— Понимаешь, милый, это у нас, совков, в порядке вещей. Мы же привыкли к нищете. Все привыкли. В том числе и те, что нынче стали богатыми. Вот как ты, например.
— Ну, какой я богатый! Так, погулять просто вышел, — ухмыльнулся пьяненький Матвеев.
— Все равно. Вспомни, как ты раньше жил. Ты кем был прежде? До перестройки?
— В институте учился, — ответил Матвеев. — Комсоргом был…
— Вот видишь.
— Что — видишь? Да, комсоргом факультета… Потом работал в молодежном центре… По культуре… Концерты устраивал всяким-разным… Дискотеки делали… На юг катались с дискотеками… Вот время было! Дикое совершенно! Это же представить себе надо — с дискотекой на юг, как на гастроли! Уму непостижимо!
— Короче, все ясно. Был ты, Митенька, нормальным совком. И денег тебе всегда не хватало. А теперь они на тебя рухнули.
— Ну, прямо — «рухнули»! Можно подумать, с неба упали. Я знаешь как горбатился? Чтобы хоть что-то себе сделать. Чтобы хоть какой-то капитал нажить. Минимальный. Да и то, весь мой капитал, по сравнению с деньгами хорошего, но среднего бандюка, — пыль…
— Можешь не объяснять, — сказала Грета. — Уж я-то знаю, как деньги зарабатываются. На своей, извини, жопе знаю.
— Это ты меня извини, Греточка, что я об этом… Конечно, ты тоже пашешь как лось… Или как конь? Не важно. Так ты думаешь, это у меня просто с непривычки? Такой, типа, плебейский синдром? Подсознательный страх перед ограблением?
— Конечно, — ответила Грета. — У тебя еще в легкой форме. Я знаешь каких видела бизнесменов? Трясутся, как студень. Вроде здоровые мужики, ладные, возраст ломовой, самая жизнь — лет по тридцать пять, бугаи натуральные. А дрожат хуже баб. И бандиты есть — тоже с проблемами. Они, правда, не трясутся, но на неврозе диком. Чуть что — за пушку хватаются, наркотой себя глушат до полного опупения. Так что ты, милый, не одинок. И, повторяю, у тебя, Митенька, очень легкая стадия. Начальная. Ты на этом не зарубайся, пусть все будет так, как будет. От судьбы не уйдешь.
— Оптимистично, — усмехнулся Митя.
После этого разговора он стал чувствовать себя немного спокойнее. Однако алкогольную дозу не снизил.
В баре появился Моня. Он шел между столиками, пристально вглядываясь близорукими глазами в лица посетителей.
— Моня! — крикнул Матвеев. — Иди сюда.
— А, здорово!
Моня опустился на стул напротив Матвеева и, взяв пустую рюмку, плеснул себе коньяка.
— Ну? — спросил Митя, глядя на красное, потное лицо своего подчиненного.
— Можно еще? — спросил Моня.
— Давай. Чего это ты такой нервный?
— Погоди.
Моня одним глотком осушил еще одну рюмку и поморщился, словно пил не приличный напиток, а неведомо где и как изготовленную «ларечную» водку.
«Однако пацан в бухле ни фига не понимает, — подумал Митя. — Коньяк — сорок баксов за бутылку. А он жрет, как сивуху. Плебей».
— Ну что, оклемался?
— Фу, — выдохнул Моня. — Теперь отпустило.
— Что с тобой стряслось? Ты с Эльвирой-то встретился?
— Встретился. Знаешь, Митя, затрахала она меня по полной программе.
— В каком смысле?
— В фигуральном. Не волнуйся, только в фигуральном. До реального траха дело не дошло.
— А чего так? Она телка ничего себе. Я бы ей вдул. С большим даже удовольствием.
— Так вдуй, — ответил Моня. — Пожалуйста. Только сначала она тебя морально так затрахает, что, боюсь, у тебя ничего не получится. Не встанет уже, после общения.
— Так что же? Подписала она?
— Подписала. Всю душу из меня вымотала.
— Сколько ты ей дал?
— Все три тонны.
— Зря.
— Ага. Ты бы с ней поговорил. Она тебя на всю десятку раскрутила бы. Я ей уже говорю — все, три штуки. Хочешь — бери и подписывай договор, не хочешь — до свидания. Взяла. И подписала.
— Значит, все? Теперь ты их директор?
— Да, директор. Только смотри, Митя, на твою ответственность.
— Что? — Митя поднял глаза на новоиспеченного директора группы «Вечерние совы». — Что ты имеешь в виду?
— Если москвичи наедут, сам будешь разбираться.
— Какие еще москвичи?
— Как это — какие? У них же с Вавиловым контракт заключен.
— С Вавиловым? У Эльвиры?
— Ну да. Я думал, ты знаешь.
— А что за контракт?
— На самом деле туфта. Купили у них альбом. О концертной деятельности там ничего нет.
— Альбом, значит…
— Ну да. «ВВВ» сейчас все метет. У них денег много, вот они и скупают группы на перспективу. Пусть лежат, типа. Для них тонна баксов — не деньги.
— Не понял. Они что, купили альбом за тонну?
— Да. Причем Эльвира еще даже не получила денег. Там, в Москве, сидит такая Вика — их первый директор. Первый директор «Сов», я имею в виду. Сидит и ждет, когда ей «ВВВ» тысячу долларов отсыплет.
— Ясно… А что Эльвира?
— Я ей говорю — посылай на хуй это «ВВВ», работай с нами. Мы тебе и денег дадим вперед, и концерты устроим.
— А она?
— А она полночи меня пытала, сколько я ей денег дам и за что. В общем, договор подписала. Я ей объяснил так: сегодня играют концерт — гонорар пятьсот баксов. За то, что она пошлет к черту «ВВВ», — тонну. И тонна пятьсот — аванс за предстоящие концерты, которые мы им устроим. Все права на группу, на название они передают «Норду» в лице продюсера Дмитрия Матвеева и старшего администратора Игоря Монина. То есть тебя и меня.
— Еще что?
— Остальное я ей на словах наобещал. Клип, раскрутка, радио, видео, шмидео. В общем, все как обычно. Полный набор.
— Ладно. С «ВВВ» я сам разберусь. Мастер-тейп альбома где?
— В Москве. Но копия есть у Эльвиры.
— Не забрал?
— Нет.
— Забери. Сами выпустим. Пусть срочно звонит в Москву и говорит, чтобы эта Вика никаких денег там не брала и немедленно ехала в Питер. Контракт контрактом, но пока они денег не получили, еще можно задний ход дать.
— А если уже получили?
— Пусть отдаст назад. Чем быстрее, тем лучше.
— Ладно, сделаю.
— И последнее. Не дай сегодня слабину на концерте.
— В каком смысле?
— Увидишь. Говорю тебе — не дай слабину. Стой на том, что ты директор, и точка. Все дела пусть ведут с тобой.
— Я не понял, Митя, какие дела? Что там, на этом концерте, наезды будут, что ли?
— Моня, у тебя есть возможность показать себя как профессионала. Я в тебя верю. Поезжай на концерт и ничего не бойся. Понял? Вообще ничего. Если что, мы тебя прикроем.
