Запретный камень - Эбботт Тони

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54

– Зачем нам туда? – не удержался от вопроса Эбнер и тут же мысленно обозвал себя дураком: мог бы и смолчать. Он втянул голову в плечи и сосредоточенно застучал пальцами по клавиатуре.

Галина медленно подняла голову и посмотрела на него.

Смотрит так, будто вот-вот прибьет. Лучше не поворачиваться. Или все-таки сказать, что я думаю, что экономка не сказала нам ровным счетом ничего?

– Ты думаешь, что экономка ничего не знает.

Как она это делает? Умеет читать чужие мысли? Как-то… не по-человечески. Хотя, если выглядеть, как ангел во плоти, человечность тут ни при чем.

Ему повезло: в голосе Галины не было злости – лишь удивление. А значит, он в безопасности. Пока.

– Честно говоря, да.

Галина смотрела на мелькающие за окном машины.

– А зря. Фрау Мюнх, конечно, старая слепая курица, но кое-что ей известно.

– Haus Kupfermann? – Эбнер снова застучал по клавиатуре серебристого ноутбука. – Она могла все выдумать, даже под угрозой смерти. Но проверить мы обязаны. А ближайший «Дом Купферман» – гостиница в Баварии. Разве мы едем в Баварию?

– Ты не учился у покойного? – спросила Галина. Указательным пальцем она медленно провела по свежей ране у него на виске, но, несмотря на нестерпимую боль, попросить ее убрать руку он не мог. – Я сразу поняла, что Фогель скрыл за этими словами. Семейный склеп его жены. Ключ к первой Реликвии скрыт в склепе. Ты выяснил их имена?

Эбнер подождал, пока она уберет палец от раны.

– Скоро выясню. Но, похоже, обычный турист с детьми.

Галина снова впилась в него ледяным взглядом.

– Американец явно был знаком с Фогелем и, скорее всего, не так прост, как нам бы того хотелось. Пусть на кладбище нас встретят Черные Во?роны. Или ты не знаешь, сколько раз в судьбы мира вмешивались дети? Напомнить тебе историю… Ганса Новака?

Эбнер в очередной раз склонился над клавиатурой ноутбука. Она назвала имя. Назвала имя, которое нельзя называть.

– Нет, мисс Краузе. Конечно, нет.

Галина отвернулась к окну и что-то прошептала в телефон. Эбнер ненавидел, когда в его присутствии она переходила на шепот.

Машина еще быстрее понеслась к кладбищу.

Глава двадцать вторая

Вниз вела лесенка, такая узкая, что ходить по ней могли только куклы. Или приведения.

– Следуйте за гномоном, – зашептал Даррел брату в самое ухо. – Давай, зайди в склеп, спустись в подземелье. А потом куда? А ведь у каждого подземелья свой страж – запомни это!

– Да помню я.

Согнувшись почти вдвое, Вейд еле протискивался вниз на дрожащих ногах. Но вдруг замер и поднял голову.

– Папа, а ты с нами не идешь?

– Боюсь, я не здесь помещусь, – хмуро ответил тот.

На улице завыла сирена. Все замерли. Звук становился громче, достиг максимума, сменил тональность и растворился вдалеке.

Вейд вспомнил, что такое явление называется эффектом Допплера: чем дальше объект, тем его звук ниже. Чистая наука. На науку всегда можно положиться. Она основана на рациональности, на логике. Не признает стражей подземелья, привидений и крыс… Ну, крыс, может, и признает.

– Я послежу здесь, – добавил доктор Каплан. – Возьми мои конспекты. Если увидишь там какие-то записи – перепиши сюда. А затем выбирайтесь – и мы едем домой. Дело закрыто.

Вейд набрал в грудь побольше свежего воздуха склепа – и продолжил спуск. За ним начали спускаться Лили с телефоном и Бекка. Даррел, сделав первый шаг в подземелье, произнес:

– Я буду очень расстроен, если встречу скелеты последних детишек, которые туда пробрались…

Стены по обе стороны лестницы были черными от времени и скользкими от лишайника.

– Ну, это прямо как… – начала было Лили, но тут же умолкла, направив на стены луч фонарика. – О-хо-хо.

