Стража Лопухастых островов - Крапивин Владислав Петрович

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58

Фанерный Выбор

Чего угодно ожидал Ига, но только не такого…

Некого здесь было искать. Зал был совершенно пуст. Яркое мерцание панорамного экрана освещало ряды, и над спинками стульев не было ни одной головы. Да и динамики гудели так, как бывает это лишь в безлюдных помещениях.

А фильм шел!

Это был черно-белый фильм с тяжелой сумрачной музыкой. И на экране все было сумрачно. Под пасмурными облаками уходило к горизонту поле с редкими корявыми деревьями без листьев. Она вздрагивало и качалось, будто перед глазами устало бегущего человека. Сквозь музыку Ига слышал, как хрустят под ногами сухие стебли.

Ига попятился. Но на экране все вздрогнуло, и ошарашенный Ига увидел Степку. Ее лицо! Громадное, во весь кадр! Оно придвинулось вплотную. С измученными глазами, с полосками слез на грязных щеках, с капелькой крови на нижней губе…

– Степка… – выдохнул Ига.

– Степка!! – заорал он, потому что лицо исчезло.

Но Степка не пропала совсем. Просто она стала очень маленькой и теперь бежала по полю. Ее видно было за спины. Порой она совсем скрывалась за прямыми высокими стеблями, потом показывалась опять и убегала, убегала к горизонту.

Ее вообще-то желтое платьице было серым в этом бесцветном кино…

Или не в кино?

Музыка заглохла, слышен был только хруст.

Ига всхлипнул и, совсем потеряв голову, бросился к экрану.

Проход между рядами был длинный, Ига бежал долго. Наконец ударился грудью о похожее на сцену возвышение. Подпрыгнул, оказался на помосте. Бьющие через пустоту зала лучи проектора упруго толкнули Игу в спину. И, конечно же, должна была возникнуть на экране его тень. Но не было тени! А полотно экрана дышало глубиной, которая пахла сухой травой и гарью. И… это было не полотно, а пространство.

И по этому пространству убегала вдаль Степка!

Ига бросился следом…

Вместо досок помоста под подошвами оказались комья земли и трескучие стебли высохшего тростника.

– Степка, подожди!

Стебли ломались на половине своей высоты. Из них вылетали хлопки пыли. Пыль была пепельная, но Ига знал, что на самом деле она горчичного цвета. Едко скребло в горле – уже не покричишь.

– Степ… ка… – прокашлял Ига. Она мелькала далеко впереди. Ясно было, что так ее не догнать. Но и остановиться Ига не мог – казалось, что в тот же миг порвется фильм и Степка сгинет без следа.

Справа, слева, впереди стали подниматься столбы взрывов – от снарядов или от мин. Они были беззвучные, только вздрагивала земля. «Лишь бы не в Степку…» Некоторые взрывы вставали совсем близко – тогда по лицу туго бил горячий воздух, над головой пролетали комья земли и горящие тростинки…

И вот что-то взорвалось прямо перед Игой! Белое пламя, черный дым! Хлестнуло по лицу, швырнуло назад! Ига, раскинув ноги, сел в травяном сухостое. Пыль и дым взрыва быстро осели. А за ними… над тростником стоял трехметровый рекламный щит. Почти такой же, как у входа в «Красную пирамиду», только не цветной, а словно громадное черно-белое фото.

Человек в каске смотрел прямо на Игу.

Потом человек шевельнулся. Убрал подбородок с рукояти меча. Снял каску и вместо нее надел блестящий цилиндр – как у Домби-Дорритова.

Ига мигал.

Человек чуть улыбнулся. Но это была никакая улыбка – просто движение губ. Затем он стал уменьшаться, словно отодвигался. И наконец сделался ростом с обыкновенного мужчину.

Ига смотрел почти без удивления. Ждал.

Человек в цилиндре шагнул с рекламного щита. Выволок за собой и аккуратно положил в тростник длинный меч. Разогнулся. Позади него на фанерной афише осталась дыра в форме человеческой фигуры (с цилиндром!).

Человек присел в двух шагах от Иги – видимо, там оказался в стеблях камень ростом с табурет.

Неподалеку опять выросли два бесшумных взрыва, но ни Ига, ни человек в цилиндре не обратили на них внимания. Длинное лицо странного человека было бесстрастным, а голос бесцветным. Этим голосом он сказал:

– Ну вот, Игорь, ваш кросс по пересеченной местности закончен.

