Марийкино детство - Бродская Дина Леонтьевна
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Когда Саша-офицер уже прошёл мимо, вдруг за ворота выскочила Елена Матвеевна и пустилась его догонять. В руках у неё был свёрток с пирожками.
А отряды всё шли да шли. Проходил уже третий оркестр. Сверкала медь, лоснились красные, надутые щёки трубачей. Каждый раз, когда близко ударял барабан и гремели медные тарелки, у Марийки ёкало сердце.
У ворот стоял меховщик Геннинг в чесучовом костюме и соломенной шляпе-панаме. Он о чём-то спорил с Полуцыганом. Марийка прислушалась.
– И когда этому конец настанет? – хмуро говорил Полуцыган, не глядя в лицо меховщику. – Гонят народ на убой, ну прямо как скотину бессловесную.
– Свою же свободу идут защищать, – сказал меховщик, обтирая лысину белоснежным платком.
– Кому свобода, а кто её ещё и не нюхал, – усмехнувшись, пробормотал Полуцыган.
– Что ж, вы хотите, чтоб немецкий кайзер сел нам на шею? От него будет трудней избавиться, чем от царя…
Полуцыган махнул рукой и сердито отвернулся.
Плотник Легашенко, босой, в солдатских штанах с болтающимися тесёмками, уже несколько минут прислушивался к спору.
– Чья бы корова мычала, а ваша бы молчала, – грубо сказал он Геннингу. – Такие, как вы, при всяком царе не пропадут – хоть при русском, хоть при немецком…
– А тебя не спрашивают, дезертир, – оборвал его Геннинг.
У Легашенко ещё больше, чем всегда, начало передёргиваться лицо.
– Это я-то дезертир? Ну, а сам-то ты не дезертир? Небось и не нюхал пороху! Сидел здесь, наживался, сразу видно – от войны не в убытке. А я газом отравлен на всю жизнь. Погоди, доберёмся до вас, буржуев… С царём расквитались, теперь за вас возьмёмся.
– Вот и я тоже говорю… – обрадовался печник.
Геннинг нахлобучил пониже свою шляпу и нырнул в калитку. Марийка слышала, как он проворчал сквозь зубы:
– Большевицкая агитация…
ГАЗЕТА «ГОЛОС РАБОЧЕГО»
Марийку послали на почту за марками. Она купила марки и не торопясь, глазея по сторонам, пошла домой.
Только что прошёл дождь. Повсюду блестели на солнце лужи. Небо было голубое и чистое.
– Голь!… Голь!… Голя! – услышала Марийка хриплый выкрик.
Чёрный угольщик медленно ехал по улице, погоняя кнутом свою грязную белую клячу. Мешки с древесным углём были сложены за его спиной. Облако чёрной пыли плыло над телегой.
Марийка схватилась за глаз. Ей вдуг стало больно смотреть. Она потёрла глаз пальцем, потом оттянула веко кверху и плюнула на землю три раза подряд. Это, как известно, самый верный способ, чтобы выскочила пылинка. Но пылинка не выскочила.
«Ишь, как его запорошило!» – подумала Марийка и пошла дальше, прикрыв ладонью глаз. В другой руке она сжимала сдачу – новенький двугривенный.
«Как плохо жить с одним глазом, – думала она. – Всё замечаешь только с одной стороны… А вдруг этот глаз у меня вытечет, как у той женщины, что приходила к доктору?!»
Марийка ощупала зажмуренный глаз. Смотреть всё ещё было больно. Что-то мокрое ползло по щеке.
«Вытекает! – решила Марийка. – Сейчас я, наверно, ослепну!…»
– Марийка, что это с тобой? – услышала она вдруг знакомый голос.
Она подняла голову и увидела перед собой Сашу-переплётчика:
– Сашенька, посмотри скорей на мой глаз! Так больно, так больно…
– А ну-ка, сейчас посмотрим! – Саша взял Марийку за подбородок. – Ничего особенного. Видно, пылинка попала в глаз, а ты пальцами натёрла. Пойдём со мной тут к одной знакомой, она близко живёт, нужно промыть глаз.
Он взял её за руку и повёл за собой. Марийка прижалась щекой к Сашиному рукаву, от которого пахло клейстером и табаком. Она крепко сжимала большую шершавую ладонь Саши и шла за ним, зажмурив оба глаза.
– Ходи поаккуратней, – сказал Саша, – прямо по лужам шлёпаешь…
– Я это нарочно. Будто я слепая, а ты мой поводырь.
– Осторожней, – сказал Саша, – тут калитка. Ну раскрывай глаза.
– А мы скоро придём?
– Да мы уже пришли.
