Истина под кожей - Кофф Клиа

– Ваш заказ готов, – произнес голос у нее за спиной.

Джейн развернулась, возвращаясь в реальность. Хозяин заведения открыл перед ней дверь.

– Всё в порядке?

Она встала, утирая с лица слезы и улыбаясь образу юноши в своей памяти.

– Все отлично. Спасибо.

Скотт вытер пар с зеркала в ванной. Хотя ему нравился его лофт в Лос-Анджелесе, он еще не привык к ванной, где вентиляция была принудительной – вместо окна в бывшем доме в Атланте. Всмотрелся в свое отражение и решил, что надо будет побриться еще раз, если уж он надеется провести у Джейн всю ночь. Он не знал, насколько чувствительная у нее кожа, но догадывался, что она такая же мягкая, как ее губы, которые он ощутил на своих, когда неделю назад они поцеловались на обочине дороги.

Бреясь, Скотт вспоминал тот поцелуй. Он прокручивал его у себя в голове много раз, но сейчас его больше всего интересовало, кто начал первый. Скотт был почти уверен, что это сделала Джейн. Она пыталась утешить его насчет дела Олстона, хотела поцеловать в лоб, или в волосы, как-то так, но тут ее губы коснулись его губ, и они соединились, как кусочки пазла – точно встали на место, – а потом их языки стали искать друг друга… Черт! Скотт пощупал подбородок. Ну конечно, порезался!

Он прижал к ранке полотенце, подождал минуту, пока кровь перестанет течь, а сам продолжал думать о том поцелуе. Он был долгий и страстный, почти отчаянный. Ему вспомнилось, как Джейн всем телом прижалась к нему, а он крепко ее обнял, и она тоже его обняла, он мог в этом поклясться. Их тела совпали так точно, как он множество раз себе представлял – с самой их встречи в Куантико пять лет назад.

Скотт помнил тот день, как сегодня. Они не просто смотрели друг на друга издалека; они сидели и разговаривали много вечеров насчет его опыта в бюро и ее благотворительной работы. Джейн была такой вдохновенной, высказывала столько идей! Она оказалась не просто ученой – но еще и яркой, любознательной личностью, каких он никогда раньше не встречал. Эти разговоры пробудили в нем физическое влечение, и все вышло из-под контроля. Сила этого влечения почти пугала Скотта. Но сейчас он был готов поддаться ему, согласиться на связь гораздо более глубокую, чем те случайные отношения, в которые он периодически вступал. Связь, которая – он допускал такое – приведет к тому, что он больше не сможет жить без Джейн.

Вот почему, говорил себе Скотт, важно, чтобы Джейн тоже воспринимала его серьезно. Может, она вовсе не к тому стремится и ее вполне устроят редкие свидания. У них не было возможности сесть и поговорить с того поцелуя, после которого он сразу уехал в Атланту. Ожидание было мучительным – ладно, он целыми днями занимался допросами, и отчетами, и проектом МОН, но вечера… Боже Всемогущий, эти вечера в номере отеля казались такими длинными, и он засыпал, вспоминая вкус губ Джейн на своих губах и видя перед собой ту родинку у основания ее шеи, по которой проводил языком… Скотт прикрыл глаза и уперся руками в мраморную столешницу ванной, холодившую его ладони. Он был на взводе от мыслей о предстоящем свидании, но еще и нервничал: такой бури эмоций он не испытывал с тех пор… одним словом, с самой юности.

Нервозное возбуждение и было причиной того, что он постарался ограничиться с ней коротким приветствием, когда Джейн пришла к нему в офис. Видеть ее рядом с Тёрнером, похожим на чертов живой детектор лжи, было настолько противоестественно, что он практически лишился дара речи. Ему хотелось вернуться к тому поцелую на обочине дороги и сразу же перекочевать оттуда в объятия Джейн – словно между этими моментами ничего не происходило.

