— Есть ли смысл идти на такой риск, если ты можешь тоже быть одурманен, как они? — спросила Пера.
— Не знаю. Но нужно попробовать.
Джефф уселся перед компьютерным терминалом Ринды и подключил «Крошечное Путешествие». Надевая головную ленту, он почувствовал, что у него от волнения дрожат руки.
— Вторая часть игры симулирует реальность на субатомном уровне, — сказал он. — Кажется, будто играешь с элементарными частицами в Едином Поле, но мне непонятно…
— Что непонятно? — перебила Ринда. — Непонятно, как Инг умудрился ввести в игру этого «троянского коня», как ты его называешь?
— Да. Тайные инструкции, убеждающие людей ожидать и даже требовать перемен. Хуже того, эти приказы вызывают сбои в компьютерной системе, разрушающие иззианскую экономику и настраивающие людей против королевы, так как ее изображение на головидении стало злобным и даже безумным. Без сомнения, Инг воспользовался давно пропавшим ключом, чтобы добраться до Главного Мозга. Но сама игра интересует меня: она значительно повышает внушаемость человека…
— Поэтому ты и не должен играть в нее. Я не вынесу, если ты отвернешься от королевской семьи… от меня!
— А если игра раскрепостит мое сознание и я продуктивнее использую свои телепатические способности? Обычно я не могу телепатически общаться с Норби, если не прикасаюсь к нему, но несколько раз в опасных ситуациях наши разумы входили в контакт на большом расстоянии.
— Мне очень жаль, Джефф, я должна признать, что уже давно, но безуспешно пытаюсь телепатически связаться с Норби, — сказала Пера.
— Я тоже. Хотя старался изо всех сил, пока поднимался сюда в лифте, но не получил даже намека на его местонахождение. Жив ли он?
— Ты думаешь, его могли дезактивировать? — испуганно спросила Ринда.
— Не хочу даже думать об этом.
Глаза принцессы наполнились слезами; маленькая Пера тоже часто заморгала. Юноша повернулся к монитору, скрывая свои чувства, и поправил головную ленту, превращавшую игру в ощущалку.
— Джефф, — сказала Пера, — если робот-охранник запер Норби в своем корпусе, то сейчас он находится в стазисе. Когда я вхожу в стазис, то теряю сознание. Как ты сможешь связаться с Норби, если он сейчас без сознания?
— Когда я впервые увидел его в магазине подержанных роботов на Манхэттене, он находился в стазисном контейнере. Потом Норби рассказал мне, что сохранял способность размышлять, хоть не мог говорить или двигаться. Поэтому я очень постараюсь войти в контакт с его разумом.
— Через «Крошечное Путешествие»? — спросила Ринда.
— Игра подключена к компьютерной системе, которая контролируется Главным Мозгом №2…
— Который, в свою очередь, находится под контролем Инга, — напомнила Ринда.
— Но сейчас он сидит в тюрьме и не может ничего предпринять. Наверное, думает, что его планам ничто не угрожает. Программа «троянского коня» уже управляет иззианской компьютерной системой и, возможно, роботами-охранниками.
— «Возможно»? — Ринда покачала головой. — Слишком много неопределенности, Джефф. Ты собираешься подключить свой разум к неисправной компьютерной системе. Это слишком опасно.
— Я не мог найти другого выхода — разве что выбить из Инга правду о том, где он прячет ключ. Но этот злодей непревзойденный лгун, а я ничего не смыслю в насилии.
— Я попрошу маму пригрозить Ингу плурфом.
— Он будет молчать. Допустим, она бросит его в плурф: тогда он вообще не сможет ничего сказать. Что дальше?
— Не знаю. Если не считать наказания плурфом, мама тоже мало смыслит в насилии. У нас на Иззе нет наркотиков, заставляющих людей говорить правду против их воли.
— Поэтому, дорогая принцесса, я и хочу сыграть в «Крошечное Путешествие».
Джефф подключился ко второй части игры и сразу же оказался в незнакомом месте. Он парил в океане, который не был океаном, в пространстве, которое не было пространством. Он чувствовал, хотя и не видел, что в окружающей среде есть более плотные участки. Кажется, огромные и неуклюжие существа называют их субатомными частицами. Как ни странно, юноша еще чувствовал себя человеком, но одновременно уменьшился до минимальных размеров.
