.

- Что случилось, милорд? - обеспокоенно спросил юный сержант Бёрнс.

- Там! - Карминский направил свой костлявый палец на трюм. - Там засел еще один бандит! Он убил того парня, что спустился передо мной! Петерса!

Лицо никогда прежде не сталкивающего со смертью сержанта побелело. Он неуверенно взглянул на стоявшего рядом с ним лейтенанта Фишера, который до этого служил в армии и не раз бывал в бою.

- Прикрой меня на всякий случай! - бросил тот. - Неизвестно сколько их тут попряталось.

Бернс кивнул и стал справа от трапа. Как только оба полицейских повернулись к нему спиной, Карминский быстро сделал три выстрела: сначала два в лейтенанта, а потом один, почти в упор, в лоб едва успевшего развернуться к нему сержанта.

Вернувшись вниз, Карминский неторопливо расковал свою ученицу.

- Какая все-таки удобная вещь - пистолет! - восхитился он. - И, главное, сколько проблем решает одним махом!

- Зачем вы убили полицейских? - не понимая его мотивов, спросила Юлиана.

- Как зачем? Они же были свидетелями!

- Свидетелями чего?

- Свидетелями твоего позора, дурочка! Ты же будущий инкатор, никто не должен видеть тебя слабой и жалкой! Разумеется, кроме меня! Представь, как они бы стали всем по секрету рассказывать о том, как тебя везли продавать в бордель! В загаженном трюме, связанную как овцу, да еще и с грязной тряпкой во рту!

- Невозможно всегда быть на высоте! - покачала головой Юлиана. - Во всяком случае, мне это не под силу!

- Я ведь не сказал, что тебе нельзя быть слабой, - возразил Жнец. - Я сказал что те, кто были свидетелями твоей слабости, должны уйти в лучший мир.

- И часто вас видели слабым?

- Да раз пятьдесят, я же тоже человек!

- Из них кто-то остался в живых?

- Погоди, дай-ка я припомню, - сосредоточенно нахмурил брови инкатор. - Вспомнил! Конечно! Остался один, только он теперь полностью парализован и совсем не говорит. А я же не зверь, чтобы калеку добивать!

Кровавая дорожка из головы убитого парня подобралась к его ботинку. Он брезгливо отступил и потянул Юлиану на палубу.

- Выходит, все эти люди погибли только из-за того, что увидели то, чего не должны были видеть? - не унималась она.

- Разумеется! Ты ведь их не предупредила об опасности!

- Но я не успела! - обомлела она.

- Я же не виноват, что у тебя такая замедленная реакция! А вот за то, что у тебя было такое желание - будешь наказана.

- А что, если Его величество узнает, какой ценой вы оберегаете мою репутацию?

- Не знаю, - пожал плечами Жнец. - Наверное, подарит что-нибудь ценное. Или ты думала, глупая, что он обрушит на меня свой гнев? - скрипуче рассмеялся он и посмотрел на наручные часы. - Ой, уже полдевятого! У нас с тобой в полдень самолет, а до аэропорта еще черт знает сколько добираться! Потом поболтаем. Иди что-нибудь с собой сделай, а то на кикимору похожа!

Он подошел к двигателю баркаса и стал его запускать.

Стараясь не показать ему насколько она напугана угрозой наказания, девушка пошла приводить себя в порядок. Что же он придумает на этот раз? От страха у нее засосало под ложечкой. Избегая смотреть на себя в зеркало, Юлиана склонилась над умывальником и стала энергично прополаскивать рот, в котором до сих пор стоял тошнотворный вкус тряпки.

Волосы тоже были в ужасном состоянии. На них нацеплялись кусочки грязи, щепок и соринок в изобилии устилавших пол трюма, и она принялась их вычищать и отмывать. Через несколько минут ее голова стала выглядеть более-менее прилично, чего нельзя было сказать об одежде: та была не только безнадежно измята, но и запачкана так, словно по ней прошла стая заляпанных в грязи собак. Пришлось возвращаться на палубу как есть.

Бегло оглядев ее, Карминский скривился.

- Мне не во что переодется...

- Когда доплывем до берега, я куплю тебе другую одежду. Какой у тебя размер, S?

- Да.

- Минут через сорок приплывем, - вглядываясь вдаль, сообщил ей инкатор. - Только не вздумай высовываться пока меня не будет, если, конечно, не захочешь служить местным подстилкой.

Юлиана залилась краской и кивнула.

- Никто не должен знать, что с тобой произошло, понятно? - с нажимом повторил он. - Ни здесь, ни дома! Репутация, знания и умения - это все, что у тебя есть. Имея это, ты всегда добьешься остального: власти, богатства, уважения, даже любви, с которой вы, девчонки, так носитесь.

- Как можно добиться любви с помощью этого? - удивилась девушка. - Я же не колдовство изучаю!

- Ты изучаешь то, что сильнее любого колдовства: ты учишься управлять людьми, делать из них безвольных кукол, следующих малейшим мановениям твоей руки!

- Если это так, то почему же вы до сих пор подчиняетесь королю? Почему не сделаете его своей куклой?

Жнец смущенно крякнул.

- Ишь, какая! Бьет сразу не в бровь, а в глаз! В свое время я сделал крупную ошибку, недооценив Астарота. Думал, что я на голову выше его, в разы умнее, и ему никогда меня не переиграть. Я ошибся. Поэтому послушай дружеский совет старого интригана: никогда не стоит недооценивать своего врага, каким бы ничтожным он тебе ни казался. Лучше тысячу раз перестраховаться, чем один раз проиграть.

Приступы откровенности у Карминского случались крайне редко, и сейчас девушка сосредоточенно впитывала в себя каждое его слово.

- Мне в некотором роде проще, чем тебе, Юлиана, - легко касаясь штурвала, проговорил он. - Я не так честолюбив, как ты. Да, да, не удивляйся! Говорю, что вижу! Мне хватает того, что у меня есть. Но ты - совсем другое дело! Чем больше я тебя узнаю, тем больше не понимаю, почему король так настойчиво выводит тебя к вершинам власти. Неужели он настолько слеп, что не видит того, насколько ты опасна для него и его династии?

Юлиана изумленно заморгала. О чем он говорит? Чем она может быть опасна для короля? Абсурд какой-то!

- А знаешь, малютка, это будет даже весело, если ты вдруг выживешь и задвинешь Оберона на второй план! - вдруг лукаво подмигнул ей Карминский. - Только ты не выживешь, не надейся. Я очень постараюсь, чтобы этого не произошло!