Баллада о Дарси и Расселле - Мэтсон Морган

– Если тебе понадобится кому-то позвонить, бери мой телефон, – предложила девушка, озабоченно сведя брови. – Просто попроси, идет?

– Мне кажется, у него айфон, – сказал ее друг. И указал туда, где раньше сидел парень с книгой. Пожал плечами. – Он точно вернется.

Я кивнула, улыбнулась краешками губ и пошла обратно к своим вещам. А если телефон действительно не удастся зарядить? Что тогда?

Уже почти добравшись до своего угла, я вдруг почувствовала, как меня постукивают по плечу.

– Я слышал, ты меня искала, – прозвучал голос.

Я обернулась – передо мной стоял парень с книгой. Вот теперь я смогла его разглядеть как следует.

И мое сердце – впервые в жизни – замерло.

Глава 2

Воскресенье

16:45

Я всегда верила в любовь с первого взгляда.

В любом романтическом фильме это был мой любимый момент: толпа расступается, они видят друг друга и тут же оба теряют голову. Неизбежная, негасимая искра, ощущение, что ты давно знаешь этого человека. Взгляд, в котором общая судьба, внезапное узнавание.

Когда наставала моя очередь выбрать фильм для киноклуба, я всегда выбирала про любовь. Неважно, что именно – трагическую безнадегу, слезливую сентиментальность, драму или комедию. Главное – любовь, любовь без страха и упрека – и всё, я на крючке. Кэти и Диди ныли, потому что Диди любила ужастики, а Кэти нравились боевики и мультики – но я с трудом терпела этих их кукол-привидений, крыса Реми и безостановочно бегающего Тома Круза. Если выбор за мной, мне, пожалуйста, страстные взгляды, танцы, разговоры и поцелуи под дождем. Мне, пожалуйста, осенние прогулки в Центральном парке, бег через весь аэропорт и сногсшибательные откровения в Париже. Но главное – мне, пожалуйста, этот вот первый миг.

И хоть я бы ни за что не призналась в этом Диди и Кэти, я всегда твердо верила, что однажды то же самое случится и со мной. Увижу – и сразу все пойму. Все окажется просто и ясно.

В средней школе я часто ходила на дискотеки в надежде, что когда-нибудь толпа расступится и для меня (по мнению Диди, мысль эту мне в голову заселили «Ромео + Джульетта» и «Вестсайдская история». Логично, они же оба из одного источника). С дискотек я неизменно возвращалась домой разочарованной, но продолжала верить, что в какой-то момент – в нужный момент – все это случится и со мной. Должно ведь, да? Я столько знала таких сюжетов.

Веры я не теряла, хотя на самом деле не происходило ничего даже отдаленно похожего. Был Брент Перкинс и мой первый поцелуй в нежном пятнадцатилетнем возрасте. Потом, прошлой осенью, я месяц встречалась с Алексом Петросяном, моим напарником на уроках химии, пока мы оба не поняли, что быть друзьями нам нравится больше. («Ну не сложилась у нас… химия», – объяснила я Кэти и Диди, а они застонали и принялись орать про каламбуры.) Мне доводилось целоваться с парнями в темноте на вечеринках, когда голова слегка плывет от теплого пива, мне доводилось в кого-то влюбляться издалека и ждать, когда меня наконец заметят (чего, к сожалению, так и не случилось).

Мне нравилось флиртовать с парнями, но я пока еще ни с кем не спала и совершенно не расстраивалась по этому поводу. Я ждала обещанного – сказку. Бежишь навстречу своей единственной любви по выметенной ветром вересковой пустоши. Встречаешься с ним взглядом в толпе (или в школьном спортзале, или на курорте в Кэтскильских горах, или в подпольном танцклубе).

Хотелось, чтобы подкосились колени. Чтобы меня буквально сбило с ног. Хотелось в первую же секунду понять: это любовь. Так суждено.

Хотелось самую изумительную ночь.

И я много лет назад приняла решение ее дождаться – зная, что рано или поздно все так и будет.

Поэтому, когда я вгляделась в парня с книгой и сердце вдруг забыло, что ему положено делать, мне показалось, что момент, которого я ждала всю жизнь, наконец-то настал.

Я страшно на себя разозлилась за то, что так сильно опешила – могла бы приготовиться заранее! А спустя секунду поняла, что на самом-то деле все должно происходить именно так.