Они остановились, и Саша постучался. Кто-то отворил дверь. Споткнувшись о порог, Марийка с закрытыми глазами вошла в дом.
– Что это за девочка? – услышала она мужской голос.
– Это моя старая приятельница. Дай-ка, Майор, чистый платок, я ей глаз промою. Ну, кучерявая, раскрывай очи. Да ты не мигай!… Ну, вот и готово, видишь, какой кусок угля вытащил, целый угольный склад был у тебя в глазу.
Марийка открыла глаза и увидела себя в небольшой комнате, полной сизого табачного дыма.
За двумя столиками и на подоконнике единственного окна сидели люди. Почти все они что-то писали. Это было бы похоже на почту, если бы не железная кровать, на которой лежало чьё-то пальто и пачка газет.
Маленький темноволосый человек в студенческой куртке нараспашку подошёл к Саше.
– Ну, как у тебя дела? – спросил он, поправляя на носу пенсне.
– Дела хорошие, Майор. Собрано по подписным листам двести восемнадцать рублей с лишним. Это только среди рабочих лесопилки. Сейчас пойду в Культяповку.
«Вот странно! – подумала Марийка. – Майоры ведь, кажется, всегда бывают военные, а этот одет, как Саша-студент, только куртка постарее».
Саша вынул из карманов большие, исчирканные подписями листы и толстую пачку денег. Деньги он начал пересчитывать.
– Ты чего? – спросил он Марийку, которая всё ещё стояла у дверей. – Беги домой.
– Я тебя подожду, – тихонько сказала Марийка.
На подоконнике сидел пожилой рабочий с длинными, обвислыми усами. Низко наклонившись, он что-то писал на листке бумаги, подложив под него толстую книгу. Нахмурив лоб, он кусал кончик своего карандаша, то и дело перечёркивал написанное и снова писал.
Кто-то назвал пожилого рабочего Захаром Иванычем.
«Уж не Машкин ли это дядя Захар Иваныч, который, собирался её на фабрику пристроить?» – подумала Марийка.
Лицо у Захара Иваныча было не строгое, и усы так добродушно свисали вниз, что Марийка, осмелившись, спросила:
– Дяденька, вы не знаете дворника Кириченко? Вы не дядя ли Машкин будете?
– Обязательно Машкин, – рассеянно ответил Захар Иваныч и, продолжая писать, ещё несколько раз повторил: – обязательно Машкин, обязательно Машкин…
Марийка на цыпочках прошла в другой конец комнаты, где за столиком писал Майор.
Она несколько минут разглядывала узкие листки, исписанные красивыми, ровными строчками. Удивительно, как это у него так ровно получалось без линеек. Вот бы ей научиться!
Вдруг распахнулась дверь, и в комнату вошла молодая женщина в длинном пальто и в суконной шапке. Она поставила на стол что-то тяжёлое, квадратное, завёрнутое в вязаный платок.
– Вот, – сказала она грубым мужским голосом, – раздобыла пишущую машинку на три часа, сейчас начну печатать…
Все повскакали со своих мест.
Майор развернул платок, и Марийка увидела какую-то странную штуку, утыканную рядами белых эмалевых кружочков, на которых блестели чёрные буквы.
– Пишущая машинка! Ну и молодец же ты, Анна Ивановна! – сказал Майор. – Теперь у нас работа пойдёт на всех парах…
Анна Ивановна начала раздеваться. Волосы у неё были коротко подстрижены, и Марийке это очень понравилось. Девочек с короткими волосами она видела, но стриженых женщин – ещё никогда. Анна Ивановна была рослая, крепкая, с румянцем во всю щёку. Она носила мужскую косоворотку, огромные ручные часы и вообще была похожа на мужчину.
Усевшись за столиком, Анна Ивановна заложила в машинку чистый лист и начала быстро стучать пальцами по белым кружочкам – ну точно на рояле играла. Марийка стояла за её спиной и смотрела, как на бумаге отпечатываются красивые лиловые буквы.
Когда Анна Ивановна на минуту встала из-за машинки и зачем-то подошла к Майору, Марийка успела ткнуть пальцем в один кружочек. Машинка цокнула, и посреди листа появился жирный лиловый §.
Майор теперь перестал писать. Он ходил по комнате и диктовал, а Анна Ивановна так быстро отстукивала на машинке каждое его слово, что даже не заметила Марийкиного параграфа.
– «Временное правительство есть правительство капиталистов, – диктовал Майор, шагая по комнате, – оно не может окончить грабительскую войну, оно не может не охранять интересы буржуазии…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Похожие книги на "Марийкино детство", Бродская Дина Леонтьевна
Бродская Дина Леонтьевна читать все книги автора по порядку
Бродская Дина Леонтьевна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.