К большому облегчению Би, Теодор запрыгнул в круг и, издав боевой клич кокни «Так, ща мы вами займемся!», запел сквозь сжатые зубы:
Из Франции приехала дева,
Плясать она не умела,
Зато умела ловко
ножки поднимать.
Би в изумлении смотрела на Теодора, а он, подцепив большими пальцами подтяжки, продолжал поднимать коленки и приплясывать:
Выше ножки, матушка Браун,
Выше ножки, матушка Браун,
Лишь бы ветер не помешал,
Выше ножки, матушка Браун!
Би и Банти начали хлопать в такт, улыбаясь друг другу, а Теодор продолжал:
Прыгай на одной ножке,
Прыгай на одной ножке,
Прыгай, прыгай без остановки,
Прыгай на одной ножке!
И он запрыгал на одной ноге, а Би еле сдерживалась, чтобы не засмеяться.
Выше ножки, матушка Браун,
Выше ножки, матушка Браун,
Лишь бы ветер не помешал,
Выше ножки, матушка Браун!
– О, Теодор, я и забыла, что ты знаешь эту песню! – подзадорила его Банти.
Прыгай вверх и вниз,
Прыгай вверх и вниз,
Прыгай, прыгай, не пляши,
Прыгай вверх и вниз!
Танец Теодора был таким нелепым, что Би не утерпела и громко рассмеялась. Теодор подскочил к Банти, взял ее за обе руки и приподнял.
– Давайте, Банти! – крикнул он.
Крутись вокруг себя,
Крутись вокруг себя,
Крутись, крутись, но осторожно,
Крутись вокруг себя!
Последний раз они так танцевали, когда только закончилась война. И теперь, несмотря на грозящую опасность, песня всколыхнула в них счастливые воспоминания, и последний куплет они пропели вместе.
Боже мой, что за дурацкая песня,
Что за дурацкая песня,
Что за дурацкая песня,
Ох, какая дурацкая песня,
И певец ужасный – ух!
Стоя бок о бок, они хлопнули в ладоши, победно развели руки в стороны и громче обычного прокричали в конце песни «ух!».
Теодор покружил Банти, а Би захлопала:
– Еще! Как там пелось в другой песне – «Давайте все пойдем на Стрэнд, съедим там по банану»?[12]
– Перестань, Би, уже хватит, – сказал Теодор, тяжело дыша.
– Браво! – зааплодировала Банти.
– Браво-о-о! – вторили рапторы, качая головами.
Банти взволнованно улыбалась:
– Ну что ж, Теодор, если уж нам суждено остаться здесь навсегда, по меньшей мере мы успели спеть и сплясать.
Затем откуда-то сверху донеслось эхо, передразнивающее голос Теодора.
– Выше ноооожки, матушка Браууууун!
Они взглянули наверх и увидели, что на них внимательно смотрят холодные голубые глаза, которые уже несколько дней следили за Би. Ярко-красную морду обрамляли темные перья. Неизвестное существо прыгнуло с нижней ветки и приземлилось прямо перед ними. Тенезавры сделали шаг назад и склонили головы.
– Выше ножки, матушка Браун? – вновь повторило оно.
Можно было без труда заметить, что, несмотря на мерцающие крылья и перья на ногах, этот раптор не такой крупный, как другие, скорее худой и грязный. После утреннего приключения Би уже начала разбираться в тенезаврах и сразу увидела, что хвост у этого хищника был куцым, гораздо тоньше, чем у его сородичей. Перья на ногах светились точно так же, как у других тенезавров, но не так изящно, как у раптора, танцевавшего утром. И вдруг девочка увидела когти… Она не поверила своим глазам: они были привязаны… к рукам! Хищник откинул назад длинные темные перья на голове и вытянул шею.
– Это еще одна разновидность райских рапторов? – прошептала Банти Теодору, стоявшему рядом.
Существо поднялось с земли и выпрямилось, глядя прямо на них.
Би открыла рот от удивления:
– Это не раптор, это мальчик!
12. Я могу закрыть глаза
~ я не могу закрыть уши ~
Кристиан Хейтер откинулся на спинку стула и положил ноги на край стола. Ему было над чем подумать. Во-первых, арифметика. В школе она не была его коньком, поскольку у него быстро заканчивались пальцы на руках и сложить ничего не получалось. Разноцветные райские рапторы из последней партии были определенно меньше и легче, чем обычно. Невысокий яванец вошел через двери, которые открывались в обе стороны, толкая перед собой последнюю клетку. Он поставил ее на огромные чугунные весы, взметнув облако пыли.
– Сто восемьдесят фунтов[13]. – Он оглянулся на Хейтера.
– Ты уверен?
– Весы не врут, сто восемьдесят фунтов.
– Сделай двести.
– Как?
– Намочи его, накорми камнями – мне все равно, сделай двести, – Хейтер стукнул кулаком по столу так, что лежащие на нем предметы подпрыгнули. Ему становилось все сложнее и сложнее находить достаточное количество рапторов, чтобы удовлетворять выросший спрос на них. Охотников нужно было посылать все дальше в джунгли, а это выходило дороже. Кроме того, была еще одна проблема. Впрочем, ее он почти решил. Тут двери распахнулись, и в них, задыхаясь, ввалился Бишоп.
– Босс, босс! – Он без сил рухнул на колени.
– Я отправил вас, дураков, всего два дня назад, и вы уже вернулись?!
– Босс, босс…
– Ну что?
Бишоп положил руки на колени и быстро заговорил, тяжело дыша:
– Босс, я всю ночь ехал на этом осле.
– И что, идиот?!
– Там на старой тропе специй мы увидели свежее кострище.
Хейтер посмотрел на Бишопа и закатил глаза:
– И?
– Эш нашел интересные следы, одни точно принадлежат женщине.
Хейтер сразу насторожился:
– Он уверен?
– Ну, это еще мог быть мужчина маленького роста в туфлях с заостренными носами. А пахли остатки костра чем-то похожим на… Как он сказал? Аммиак! Это такой аромат, босс?
Хейтер быстро встал, крутанул стул и схватил куртку, висевшую на спинке:
– Беги в бар, собирай парней, мы отправляемся сейчас же!
Яванец поднял глаза:
– Все?
– Нет, Йонг, ты останешься кормить рапторов и постепенно переносить этих галдящих тварей на пристань, – приказал Хейтер, показывая на клетки, которые занимали почти весь склад. – Эта партия отправляется на грузовом судне по расписанию, понятно?
* * *
Стартовать «прямо сейчас» получилось только через час. Нельзя напасть на кого-то в джунглях, не взяв с собой самое необходимое, хотя бы воду и ружья, а также несколько припасенных бутылок арака, местной выпивки, служившей топливом для всего, включая фонари.