Передо мной стоял решительно классный парень. Сантиметров на пять выше моих ста семидесяти, худощавый. Курчавые каштановые волосы, разделенные ровным пробором и откинутые назад, как у кинозвезды сороковых годов или Тома Холланда. Зеленовато-голубые глаза, а скулы такие, какие следовало бы запретить. Белые кеды, джинсы и идеально сидящая черная футболка. Уши совсем чуточку оттопыренные, за что я даже была благодарна, потому что без этого он казался бы пугающе идеальным. Он вежливо мне улыбался, явно понятия не имея, что желудок мой пошел крутить сальто.

«А ну собралась, Миллиган!» – заверещала у меня в голове Диди.

– Ясно, – сказала я, пытаясь собраться с мыслями и сосредоточиться. – Прости. Что-что?

Я съежилась. Я что, не могу выражаться по-другому? Настал судьбоносный момент, а я несу вот такое?

– М-м. – Парень, слегка смутившись, указал на парочку с планшетом. – Они сказали, ты меня ищешь…

Я кивнула, пытаясь очухаться и вести себя как вменяемая.

«Да ты по жизни невменяемая», – некстати выдала внутренняя Диди.

– Да. – Лицо у меня, полагаю, стало клубничного цвета, но я прекрасно понимала, что ничего не могу с этим поделать. – Они сказали, у тебя вроде айфон…

Он бросил на парочку настороженный взгляд, как будто призадумавшись, не шарили ли они в его вещичках.

– Ну… да.

– Мне нужен зарядник, – пояснила я. – Я у них спросила, но у них андроиды.

В его глазах мелькнул комический ужас.

– Что, честно?

Я рассмеялась:

– Люди-андроиды.

– Самые опасные из всех андроидов, – подтвердил он авторитетно. – Я такое в кино видел. Самое ужасное – это когда роботы ходят среди нас незамеченными.

– Если незамеченными, откуда нам знать, что они ходят? Может, они прямо сейчас здесь, а мы без понятия.

Он задумчиво посмотрел на меня, глаза раскрылись шире.

– Ну, я, в принципе, могу и не спать сегодня ночью. Подумаешь.

Я рассмеялась.

– Ну, это… ты мне не мог бы дать свой зарядник? Ненадолго. У меня аккумулятор почти сдох. – Я вытащила телефон из кармана и как раз успела увидеть, как на экране вспыхнул белый кружок, а потом экран почернел: агония айфона завершилась. – Вернее, совсем сдох.

Парень тут же перестал улыбаться, типа поняв всю серьезность моего положения.

– Ах ты ж. Прости, но у меня нет зарядника.

– Ой. – Интересно, как этот парень продержался три дня на фестивале без зарядника, но он, видимо, задавался тем же вопросом на мой счет. Может, он тоже приперся туда с безответственным знакомым по спортзалу, который потом смылся с его вещами. – Ты свой тоже потерял, да?

– Я просто чужими пользовался. И еще подумал, что подзаряжусь в автобусе.

– Стоп, а автобус еще здесь?

Он качнул головой:

– Его увез эвакуатор.

– Ай.

Он вытащил свой телефон, посмотрел на него:

– Мой тоже скоро сдохнет. Так что мы с тобой в одной лодке.

– Так себе лодочка. Я бы в другой поплавала.

– Бывают лодочки и похуже. Например, «Титаник».

– И та, что в «Жизни Пи».

– Такой не знаю.

– В ней был тигр.

– Паршивая лодка.

Я снова рассмеялась. В груди будто что-то бурлило, подбрасывало меня в воздух – вот сейчас ноги оторвутся от земли, а я и не замечу. Мне даже было без разницы, что я и тут пролетела с зарядником.

– Как думаешь, может, у него спросим? – Я кивнула на мужика, растянувшегося на скамье.

– В смысле… разбудим незнакомого человека и попросим об одолжении?

– Ну… типа того.

Парень сделал крошечный шажок в мою сторону, отчего сердце забилось в три раза быстрее. Скорее приятно, чем тревожно. Я вдруг поняла, что кроме подраться или оторваться от земли есть и другие способы вызвать прилив адреналина. Положительные, в хорошем смысле. Например – потанцевать. Подраться, оторваться от земли, покружиться в танце.

– Вот только я не уверен, что он проснется в хорошем настроении. У него солнечный ожог на голове.