Ложь во спасение - Бейтс Джереми

— Что значит «в силе»?

— Вечеринка.

— Черт, Зак! Да что с вами такое? В самом деле!

— Ну, знаете, — развел парень руками, напустив на себя сокрушенный вид, — если вам так не хочется устраивать вечеринку, то не надо было и соглашаться.

— Да ни на что я не соглашалась!

— Нет, соглашались!

— Нет, Зак, не соглашалась, — отрезала Катрина. — Может, вы были слишком пьяны и ничего не помните, но как раз вы-то и предложили, чтобы я провела вечеринку. И это вы всех позвали!

— А вы согласились.

— Нет, и еще раз нет, маленький вы… — Она вовремя удержалась от оскорбления. — Вы подставили меня!

— Послушайте, Кэт, ну чего вы так разволновались. Это же всего лишь вечеринка. Будет весело.

— Это вы послушайте, Зак. — Девушка не сводила с собеседника испепеляющего взгляда. — Никакой вечеринки! Вам понятно?

Парень снова пожал плечами и побрел с велосипедом дальше. Катрина села в машину, оглушительно хлопнув дверцей. Чертыхаясь сквозь зубы, вдавила педаль газа и на безрассудной скорости вывернула на Чамстикское шоссе.

Зак мчал на велосипеде домой — только ветер свистел в ушах. На самом деле вечеринку он сегодня ни с кем и не обсуждал. Брякнул это лишь с тем, чтобы вывести из себя Катрину — и ничуть не пожалел о собственной лжи. Потому что реакция девицы выдала ее с головой. Он прав: нет у нее никакого коттеджа. Она соврала — причем не только ему, но и всем учителям в пивной.

Катрина толкнула дверь строительного магазина, и о ее визите тут же возвестила трель электрического звонка. Девушка сделала пару шагов и остановилась. В подобных местах — как казалось, абсолютно мужских — ей всегда становилось неловко. Она чувствовала себя не в своей тарелке, будто ей позволили находиться здесь лишь из милости, вопреки некоему очевидному запрету. Даже запахи краски, металла и дерева представлялись ей чуждыми. Наверное, подумала Катрина, мужчины испытывают то же самое, сопровождая своих подружек и жен в магазины вроде «Виктория Сикрет».

Она огляделась по сторонам, гадая, где же тут найти гвозди. В отличие от супермаркетов, указатели в проходах здесь напрочь отсутствовали. Слева от нее стояла пара оранжевых газонокосилок «Блэк энд Декер» по сниженной цене — очевидно, их рассчитывали сбыть до первого снега. Прямо перед ней высилась пирамидная стойка с банками краски. Осторожно обойдя стенд, девушка принялась изучать первый открывшийся проход. На полках в два с половиной метра высотой расположились электрические и ручные инструменты и еще какое-то оборудование, смахивающее на кухонную утварь на стероидах. Полки следующего прохода оказались заставлены катушками с проводами и небольшими пластиковыми контейнерами, до краев наполненными гайками, шурупами, гвоздями и огромным разнообразием прочих штучек.

Катрина склонилась над гвоздями, пытаясь подобрать наиболее подходящий размер для развешивания картин и репродукций, и тут кто-то совсем рядом осведомился, не требуется ли ей помощь.

Девушка повернула голову и увидела улыбающегося ей высокого широкоплечего парня. Она поспешно выпрямилась и тоже улыбнулась.

Вместо привычной для продавца аккуратной прически и гладко выбритого лица у этого были собранные в хвост длинные иссиня-черные волосы и темная как минимум двухдневная щетина. Он имел вполне европейскую внешность, но его слегка миндалевидные глаза и широкие скулы указывали на индейские корни. На парне была рубашка с короткими рукавами, которые открывали мощные предплечья в черно-зеленых татуировках.

— Мне нужны гвозди, чтобы повесить картины, — сообщила Катрина спасителю.

— Вы ведь совсем недавно в городе? — осведомился тот.

— Да.

— Так я и думал. Я и сам не очень-то давно здесь живу, но наверняка бы запомнил, повстречайся мне такая красивая девушка.

— Что ж, спасибо на добром слове.

— Гипсокартон?

— Простите?

— Стены, куда вы собрались вешать картины, из гипсокартона?

