Маленькие женщины, или Детство четырех сестер - Олкотт Луиза Мэй

— Можно ли присоединиться к вашей беседе? Или я буду лишним? — спросил он, нерешительно подвигаясь вперед.

Мегги приподняла брови, но Джо, бросив укоризненный взгляд на нее, поспешно и твердо сказала:

— Милости просим, мы пригласили бы вас раньше, если бы не боялись, что вам будет скучно участвовать в такой ребяческой и девчонкинской забаве, как наша.

— Вы знаете, что я люблю все ваши затеи. Впрочем, если Мегги не желает моего общества, я готов удалиться.

— Я не имею ничего против вашего присутствия в нашем обществе, если вы согласны заняться чем-нибудь; здесь принято за правило не быть праздным, — объяснила серьёзно, но уже приветливо Мегги.

— Очень благодарен; я постараюсь придумать себе занятие, если вы дадите мне минутку на размышление, хотя найти дело здесь не менее затруднительно, чем в Сахарской пустыне. Впрочем, я готов шить, читать, отбирать еловые и сосновые шишки или рисовать по вашему приказу. Изреките вашу волю, я жажду повиноваться, — и, говоря это, Лори опустился на траву с покорным видом, способным обезоружить всякое сопротивление.

— Дочитывайте повесть, пока я буду вязать пятку, — решила Джо, протягивая к нему раскрытую книгу.

— Слушаю-с, — был кроткий ответ, за которым последовало чтение усердного и благодарного новопосвященного члена «Общества трудолюбивых пчел». Повесть была невелика и скоро была окончена, после чего новобранец отважился сделать несколько вопросов, считая, что своим усердием заслужил право на некоторое вознаграждение.

— Позвольте узнать, милостивые государыни, давно ли учреждено это полезное и очаровательное общество и вообще познакомиться с его происхождением?

— Следует ли удовлетворить его желанию? — обратилась Мегги с вопросом к своим сестрам.

— Не говори ничего, он будет смеяться, — сказала осмотрительная Эмми.

— Не беда! — заметила Джо.

— Я уверена, что ему это понравится, — отозвалась Бетси.

— Конечно, понравится! Дай вам слово, что не стану насмехаться. Пожалуйста, Джо, расскажите мне все и не бойтесь, чтобы я злоупотребил вашим доверием.

— Вот те на, бояться вас! Чего вы не вообразите себе только, Лори. Видите ли, мы придумали играть в пилигримов, и мы ведем эту игру, только совсем всурьёз, с прошедшей зимы, то есть стараемся исправляться.

— Понимаю; а впрочем, я ведь уж это знал, — многозначительно заметил Лори.

— Кто сказал вам? — спросила Джо.

— Духи.

— Нет; это я проболталась. Раз вечером, вас не было никого дома, а он был очень грустен, я ему немножко рассказала. Ему это понравилось. Не стесняйся, Джо, говори ему все, — уговаривала кроткая Бетси.

— Ты никогда не умеешь молчать. С тобой нельзя иметь никаких секретов. На этот раз, впрочем, все устроилось к лучшему.

— Пожалуйста, расскажите, — настаивал Лори, обращаясь к Джо, которая углубилась в свою работу и замолчала, очевидно раздосадованная.

— Хорошо, но что же говорить, когда она вам уже сказала все? Может быть, вы уже знаете, что мы решились не проводить праздно свободного времени, а трудиться в праздничные дни над заданными себе работами. Скоро вакации кончатся, наши добровольные уроки тоже почти все выполнены, и мы очень рады, что не позволяли себе лениться.

— Еще бы, — сказал Лори, вспоминая с сожалением о только что протекшем, скучном и пустом дне.

— Мама любит, чтобы мы были как можно больше на воздухе, поэтому мы приносим сюда наши занятия и работаем здесь. Мы провели так немало превеселых часов. Ради шутки мы приносим наши вещи сюда в этих сумках, надеваем вот эти старые шляпки и опираемся на наши посохи, взбираясь на холм, — словом, представляем из себя пилигримов, как мы делали это в детстве. Мы окрестили эту местность названием «Гора наслаждения», так как отсюда наслаждаемся видом страны, до которой надеемся со временем достигнуть.