Плотные частицы танцевали. Они казались живыми и свободными, и, хотя Джефф парил в их окружении, что-то в нем оставалось скованным. Ему хотелось освободиться и присоединиться к ним, испытать радость перемен…
Перемены. Это слово молнией сверкнуло в его сознании. Кадет с трудом заставил себя вспомнить, что оно означает на самом деле — подсознательное сообщение, хитроумно введенное в игровую программу, — но не мог освободиться от радостного ощущения, возникшего у него еще в тот раз, когда он играл в «Крошечное Путешествие» на борту корабля.
Кто-то тряс его:
— Джефф, ты странно выглядишь. Перестань играть!
Юноша открыл глаза и повернулся, не снимая головной ленты. Он заставил себя смотреть не внутренним зрением. Принцесса казалась испуганной.
— Все в порядке, Ринда. Пока мне удается противостоять внушению «троянского коня». Я собираюсь использовать игру, чтобы войти в компьютерную систему и выяснить, где находится Норби.
— С тобой что-то происходит. Ты ужасно выглядишь. Остановись!
— Не могу. Я должен найти своего друга.
— Машина внушает тебе желание перемен?
— Да, но, надеюсь, это не повлияет на меня. Ведь я знаю, какую игру ведет компьютер. Но само «Крошечное Путешествие» — черт бы побрал Инга за такое идиотское название…
— Так ему было проще скрыть свою истинную цель, — сказала Пера.
— Да, ты права. В общем, сама игра ужасно интересна…
Внезапно Ринда наклонилась и прижалась губами к его губам. Она прильнула к нему так крепко, что Джеффу пришлось мягко отстранить ее.
— Тебе не понравилось? Разве это не интереснее, чем твоя игра?
Юноша рассмеялся.
— Ты не должен смеяться надо мной, Джефф Уэллс, только потому, что я еще не выросла…
— Я смеюсь не над тобой, Ринда. Твой поцелуй был потрясающим. Даже более того, поскольку он полностью освободил меня от воздействия этой игры. Думаю, теперь я смогу с ней справиться. Потерпи немного, а я попробую связаться с Норби.
Это оказалось невероятно сложным делом. Как только он закрыл глаза, «Крошечное Путешествие» снова овладело им. Виртуальная реальность становилась единственно настоящей. Кадета начало охватывать чувство безмерного сожаления из-за неспособности стать таким же свободным, как… что? Волны в океане? Частицы в космосе? Сгустки вероятности в океане неопределенности?..
И тут он понял, почему игра принуждала иззианцев ожидать и беспрекословно принимать любые изменения, уготованные Главным Мозгом для церемонии провозглашения. Поле пространства-времени-материи-энергии, наполнявшее его разум, внезапно выразилось в одном ошеломительном ощущении неопределенности, которое можно было ослабить лишь неизбежными переменами…
Джефф чуть не сорвал головную ленту, но ему не хотелось, чтобы Ринда узнала о том, что он всего лишь чем-то напуган.
«Всего лишь». Юноша цеплялся за это выражение. Всего лишь игра. Это не настоящая реальность, ее не существует на самом деле.
Он скрипнул зубами и вонзил ногти в ладони. Боль была настоящей, ощутимой.
«Я человек. Я нахожусь на своем уровне реальности и уверен в своем существовании…»
Но как он мог быть в чем-то уверен, когда фундаментом настоящего служил немыслимый танец вероятностей? Они мелькали в его визуальных центрах, вибрируя, ускользая из-под его контроля. Он становился частью Единого Поля, терялся, растворялся в нем…
— Оно обволакивает меня. Оно растворяет меня в неопределенности!
— Джефф!
Он схватил руку Ринды, прежде чем она успела сорвать головную ленту.
— Подожди. Сейчас нельзя малодушничать. Я должен…
Кадет глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться. Затем он сосредоточился на мысленном образе маленького робота-путаника и медленно выпустил воздух из легких.
