Бухта Скорби - Рейнолдс Элли

Я пытаюсь не дернуться, не отпрянуть. У нее сильный австралийский акцент, длинные светлые дреды, загорелая кожа, видно, что она очень много времени проводит на солнце.

– Это Кенна, – представляет Джек. – Подруга Микки из Англии. Кенна, это Скай.

Скай поворачивается к Микки.

– Он ее пригласил, не я, – тихо говорит Микки.

Мне обидно это слышать – ее слова подобны уколу в грудь.

Джек обнимает меня за талию и ведет к месту, где кучей свалены сумки, пакеты и доски для серфинга.

– Брось пока все здесь.

На этот раз я радуюсь, что он такой непосредственный и готов все трогать руками. У меня все сжимается внутри, когда я прохожу мимо Скай, почти ожидая, что она на меня набросится. К ней и Клементу присоединяется появившийся неизвестно откуда бритый наголо чернокожий парень с сильно выраженными скулами и накачанными впечатляющими мускулами. Он разглядывает меня с головы до пят, водит глазами вверх и вниз, и от этого взгляда я чувствую себя преступницей, стоящей перед присяжными, которые выносят обвинительный приговор.

Скай поворачивается к Джеку.

– Ты не можешь привозить сюда людей без предупреждения.

Она стройная и мускулистая, одета в спортивный топ, подчеркивающий ее сильные плечи. Она на несколько дюймов ниже меня. На ней рваные бриджи, наполовину скрывающие ноги, а ногти на ногах покрашены темно-синим лаком.

Чернокожий парень качает головой.

– Да, нельзя так делать, брат, а ты продолжаешь.

Я не могу определить его акцент.

– Она прилетела из Англии, – поясняет Джек. – Было бы обидно проделать такой путь и провести всего несколько часов с подругой.

Когда Микки упоминала эту группу, я представляла, что это будут курящие и танцующие босиком у костра хиппи с цветами в волосах. Но не это. Они сгрудились и обсуждают, что делать со мной, и напоминают мне спортивную команду, планирующую избавиться от противника.

Глава 7

Микки бросает на меня беспомощный взгляд. «Скажи что-нибудь, Микки. Поддержи меня». Но она молчит. Я чувствую ее смущение. Мой приезд принес ей проблемы.

Джек тыкает Клемента локтем в бок.

– Как ты думаешь? Она напоминает мне…

– Не надо! – Клемент встречается со мной взглядом. Какие у него невероятные глаза… Я не могу отвести взгляд. Или сглотнуть. Я едва могу дышать. Я чувствую облегчение, когда он резко разворачивается и уходит в лес.

Скай вздыхает.

– Что мы будем делать?

– Кенна проведет с нами несколько дней, затем отправится путешествовать по стране, – говорит Микки.

Наконец-то. Но несколько поздновато.

– Да, – кивает Джек. – В следующий раз, когда мы поедем за продуктами, я отвезу ее на остановку автобуса – туда, где проходит маршрут «Грейхаунд Лайнс».

Пытаясь не показывать свой дискомфорт, я маленькими глотками попиваю воду из бутылки и оглядываю территорию. Между деревьев натянут непромокаемый брезент, закрывающий тренировочное оборудование: коврики для йоги, спортивные мячи и массажные валики, напоминающие те, которые я использую в своей работе. Доски для серфинга раскиданы везде, лицевой стороной вниз, намазанные воском поверхности скрыты от солнечных лучей, проникающих сквозь листву.

– Но теперь она знает про это место, – замечает чернокожий парень.

– А кому она про него расскажет, Виктор? – спрашивает Джек.

– Вот в этом-то вся проблема! – повышает он голос. – Мы не знаем.

Рядом взлетает испуганная ворона, хлопает крыльями, каркает, подавая сигнал над верхушками деревьев.

– Ш-ш-ш. – Скай сжимает его плечо и идет ко мне. – Виктор прав. Ты не должна никому рассказывать про это место, Кенна.

Виктор идет за ней.

– Мы очень ценим то, что имеем здесь.

Он обнимает ее; очевидно, они – пара.

– Кому я могу рассказать? – спрашиваю я. – Я никого не знаю в Австралии, кроме Микки и теперь еще вас.

– Вот видите? – Джек поворачивается к остальным.

– Ловите волну! – кричит голос.

Мы все поворачиваемся в его направлении. По тропинке трусцой бежит Клемент.