Джо указала рукою вдаль, а Лори встал на ноги, чтобы посмотреть сквозь просеку леса на далеко раскинувшуюся зеленую долину, изрезанную синими лентами извивавшийся по ней реки и заканчивающуюся на горизонте линией возвышающихся холмов, верхушки которых ступенями поднимались все выше и выше и сливались, наконец, с синевой небосклона. Солнце склонялось к западу, и все небо светилось ярким пурпуром и золотом заката, облака принимали все оттенки перламутра и причудливо громоздились над горами: серебристые массы их с вырезными краями, казались, профилем волшебного города с множеством зубчатых стен, башен и колоколен.

— Что за великолепие, — воскликнул Лори с восторгом, свойственным его чуткой и восприимчивой ко всему прекрасному натуре.

— Это часто бывает так, и мы очень любим приходить смотреть отсюда на закат: такие чудесные и постоянно новые картины! — сказала Эмми с внутренним сожалением своего бессилия воспроизвести все это кистью.

— Джо мечтает о стране, в которую мы собираемся попасть со временем, как о чем-то очень определенном: она воображает её со всеми подробностями: скотом, птицами и сенокосами. Как было бы хорошо, если бы в самом деле в облаках была такая настоящая страна, куда мы могли бы переселиться, — сказала задумчиво Бетси.

— Говорят, что есть страна лучше всего того, что может придумать наше воображение, и что мы увидим ее, если заслужим, — ответила Мегги своим мягким голосом.

— Этого так долго ждать и так тяжко заслуживать. Я бы хотела, чтобы мигом у меня выросли крылья и унесли меня в тот дивный заоблачный мир.

— Не беспокойся, Бетси, рано или поздно ты будешь там, — утверждала Джо. — Одной мне придется много бороться и трудиться, карабкаться и ждать, а может быть, и завязнуть безвозвратно на пути.

— В утешение я буду вашим товарищем. Мне тоже придется немало преодолевать трудностей, прежде чем я доберусь до обетованной земли. Если я очень запоздаю в дороге, Бетси, прошу вас, замолвите там, наверху, доброе словечко за меня.

Какое-то неуловимое выражение на лице Лори невольно покоробило его маленькую приятельницу, но это не помешало ей ответить добродушно:

— Если люди захотят действительно попасть туда и будут стараться об этом из всех сил, то я уверена, что их не оттолкнут от входа; не думаю, чтобы двери к небу были заперты замками или оберегались злыми сторожами. Я, напротив, всегда представляю себе вход туда, как нарисовано на картине, где «Друг человечества» раскрывает свои объятия и подзывает в себе маленьких детей.

После небольшой паузы Джо сказала:

— А неправда ли, было бы забавно, если бы все наши воздушные замки превращались в действительные.

— Я их строил такое множество, что был бы в затруднении выбрать из них один и пожелать его осуществления, — сказал Лори, укладываясь на траву и бросая вверх белке-предательнице сосновые шишки.

— Вы могли бы остановиться на любимом. Скажите нам, в чем он состоит? — спросила Мегги.

— Если я поверю вам свой, то согласитесь ли все вы рассказать поочередно свои?

— Охотно, что касается меня, только надо спросить мнения остальных?

— Мы согласны. Ну, Лори, вам начинать.

— Я бы желал путешествовать но всему свету, сколько душе угодно, а затем поселиться в Германии и погрузиться в музыку. Потом сделаться самому таким великим музыкантом, что весь мир сбегался бы меня слушать. Кроме того, хотел бы я быть настолько богатым, чтобы не нуждаться в заработке и жить в свое удовольствие, без хлопот и нужды. Вот мой любимый воздушный замок. Теперь, Мегги, очередь за вами.

Маргарите показалось не так-то легко исповедывать свои мечты, как она думала сначала; она сорвала ветку папоротника и, отмахиваясь от воображаемых мух, медленно начала говорить:

— Мне бы хотелось иметь красивый домик, роскошно и изящно убранный. Хороший стол, богатый туалет, много красивых безделушек, веселое общество и груды денег. Я была бы полною хозяйкой и распоряжалась бы всем этим как хотела; у меня было бы множество слуг, так что мне бы не приходилось ни крошечки работать. Ах, как бы я была счастлива тогда! Я бы ленилась — это правда, но зато столько делала бы добра, что все любили бы меня.