– Нет! – Ига быстро встал. – Мне надо ее догнать! Степку…

– Вы не сможете.

– Почему?

– Таковы объективные законы данного пространства. На этом поле никого нельзя догнать… По крайней мере, пока не сделаете выбор.

– Какой выбор?.. – У Иги от пыли першило в горле и слезились глаза.

– У каждого он бывает свой. Сейчас объясню… – Человек шевельнулся, и тут Ига разглядел, что он – плоский. Как та фанера, на которой нарисован! Это почему-то очень испугало Игу.

– Вы кто? – шепотом сказал он.

– Я и есть Выбор. Главный Выбор, Необходимый Выбор, Последний Выбор – как угодно. Или, поскольку в данном случае я нарисован на фанере, то Фанерный Выбор. Так и можете меня именовать…

Ига глянул за плечо Фанерного Выбора. Далеко-далеко все еще мелькала среди сухих стеблей Степкина фигурка.

– Она бежит на одном месте, – разъяснил Фанерный Выбор. – И не станет ни дальше, ни ближе, пока вы, Игорь, выбираете…

Ясно стало, что у законов здешнего черно-белого мира – стальная безжалостность.

– А что мне надо выбирать… господин Фанерный Выбор?

– Один раз вы уже выбрали. Не очень разумно. Там, в переулке, когда выдернули из-под колеса мальчика Чарли. Мальчик вырос и теперь угрожает вашему городу – может быть, единственному городу на планете, где еще сохранились нормальные законы природы и нравов… Мальчика не следовало спасать.

– Вы рехнулись? – звонко сказал Ига. – Его бы… насмерть…

– Именно. Вы поддались мгновенному движению души. И теперь Чарли Мишечкин сроет насмерть Малые Репейники…

– Но… господин Фанерный Выбор… можно же, наверно, что-то сделать…

– Хотите вернуться в тот переулок, где колесо? Так сказать, переиграть ситуацию?

– Нет! – Ига притиснул к футболке сжатые кулаки. – Нет! Я… все равно…

– Понимаю, что «все равно». Отсутствие логики – основа человеческой природы. Впрочем, вернуться все равно невозможно: что сделано, то сделано…

– И… как тогда быть?

– Я же говорю: делать выбор.

– Но какой ?! – отчаянно сказал Ига.

– Вы можете вернуться домой. Начать борьбу против планов «НИИТЕРРОРа». Не гарантирую обязательного успеха, но шансы есть. В чем главный расчет проектантов? Они попытаются найти старую скважину. Ее на острове Одинокий Петух пробурили почти до конца еще в начале сороковых годов прошлого века. Тогда входила в моду борьба за укрощение рек и осушение болот. И осушили бы, но помешала война…

«Хоть какая-то польза от войны», – буркнул про себя Ига.

– Да… Чтобы заново проводить поиски, испытания, буровые работы, у авторов проекта не хватит ни техники, ни денег. А с готовой скважиной все просто – спустили туда заряд взрывчатки, пробили породу, скрывающую пустоты – и готово. Вода сама собой пойдет в подземные резервуары…

– А я-то… а мы-то… – (Ига сразу вспомнил ребят) – как можем этому помешать?

– Можете найти скважину раньше, чем они. И каким-то образом закупорить ее или скрыть от посторонних глаз…

– Легко сказать!

– Да, сделать труднее. Но, повторяю, шанс есть. Только…

– Что?

– Вы можете вернуться домой, но больше не должны искать девочку. Иначе не успеете.

– И… что тогда с ней будет?

– Не знаю. Честно говорю, не знаю. Боюсь, что ничего хорошего. Вы же видите, каково здесь. И едва ли она выберется отсюда…

– Тогда – нет! Я побежал!

– Я предвидел этот ответ. Но посмотрите вокруг, Игорь. Когда-то здесь тоже были Плавни. Озера, болота со всякой живностью, реки и луга. Их осушили и сделали полигон. Неподалеку стоял город. Пыль и засуха съели его…

– Но почему? – Игорь, кажется, заплакал. – Зачем вы так? Что я… что мы вам сделали?

– Я! Честное слово, я ни при чем, – кажется впервые в голосе Фанерного Выбора мелькнуло сочувствие. – Я же не человек. И даже ни какое не существо. Я всего-навсего олицетворение закономерности того пространства, в которое вас занесла судьба.

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58