Шесть масок смерти - Митио Сюсукэ

Я вернулась в лес и направилась к тому месту, где, как я предполагала, побывал Кадзума. Вскоре мой взгляд привлек один участок земли диаметром где-то около метра. На нем одном не росла трава. Виднелись только нарушенные слои земли, как будто там что-то закопали. Рядом распростер свои листья омежник – он цвел маленькими белыми цветочками.

Во второй половине дня мы оказались у регистратуры ветклиники Сугая. Больницы для животных, расположенной в северо-восточной части города.

Пропавший Люк, целый и невредимый, лежал на руках Эдзоэ. Пока мы с Сэйити ели бейберри в ожидании Эдзоэ, он появился перед нами с Люком на руках. Где-то через час с того момента, как мы причалили на остров.

Эдзоэ сказал, что Люк был в северной части острова, там, где с самого начала он и предполагал. Прятался, дрожа от страха, в тени огромного упавшего дерева. Чтобы найти его, потребовалось где-то около получаса. Когда Эдзоэ приблизился к нему, Люк испугался и хотел было пуститься наутек. Сначала надо было его успокоить, и на это ушло еще полчаса. Эдзоэ был весь в земле и листьях, но как ему удалось успокоить Люка, осталось неизвестным.

На острове Глазунья не работала связь, поэтому заказчикам, хозяевам Люка, мы сообщили о находке, уже приехав на лодочный причал рыбного порта. Сэйити позвонил, к телефону подошла супруга заказчика, и она так закричала от радости, что даже мне – стоящей рядом – было слышно.

– Мы сейчас сразу поедем к вам домой, – сказал Сэйити, преисполненный чувством гордости за успешно выполненную работу.

Но я предложила сначала заехать в ветклинику. Непрошеный совет, конечно, но я беспокоилась. Люк не переставая дрожал у Эдзоэ на руках, и было не очень понятно, в каком он состоянии. В любом случае он провел на острове много времени. Одну ночь, а может, даже и две. Неизвестно, как он себя чувствует; есть вероятность, что он подцепил какое-нибудь заболевание.

Мы решили встретиться с заказчиками в ветеринарной клинике Сугая. Сели в легковушку Сэйити, которая стояла на парковке в рыбацком порту, и, когда приехали в больницу, нас уже ждал белый «Мерседес» хозяев собаки. Увидев, что ее собака вернулась, супруга выскочила из машины, расплываясь в улыбке. Она подбежала к Люку с широко раскрытыми руками, но Люк этого испугался и прижался к груди Эдзоэ. Он был так обескуражен, будто к нему приблизился совсем чужой человек. Наверное, он еще плохо узнавал хозяев: ведь его взяли совсем недавно…

– Что ж, давайте пока пройдем внутрь, – заботливо сказал Сэйити, и мы впятером вошли в здание. Объяснили ситуацию в регистратуре на первом этаже; нам сказали, что сейчас как раз есть свободный врач, и Люка сразу же отнесли в смотровой кабинет в глубине клиники.

– Вы не могли бы заполнить? – спросила женщина в регистратуре, положив на стойку ручку и карточку. Наверное, это был талон на осмотр. Размером с визитку, на нем было написано «Карточка Гав-мяу». Нужно было заполнить четыре строки. Фамилия, имя хозяина, номер телефона, порода животного и его имя.

– Я напишу, – сказала супруга. По лицу ее было видно, что она всё еще возбуждена. Женщина взяла ручку и стала заполнять карточку сверху вниз по порядку круглым детским почерком. Когда она заполнила первые три строки, до сих пор хранивший молчание муж положил руку на карточку.

– Давай поменяем имя.

Все обескураженно посмотрели на него.

– Может, он убежал от нас, потому что ему не нравится его имя?

– Да разве такое бывает: убежать, потому что имя не приглянулось?!

– А может, и бывает. Давай на всякий случай поменяем, чтобы больше этого не повторилось. И имя, и всё остальное.

Выражение лица супруги на мгновение изменилось, затем она напряглась и застыла.

– Э-э… Что такое?

В следующее мгновение произошла пугающая сцена.

Внезапно супруг произнес:

– Это… – закричал диким голосом: – Это моя реплика!

