И ослятник поднялся и спросил его: "О магрибинец, почему ты сделал со мной такое дело?" И цирюльник ответил: "Потому, что твоя мать рассказала мне, что ты помрачился в уме, так как простудился, когда был болен, и что, когда ты встаешь, ты говоришь: "Мой осел", и когда сидишь, говоришь: "Мой осел". Вот он, твой осел, у тебя в руках!" - "Тебе достанется от Аллаха за то, что ты вырвал мне клыки!" - воскликнул ослятник. И магрибинец сказал: "Твоя мать мне так сказала", - и рассказал ослятнику обо всем, что она ему говорила. "Аллах да сделает ее жизнь тяжелой!" - воскликнул ослятник. И потом они с магрибинцем ушли, препираясь, и магрибинец оставил свою лавку, а вернувшись в лавку, магрибинец не нашел в ней ничего: когда он ушел с ослятником, старуха взяла все, что было у него в лавке, и пошла к своей дочери и рассказала ей обо всем, что ей выпало и что она сделала.
Что же касается цирюльника, то, увидев, что его лавка пуста, он вцепился в ослятника и сказал ему: "Приведи мне твою мать!" Ослятник воскликнул: "Это не моя мать, это обманщица, которая обманула много людей и взяла моего осла!"
И вдруг подошел красильщик, еврей и сын купца, и они увидели, что магрибинец вцепился в ослятника, а ослятнику прижгли виски, и спросили его: "Что с тобой случилось, ослятник?" И ослятник рассказал им обо всем, что с ним произошло, и магрибинец тоже рассказал свою историю, и они воскликнули: "Эта старуха - обманщица, которая обманула нас!" - и рассказали обо всем ослятнику и цирюльнику, что случилось.
И магрибинец запер свою лавку и прошел с ними к дому вали, и они сказали вали: "Мы узнаем о наших обстоятельствах и о нашем имуществе только от тебя!" - "А сколько в городе старух! - сказал вали. - Есть ли среди вас кто-нибудь, кто ее узнает?" - "Я ее узнаю, - сказал ослятник, - но только дай нам десять твоих приближенных". И ослятник вышел с приближенными вали, а остальные шли позади них. И он стал кружить со всеми ими по городу, и вдруг подошла старуха Далила, и ослятник с приближенными вали схватил ее, и они пошли с ней к вали и остановились под окнами дворца, ожидая, пока вали выйдет.
И потом приближенные вали заснули, так как подолгу не спали у вали, и старуха тоже представилась спящей, и ослятник с товарищем тоже заснули; и тогда Далила ускользнула от них и вошла в гарем и, поцеловав руку у госпожи гарема, спросила ее: "Где вали?" - "Спит. Что ты хочешь?" спросила госпожа гарема. И Далила сказала: "Мой муж продает рабов, и он дал мне пятерых невольников, чтобы я их продала, а сам уехал. И вали встретил меня и приторговал их у меня за тысячу динаров и еще двести динаров мне и сказал: "Приведи их к дому!" И вот я их привела..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятая ночь
Когда же настала семьсот пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что старуха вошла в гарем вали и сказала его жене: "Вали сторговал у меня невольников за тысячу динаров и двести динаров мне в придачу и сказал: "Приведи их к дому!" И вот я их привела".
А у вали была тысяча динаров, и он сказал своей жене: "Прибереги их, мы купим на них невольников". И, услышав от старухи такие слова, она поверила, что ее муж так сделал, и спросила: "Где невольники?" И старуха ответила: "О госпожа, они спят под окном дворца, в котором ты находишься!" И госпожа выглянула из окна и увидела магрибинца, одетого в одежду невольников, и сына купца в облике невольника, и красильщика с ослятником и евреем, имевших облик бритых невольников, и сказала: "Каждый из этих невольников лучше, чем тысяча динаров".
И она открыла сундук и дала старухе тысячу динаров и сказала: "Иди, а когда вали встанет после сна, мы возьмем у него для тебя двести динаров". - "О госпожа, - сказала старуха, - сто динаров из них будут для тебя под кувшином с питьем, которое ты пила, и другую сотню сбереги мне у себя, пока я не приду. О госпожа, выведи меня через потайную дверь", сказала она потом. И жена вали вывела старуху через дверь, и скрыл ее скрывающий, и она пошла к своей дочери.
"О матушка, что ты еще сделала?" - спросила ее Зейнаб. И она ответила: "О дочка, я сыграла штуку и взяла у жены вали эту тысячу динаров и продала ей тех пятерых: ослятника, еврея, красильщика, цирюльника и сына купца, и сделала их невольниками. Но только, о дочка, никто для меня не вреднее, чем ослятник: он меня узнает". - "О матушка, - сказала ей Зейнаб, - посиди дома. Довольно того, что ты сделала! Не всякий раз остается цел кувшин!"
А что касается вали, то, когда он встал после сна, его жена сказала ему: "Я порадовалась за тебя пяти невольникам, которых ты купил у старухи". - "Каким невольникам?" - спросил вали. И его жена воскликнула: "Зачем ты от меня скрываешь? Если захочет Аллах, они станут, как и ты, обладателями высоких должностей". - "Клянусь жизнью моей головы, я не покупал невольников! Кто это сказал?" - воскликнул вали. И жена его молвила: "Старуха посредница, у которой ты сторговал их и обещал дать за них тысячу динаров и еще двести ей". - "А ты отдала ей деньги?" - спросил вали. И жена его ответила: "Да, я видела невольников собственными глазами, и на каждом из них одежда, которая стоит этой тысячи динаров. И я послала к ним начальников и поручила их им".
И вали спустился вниз и увидел еврея, ослятника, магрибинца, красильщика и сына купца и спросил: "О начальники, где те пять невольников, которых мы купили у старухи за тысячу динаров?" - "Здесь нет невольников, - ответили начальники, - и мы видели только этих пятерых, которые взяли старуху и схватили ее. Мы все заснули, а старуха ускользнула и вошла в гарем" и потом невольница пришла и спросила: "Те пятеро, которых привела старуха, с вами?" И мы сказали: "Да". И вали воскликнул: "Клянусь Аллахом, это самая большая плутня!" А те пятеро говорили: "Мы узнаем о наших вещах только от тебя!" - "Старуха, ваша спутница, продала вас мне за тысячу динаров", - сказал вали. И пятеро воскликнули: "Это не дозволено Аллахом! Мы - свободные, не продажные, и мы пойдем с тобой к халифу". - "Никто не показал ей дорогу к моему дому, кроме вас, - сказал вали. - Но если так, я вас продам на корабли, каждого за двести динаров".