– Слишком ветрено, – замечает Скай.

– Ветер изменил направление. – Клемент начинает мазать доску воском.

Внезапно все другие расхватывают доски и передают друг другу воск. Я жду, когда они вспомнят обо мне, но Клемент опять бежит по тропинке, теперь в другую сторону, остальные следуют за ним, остаемся только мы с Микки.

Она выглядит взволнованной.

– Прости. Они очень оберегают это место. Переживут.

Я заставляю себя улыбнуться.

– Конечно.

Мы с Микки всегда раньше были вдвоем против всего мира. Я потрясена, как изменились ее привязанности.

Она роется в своем рюкзаке, достает верх бикини, сбрасывает футболку и лифчик и надевает часть купальника. Я изумленно хлопаю глазами. Раньше она всегда была скромницей.

Бордшорты уже на ней. Она подхватывает свою доску и смотрит на меня, на лице извиняющееся выражение.

– Ты идешь?

Мгновение я испытываю искушение. Если бы я только могла стереть случившееся из памяти и вернуться во времена, когда океан еще не был для меня отравлен…

– Нет. Но ты развлекайся.

– Спасибо.

Микки убегает. На поляне больше никого нет, стоит тишина, если не считать звуки природы: шорох листьев, отдаленный звук бьющихся о берег волн.

Ко мне движется темный силуэт. Какой-то человек. Кто это?..

Я вздыхаю с облегчением. Это гидрокостюм, который качается на вешалке, подвешенной на ветку над головой. Я стою на месте, пытаясь взять себя в руки, но при каждом движении деревьев и кустов я снова начинаю нервничать.

Кошелек, паспорт и телефон лежат в моей небольшой дорожной сумке. Я беру ее и быстро иду по тропе вслед за остальными. Деревья начинают редеть; шум волн становится громче. Воздух соленый. Я выхожу из-под зарослей растительности и первой вижу потускневшую деревянную табличку: «Опасно! Непатрулируемый пляж. Сильные течения». За ней простирается песчаный пляж, острые темные валуны виднеются на южной оконечности. Волны как будто обнимают камни, которые стали блестящими и гладкими. Идеальное место. Зрелище одновременно горькое и сладкое для меня, это напоминает случайную встречу с любовником, чувства к которому у тебя еще остаются, но ты знаешь, что этот человек тебе не подходит. Я переехала в Лондон, чтобы не видеть океан, но вот он снова передо мной, и его притяжение сильнее, чем когда-либо.

Микки карабкается по камням. Остальные уже в воде, разгребаются. Я сбрасываю сланцы. Песок ласкает мои пальцы, когда я иду туда, где Микки вошла в воду.

У воды совершенно невероятный бирюзовый оттенок. Когда-то я думала, что в серфинге привлекает именно этот цвет, но потом я каталась по серой воде в сумерках, черной воде в полночь, серебристой воде в дождь и воде всех оттенков синего и зеленого – и все притягивали не менее сильно.

Клемент ловит волну и закладывает широкие мощные повороты, доходя почти до самого берега. Скай на гребне волны едет на следующей за Клементом. Боль у меня в груди усиливается. Я могла бы сбегать назад по тропинке, взять запасную доску Джека и присоединиться к ним. На открытом пляже, где тебя не закрывают деревья, ветер сильнее. Он гонит меня к воде, словно может читать мои мысли. Я отклоняюсь назад, борюсь с ним, затем иду в сторону по камням, ищу плоский, чтобы на него сесть. Вот он.

Вода настолько прозрачная, что я вижу все ракушки и камушки на дне. Я опускаю руку в воду и наполняю ею сложенную лодочкой ладонь. Она теплее, чем я ожидала, – гораздо теплее, чем море в Корнуолле даже в середине лета. Я позволяю ей течь сквозь пальцы. Поразительно думать о том, что те же самые молекулы воды могли проплывать мимо того пляжа, у которого я жила, биться о гавайские рифы или когда-то быть частью огромных айсбергов.

Вода ослепительно-яркая. Мне следовало надеть солнцезащитные очки. В этом месте все такое яркое, а я к этому не готова. Более крупная волна ударяется о камни. Мои шорты промокли, но мне плевать. Я облизываю губы и чувствую соль. Боже, как же мне этого не хватало. Я срываюсь с места, мои ноги погружаются в воду. Ощущение, будто я омываю свою душу.