Он бросил в нее эту странную фразу и начал орать, как будто в него бес вселился. Видимо, человеком он был интеллигентным и, несмотря на крик, четко подбирал слова и связывал их как нельзя более логично. Так мы оказались в курсе некоторых подробностей их супружеской жизни. Что жена втайне от мужа изменяла ему с иностранцем по имени Люк, что муж узнал об этом три дня назад…

– Я этого не…

– Да? Тогда что это тебе было «эмэйзинг» [5] там-то и во столько-то?!

– Э-э… Ты что, копался в моем телефоне?!

– Ты обещала мне, что этого больше никогда не повторится, вот я и…

Тут он наконец-то вспомнил о том, что мы рядом. Хотя, помимо нас, в зале находились человек пять с животными, ожидавшие своей очереди. Они сидели на длинной скамье и смотрели на нас, вытаращив глаза. У их ног стояли клетки с собаками и кошками, которые сидели, навострив уши.

– Простите… Вы испугаете питомцев наших клиентов, – прошептала женщина из регистратуры.

– Извините. – Сэйити склонил голову и зачем-то попросил прощения, а затем, робко указав пальцем на «Карточку Гав-мяу», оглянулся на супругов. – Колонку с именем всё же…

– Это ты похитил Люка? – спросила жена, посмотрев вниз.

Сэйити вытаращился на нее и так затряс головой, как будто у него начались судороги. Но, разумеется, вопрос был адресован не ему. Она подняла голову и с ненавистью уставилась на мужа покрасневшими глазами.

– Это ты бросил Люка на острове?

На самом деле я подумала о том же.

Прочитав сообщения в мобильном телефоне супруги, он узнал, что жена изменяет ему с иностранцем по имени Люк. Так он понял, что (и как такое возможно?) жена назвала собаку, которую они только что завели, именем своего любовника. Из злости или ревности или из-за того и другого он два дня тому назад вечером, пока жена готовила ужин на кухне, тайком вернулся с работы домой, выманил спавшую в комнате собаку из окна на улицу и отвез на остров Глазунья. А Сэйити и Эдзоэ нанял для того, чтобы создать видимость собственных переживаний, тогда как сам был уверен: они не смогут найти Люка.

– Ты рыдала без остановки… Вот я и рассказал им сегодня, где он, чтобы они вернули его.

Разумеется, история о знакомом рыбаке, которую сегодня утром муж рассказал по телефону Сэйити, была враньем. Увез тайком собаку с ненавистным именем на остров – и увез; но жена распсиховалась не на шутку. Тогда он решил – другого выхода не было – сделать так, чтобы собаку вернули, и сказал по телефону, где она находится. «А имя… имя можно поменять, придумав какую-нибудь правдоподобную причину», – подумал он. Наверняка так и было.

– Почему… ты совершил такой ужасный поступок?

– Это мой-то поступок ужасный?

– Ты не человек, ты – животное!

– Если я животное, то ты, интересно, кто?!

Бам! – громкий стук. Это Эдзоэ ударил правой рукой по стойке регистратуры. Он пододвинул «Карточку Гав-мяу» к себе, отобрал ручку у жены и написал в графе «Кличка животного» «Пес».

– Вы бы хоть задумались, насколько вам повезло! – Его голос дрожал от гнева. – Бладхаунд – редкая порода. Их не разводят в Японии… Захочешь купить за границей, так обычно привозят собак, которым уже больше года. Поэтому их дико сложно приучить к новым условиям. Вам же удалось встретиться с трехмесячным щенком, к тому же умненьким и незамороченным. Да вы хоть понимаете, как вам повезло?!

– Пони… – хотел было сказать муж, но Эдзоэ перебил его:

– Не понимаете вы ничего. Откуда вам осознать собственное счастье?! Разве можно называть его именем любовника, не думая о последствиях? Узнав об этом, выбрасывать его на остров, а потом, передумав, делать так, чтобы его вернули? У таких, как вы, нет никакого права давать имя собаке. И до того момента, пока у вас в душе что-то не изменится, он будет «Псом». Умным, прямым, милым Псом. Какое там дать имя – у вас сейчас и воспитывать собаку права нет! Да я прямо сейчас забрал бы у вас эту милоту.

Супруги молчали. Но где-то минуту спустя они, видимо, достигли безмолвного согласия и вместе подняли головы. «Похоже, они мысленно договорились, а значит, у них, как ни удивительно, существует возможность в дальнейшем наладить отношения», – подумала я, прислушиваясь к голосу мужа.