И Джаншах послушался того, что оказал ему шейх Наср, и потом птица взвилась с ним и поднялась на воздух и летела один день и одну ночь. А затем она опустилась с ним на землю, где правил царь зверей, которого звали Шах Бадри, и сказала Джаншаху: "Мы сбились с дороги в ту страну, которую описывал шейх Наср". И она хотела взять Джаншаха и лететь с ним, но Джаншах сказал ей: "Уходи своей дорогой: и оставь меня в этой земле: я или умру здесь, или достигну Такни, крепости драгоценностей, и я не пойду в мою страну!" И птица оставила его у царя зверей Шаха Бадри и улетела своей дорогой, а Шах Бадри спросил Джаншаха и сказал ему: "О дитя мое, кто ты, и откуда ты прибыл с этой огромной птицей?"
И Джаншах рассказал ему обо всем, что с ним случилось от начала до конца, и царь зверей удивился его истории и воскликнул: "Клянусь господином нашим Сулейманом, я не знаю этой крепости, и всякого, кто укажет путь к ней, мы почтим, а тебя отошлем туда". И Джаншах заплакал горьким плачем и прождал недолгое время, и после этого пришел к нему царь зверей, то есть Шах Бадри, и сказал: "Встань, о дитя мое, возьми эти доски и запомни то, что на них написано, а когда придут звери, мы спросим их про эту крепость..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать третья ночь
Когда же настала пятьсот двадцать третья дочь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Шах Бадри, царь зверей, сказал Джаншаху: "Запомни то, что на этих досках, а когда придут звери, мы спросим их об этой крепости". И прошло не более часу, и стали приходить звери, один вид за Другим, и они начали приветствовать царя Шаха Бадри, а потом он спросил их про Такни, крепость драгоценностей, и все звери ответили: "Мы не знаем этой крепости и не слыхали о ней". И Джаншах стал плакать и горевать о том, что не улетел с птицей, которая принесла его от шейха Насра, и царь зверей сказал ему: "О дитя мое, не обременяй себя заботой! У меня есть брат, старше меня, которого зовут царь Шаммах, и он был в плену у господина нашего Сулеймана, так как он его не слушался. Нет никого среди джиннов больше его и шейха Насра, и, может быть, он знает эту крепость. Он властвует над джиннами, которые в этой стране".
И потом царь зверей посадил Джаншаха на спину одного из них и послал с ним письмо к своему брату, в котором поручал ему заботиться о юноше. И этот зверь в тот же час и минуту пошел, и он нес Джаншаха дни и ночи, пока не принес его к царю Шаммаху. И зверь остановился в уединеном месте, вдали от царя, и Джаншах сошел с его спины и шел пешком, пока не дошел до его величества царя Шаммаха. И он поцеловал ему руки и передал ему письмо, и царь прочитал его и понял его смысл и сказал Джаншаху: "Добро пожаловать! - и молвил: - Клянусь Аллахом, о дитя мое, я никогда в жизни не слышал об этой крепости и не видал ее!" И Джаншах стал плакать и горевать, и царь Шаммах сказал ему; "Расскажи мне твою историю и сообщи мне, кто ты, откуда ты пришел и куда идешь?"
И Джаншах рассказал ему обо всем, что с ним случилось, с сначала до конца, и Шаммах удивился его словам и сказал ему: "О дитя мое, я не думаю, что господин наш Сулейман слышал в своей жизни об этой крепости и видел ее! Но я знаю, о дитя мое, на горе одного монаха, который стар жизнью, и ему подчиняются вое птицы и зверя и джинны из-за многих его клятв: он все время проязвосит заклинания против царей джинов, и они слушаются его невольно из-за силы этих заклинаний и чар, которые он знает, и все птицы и звери идут служить ему. Вот я не слушался господина нашего Сулеймана, и он держал меня у себя в плену, и никто не одолел меня, кроме этого монаха (так сильны его козни, заклинания и чары), и я стал ему служить. И знай, что он странствовал по всем землям и климатам и знает все дороги, стороны, крепости и города, я не думаю, что от него скрыта хоть одна местность. Я пошлю тебя к нему, и, может быть, он укажет тебе, где эта крепость, а если он тебе ее не укажет, то не укажет ее тебе никто, так как ему подчиняются птицы, звери и горы, и вое они к нему приходят. И его колдовство так сильно, что он сделал себе посох из трех кусков и втыкает его в землю и произносит заклинания над первым куском посоха, и выходит из него мясо, и выходят из него кровь; а затем он произносит заклинания над вторым куском посоха, и выходит из него свежее молоко; и произносит он заклинания над третьим куском посоха, и выходит из него пшеница и ячмень; а затем он выдергивает посох из земли и уходит к себе в монастырь, и его монастырь называется Монастырь Алмазов. И этот монах и кудесник таков, что из его рук выходят изобретения всяких диковинных изделий, и он - колдун, кудесник, хитрей и скверный обманщик, и зовут его Ягмус. Он овладел всеми клятвами и заклинаниями, и я обязательно пошлю тебя к нему на огромной птице с четырьмя крыльями..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать четвертая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать четвертая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Шаммах говорил Джаншаху:
"Я обязательно пошлю тебя к монаху на огромной птице". И затем он посадил его на спину огромной птицы с четырьмя крыльями, каждое длиной в тридцать локтей хашимитскими локтями, и ноги у нее были, как ноги слова, но только она летала лишь два раза в год. А у царя Шаммаха был телохранитель, по имени Тамшун, который каждый день похищал для этой птицы двух верблюдов из земли иракской, чтобы накормить эту птицу. И когда Джаншах сел на спину этой птицы, царь Шаммах велел ей доставить его к монаху Ягмусу, и птица взяла Джаншаха к себе на спину и летела с ним ночи и дни, пока не достигла Горы Крепостей и Монастыря Алмазов. И Джаншах спешился близ этого монастыря и увидел в церкви монаха Ягмуса, который поклонялся там богу, и подошел к нему и поцеловал землю и остановился перед ним.
И когда монах увидел его, он сказал: "Добро пожаловать, о дитя мое, о чужестранец! Расскажи мне, по какой причине ты пришел в это место". И Джаншах заплакал и рассказал ему свою историю с начала до конца. И услышав его историю, монах удивился до крайности и воскликнул: "Клянусь Аллахом, о дитя мое, я в жизни не слышал об этой крепости и не видел никого, кто бы о ней слышал или видел ее, хотя я существовал во времена Нуха, пророка Аллаха (мир с ним!), властвовал со времени Нуха до дней господина нашего Сулеймана ибн Дауда над зверями, птицами и джиннами. И я не думаю, чтобы Сулейман слышал об этой крепости. Но потерпи, о дитя мое, пока придут птицы, звери и телохранители из джиннов, я их спрошу и, может быть, кто-нибудь из них о ней расскажет и принесет нам известие о ней, и Аллах великий облегчит твое состояние".