Ниши, выдолбленные в стенах, оказались забиты десятками черепов и грудами костей.

Даррел опустил голову.

– Я так и знал. Мы все погибнем. Официально заявляю: я очень расстроен.

– Это катакомбы, – прошептала Бекка. – С сотнями, если не тысячами скелетов.

Вейд чуть не упал, споткнувшись о железную решетку, что давным-давно отвалилась от одной из ниш и позволила осколкам костей рассыпаться по ступенькам. Подняв решетку, он прислонил ее к стене и освободил проход.

– И все они – предки Фриды Купферман? Ох, и до фига же их тут…

– Не все, – отозвалась Лили. И осветила фонариком несколько других ниш. Под каждой из них виднелась гравировка: «1794».

– Может, тогда случилась эпидемия чумы? Или война?

– Или мы идем дальше – или возвращаемся, – сказал Даррел. – Здесь я больше не могу.

Они миновали груды костей и спустились на нижнюю площадку, в правом углу которой – в той же стене, что и склеп наверху, – виднелся очередной ход дальше. Никто не выказал желания быть первым, и Вейд, согнувшись в три погибели, нырнул в дыру и переполз на следующий уровень, еще на четыре ступеньки ниже. Все последовали за ним.

Подземелье оказалось точно такого же размера, что и склеп наверху, правда, с таким низким потолком, что передвигаться приходилось на четвереньках.

Как под водой. Вот именно так чувствуешь себя под водой.

От запаха плесени Даррел бесконечно чихал. Бекка молчала – думала, наверное. Она всегда думает.

– Эй! – воскликнула Лили. – Смотрите!

В тусклом свете фонарика они увидели, что все стены покрыты граффити, но отнюдь не теми, что можно увидеть на улицах любого современного города. Процарапанные и выбитые в камне надписи, цифры, инициалы и схемы, похожие на неведомые иероглифы. Некоторые, судя по всему, появились очень давно.

Бекка шепотом сказала:

– Вот эту надпись сделали в 1607 году. Люди приходили сюда с незапамятных времен.

– И похоже, все до одного умирали, – добавил Даррел. – Идем дальше!

На стене напротив спуска была прикручена толстая бронзовая пластина, похожая на дверь, которая вела в склеп. Вейд встал перед ней на колени. Бекка подползла к нему и встала рядом.

– Слишком маленькая, чтобы скрывать еще один склеп, – сказала она. – Скорее всего, там тайник.

На пластине был изображен герб – щит, над которым причудливой вязью переплелись три латинские заглавные буквы: разобрать их получилось не сразу.

Наконец, Лили зачитала:

– G… A… C.

Над дверкой прямо в камне была вырезана надпись:

Вейд перенес буквы и фразу на последнюю станицу тетради, следом за расшифрованным письмом дяди Генри и посланием, которое оставила на пыльном столике фрау Мюнх.

Кроме герба, других изображений на бронзовой пластине они не нашли – только в одном углу виднелось круглое пятнышко размером с десятицентовую монету. Подсвечивая телефоном, Лили провела по нему пальцами.

– Это же не кнопка? – уточнила Бекка.

– Ты знаешь, больше похоже на сеточку, за которой спрятан микрофон, как на телефоне или компьютере. Вот смотри.

Лили вытащила планшет и показала подруге: в углу был такой же кружок, только гораздо меньше.

– Для распознавания голоса? Или защита доступа? – предложил Даррел.

Сверху позвал доктор Каплан:

– Дети, нашли что-нибудь внизу? Нам лучше не задерживаться. – Судя по голосу, он нервничал.

– Здесь, кажется, какой-то тайник, – сообщила Лили.

– Вы открыли его?

– Пытаемся, – ответил Вейд.

Даррел покачал головой:

– Допустим, это тайник, единственный способ открыть который – сказать что-нибудь в микрофон. Мы же не знаем, что именно туда говорить. И даже подсказок у нас нет.

Но Бекка возразила:

– Думаю, что подсказка у нас есть. До сих пор все ключи дяди Генри отлично работали. А он дал их нам целую связку. Послания, карта Вейда, солнечные часы, название склепа. Тут на каждом шагу подсказка. Может, сработает то, что мы уже знаем.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54