— Хм… Наверное, да… Да, точно из гипсокартона.

— Идемте со мной. — Продавец провел Катрину через пару проходов и взял со стеллажа полиэтиленовый пакетик с загадочными бронзированными штучками, смахивающими на огромные рыболовные крючки. Он протянул ей упаковку, заверив: — Получше гвоздей будет. Даже не нужно забивать. Просто вдавите его в гипсокартон и прокрутите. Благодаря своей конструкции они переносят вес с дырки на стену и потому выдержат картину практически любых размеров.

Девушка прочла название на этикетке:

— «Обезьяньи крючки».

— Лучшие. — Парень вручил ей еще одну упаковку. — За счет заведения.

— Ох, нет-нет… — Катрина принялась рыться в сумочке в поисках кошелька.

— Будем считать это подарком на новоселье.

Чуть поколебавшись, она все-таки взяла крючки.

Продавец протянул руку:

— Джек Ривз.

— Катрина, — пожала девушка его руку.

— Что ж, приятно познакомиться, Катрина.

— Мне тоже, Джек. — Она указала на пакетики. — Спасибо большое.

— Да не за что.

Она вышла на улицу. Заходящее солнце окрасило небо в пурпурно-аметистовые и рубиново-красные тона. Ветер доносил свежий аромат сосновой хвои. Вдоль главной улицы тянулись дома в стиле викторианской неоготики с декоративным фахверком, фестонной отделкой на островерхих крышах и резными фольклорными образами на балконах. Магазины манили выставленными в витринах щелкунчиками, куклами, пивными кружками с крышкой, музыкальными шкатулками и разнообразными игрушками. Повсюду стояли деревянные ящики и бочки с обилием цветов всевозможных оттенков. Если бы не царящая здесь туристическая атмосфера, можно было бы поверить, что это какой-нибудь средневековый немецкий городок.

Катрина, впрочем, на столь живописную обстановку внимания практически не обращала. Все ее мысли были поглощены исключительно новым знакомым, Джеком Ривзом. Девушка ощущала себя чуть ли не школьницей. Просто невероятно! И не только потому, что она знала его от силы минут пять, но и потому, что ее ни к кому еще так не влекло с самой смерти Шона, с которой минуло два года.

Она оглянулась и различила в отдалении кованый фонарь над дверями строительного магазина, желтым пятном разрывающий сгущающиеся сумерки.

Девушка ускорила шаг. До дома идти минут десять, а в горах ночь наступает быстро.

Усевшись на полу, Катрина вставила в проигрыватель диск с лучшими хитами «Куин», а затем принялась развешивать картины, что привезла с собой из Сиэтла. С рекомендованными Джеком Ривзом «обезьяньими крючками» проблем и вправду не возникло: втыкаешь, поворачиваешь — и вуаля!

Она как раз поправляла только что повешенную на стену картину, когда зазвонил мобильник. После того загадочного звонка, когда на другом конце просто повесили трубку, по телефону с ней связывались впервые. Катрина взглянула на дисплей мобильника: это оказалась ее младшая сестра, Кристал.

Она тут же ответила на вызов:

— Крис!

— Привет, Кэт! О боже, что это, «Куин»?

— И что?

— Отстой, вот что!

Катрина выключила музыку:

— Как дела? Как колледж?

— Да я здесь всего-то третий день.

— А лекции как?

— Думаю, все будет хорошо. Кроме, пожалуй, курса по античной цивилизации. Начинается в девять утра, ассистент преподавателя — просто урод.

— А перенести на попозже нельзя?

— Не, не стыкуется с моим расписанием. Ой, да ну его. Я звоню узнать, как ты насчет компании на эти выходные. Все-таки старый большой дом, незнакомый город. Небось, страшновато одной в горах?

— Выбила только одно очко, — улыбнулась Катрина. — Город и вправду незнакомый, но вот дом маленький. Сплю на матрасе прямо на полу. А вообще, все прекрасно. Не стоит за меня беспокоиться.

— Да я и не беспокоюсь. Просто подумала, что неплохо бы оттянуться. Кроме того, мне не помешало бы куда-нибудь вырваться на выходные. Первый курс — сущий дурдом. Здорово, конечно же, но все равно дурдом.