Скотт в последний раз взглянул в зеркало. Его тело было крепким, как того требовала работа, но лицо казалось усталым, словно он начал свой день в другом часовом поясе – как оно, собственно, и было. Похлопал по щекам ладонями, смоченными лосьоном после бритья, потом провел рукой по подбородку. Гладкий. По крайней мере, насколько это возможно. Скотт вышел из ванной и распахнул дверцы встроенного шкафа. Львиную долю его одежды составляли футболки с символикой ФБР и шорты, вряд ли подходящие для ужина в ресторане. С другой стороны, единожды попав в квартиру Джейн, он не собирался выходить оттуда. «Для этого и существует доставка, не правда ли? Этим парням тоже надо зарабатывать…» Он потянулся за одной из облегающих футболок-поло, которые были у него представлены в нескольких оттенках серого, синего и бежевого. Крой выгодно подчеркивал плечи и грудные мышцы, а рукава заканчивались ровно на середине бицепсов, делая их еще более мощными. Оставалось лишь надеяться, что Джейн найдет его таким же неотразимым, как он находит ее.

Джейн как раз вышла из душа и включила стереосистему, когда снаружи по лестнице простучали шаги. Она знала, что это должен быть Скотт, но, открыв дверь и увидев его стоящим на пороге – картина, которую она представляла себе столько раз и сомневалась, увидит ли на самом деле, – ощутила головокружение.

Губы Скотта сложились в ту самую застенчивую полуулыбку, которую Джейн находила столь привлекательной.

– Наконец-то, – сказал он.

Она рассмеялась и смогла ответить лишь:

– Наконец-то…

Они шагнули друг другу в объятия, и Джейн уткнулась лицом в его шею, от которой исходило летнее тепло и легкий аромат лосьона после бритья. Потом они поцеловались – словно продолжая тот поцелуй, на котором остановились, – и слепо, не разжимая объятий, двинулись в спальню.

Когда Джейн подвела Скотта к своей постели, ей показалось, что айсберг, в котором она застыла со смертью Бенни, наконец-то доплыл до теплых морей и отпустил ее, растаяв искорками света.

Позднее, гораздо позднее, когда она лежала на груди у спящего Скотта, одно выражение пришло ей на ум совершенно неожиданно. «Погибли, но не забыты». Оно относилось ко всем солдатам, морякам и летчикам, отдавшим свои жизни во всех войнах и вооруженных конфликтах, и ей на глаза навернулись молчаливые слезы облегчения и скорби. Айсберг растаял. Но не был забыт.

День второй. Четверг

6

Младший проснулся рывком – откуда-то сзади доносился шум. Он выпрямился и посмотрел в боковое зеркало. По улице двигалась подметальная машина, приближаясь к нему. С бешено колотящимся сердцем он начал поднимать спинку сиденья, чтобы скорей завести двигатель, одновременно наблюдая за приближением подметальщиков. Его машина осталась последней на этой стороне улицы.

Он не мог поверить, что заснул, – да еще и не на той стороне! Ему даже не требовался голос, чтобы сказать, какой он глупый. Он и сам это знал. Ему могли выписать штраф, и тогда осталась бы зацепка. След. Двигатель «Хайлендера» взревел, и он сорвался с места в противоположность своей привычке трогаться медленно. Однако спешка не помешала ему в последний раз оглянуться на подъездную дорожку. Пикап женщины по-прежнему стоял там, но его блокировал припаркованный рядом «Субурбан» – наполовину на дорожке, наполовину на траве. Он стукнул ладонью по рулю и только тут понял, что до сих пор в перчатках. Начал быстро их стягивать, придерживая руль коленями. Резко затормозил на красный свет.

В панике схватился за шею – маска все еще была на нем. Выдохнул, заставляя себя успокоиться, и пощупал под сиденьем. Пакет со шприцем был надежно закреплен скотчем, поддельная этикетка «инсулин» скользнула под его пальцами. Все было на месте – и все было неправильно. Он нарушил план Операции Концентрация и почти все испортил. Посмотрел на машины, выезжавшие на перекресток: они спускались по зеленым улочкам, прилегающим к Силвер-Лейк. Откуда только взялся этот «Субурбан» – и мужчина, который взбежал по ступенькам и остался на всю ночь… Она же говорила, что не замужем, он был в этом уверен. Значит, она или лгунья, или… он не мог заставить себя выговорить это слово.

Потаскуха!

Голос раскатисто прогремел у него в голове. Он зажмурился, пытаясь заставить его умолкнуть, хотя это никогда не помогало.