Стража Лопухастых островов (сборник) - Крапивин Владислав Петрович

Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150

Авка широченно раскрыл глаза.

Из водорослей показалась рыжая кошачья морда.

— Мр-р… — донеслось из-за стекла.

— Подожди, голубушка, — слегка досадливо отозвался академик. — Пообщаемся позже. А пока посиди у себя в раковине. Иначе можешь уменьшиться до размеров молекулы, у меня эксперимент с перестройкой масштабов.

Кошка скорчила обиженную мину. Вильнула туловищем, и… оказалось, что тело у нее кошачье лишь спереди, а сзади — большой рыбий хвост.

— Ой! — не сдержал удивления Авка.

Уко Двуполовинус оглянулся:

— Это Агнесса. Раньше она была обыкновенной кошкой, но ужасно любила свежую рыбу, и в конце концов такая страсть привела ее к биологической перестройке. Видишь, получилась кошка-русалка… Доказательство того, что все хорошо в меру… Впрочем, по натуре она осталась обычной кошкой. Иногда приходится брать на руки и чесать за ухом. На основе этого случая мною написана статья для «Межпространственной) биологического вестника», но в редакции сидят такие ретрограды… Ты знаешь, кто такие ретрограды?

— Ага… — опять соврал Авка. — Ваша высокоученость, а как с китами-то?

— Ах да! Киты, киты, киты… небывалой красоты… Пам-парам-парам… там-там… Надо спроецировать их на эту поверхность в приемлемых размерах… мерах… мерах… Там-та-рам… — Академик опять соединил волосатые сосульки бороды. На этот раз электричеством шарахнуло так, что по углам подпрыгнули стеклянные шары, Авка громко сказал «ой». Кошачья русалка Агнесса метнулась за стеклом и пропала.

И наступила звенящая тишина.

КУРС ВЕСТ-НОРД-ВЕСТ

Прошла минута.

Зелень за громадным стеклом просветлела. В ней обрисовались три… чего три? Какие-то темные полушария… с глазами и пастями… О-о-о! Китовые головы! Авка перепуганно сжался в кресле. Не китов он испугался, а того, что вот он, этот момент!

Уко Двуполовинус вскочил на стопку книг-чемоданов.

— Приветствую вас, господа! — возгласил он фальцетом.

— Добрый день. Прекрасная погода, не правда ли? — отозвалась левая пасть.

— А чего надо-то? — не так любезно сказала правая. — Давайте сразу к делу.

— Очевидно, у вас проблемы, профессор? — солидно осведомилась средняя.

Голоса были — даже и не голоса, а будто мягкие толчки пространства. Казалось, что стекло слегка выгибается.

— Проблемы не у меня! — обрадованно закричал Уко Двуполовинус. — Они вот у этого молодого человека!.. Август Головка, поприветствуйте господ Мудриллу, Храбриллу и Хорошиллу!

Авка выскочил из кресла, встал навытяжку и трижды сделал школьный поклон — как на экзамене.

Громадные головы в воде слегка пошевелились — видимо, в ответных поклонах. Затем средний кит (наверняка Мудрилло!) солидно попросил:

— Нельзя ли узнать суть дела?

— Можно! — подпрыгнул на книгах академик. — Суть проста! Мальчик влюбился! А предмет его обожания находится на другом континенте! На черепахином! Представляете ситуацию?! Средств сообщения никаких, техника еще не доросла, а у мальчика изболелось сердце!

— Угораздило пацана, — хмыкнул правый кит. — Плюнул бы да забыл! Поближе нет, что ли, никого?

— Ах, что вы говорите, Храбрилло! — возразил тот, что слева. — Сердцу не прикажешь. Любовь — одна из главных сил мировой гармонии, и относиться к этому чувству следует трепетно.

— Ну и трепещи, — буркнул Храбрилло. — А мне эти сердечные страдания по фигу…

— Как вы можете так рассуждать!

— Господа, не ссорьтесь! А то опять будет землетрясение, — вмешался рассудительный Мудрилло. — Профессор! Чувства этого симпатичного мальчика заслуживают уважения, но… влюбленных мальчиков множество, и если по желанию каждого двигать материки…

— Господин Мудрилло! В вашем суждении есть определенная логика, однако же… в большинстве случаев девочки находятся от влюбленных мальчиков недалеко. А здесь ситуация уникальная. И Август Головка нашел оригинальнейший способ ее решения. Впервые в истории! Мы должны уважать приоритеты!.. А?

— Должны-то должны… А что скажет население?

— А ему не все ли равно? — осторожно вмешался Авка. — Если ехать потихоньку, никто ничего и не заметит.

— До поры до времени, — возразил Мудрилло. — А когда начнется сближение…

— Это будет прекрасно! — перебил Хорошилло. — Возникнет возможность общения многих человеческих душ!

— Гм… — сказал Храбрилло.

— Почему «гм»? Я вас не понимаю!..

— Пилить куда-то через весь океан… не зная, что из этого выйдет.

«Бзяка-бояка!» — стиснул зубы Авка. Но промолчал, конечно.

А Хорошилло не промолчал:

— Можно подумать, что вы не Храбрилло, а Лентяйло.

— Одно другому не мешает, — философски зевнул Храбрилло.

— Но это же не составит вам никакого труда! — опять вступил в спор Уко Двуполовинус. — Один раз шевельнете хвостами и дальше поплывете по инерции. В конце концов, какая разница: быть в неподвижности или плыть? Ведь неподвижность — всего лишь одна из разновидностей движения!

— В ваших суждениях есть логика, — опять согласился Мудрилло. — Однако я боюсь, что…

— А я не боюсь! — вдруг гаркнул Храбрилло. Так, что стекло выгнулось полушарием. — И терпеть не могу, когда кто-нибудь боится рядом! Плыть так плыть! Меньше слов, больше дела!

— Но… — опять начал Мудрилло.

— Никаких «но»! Сколько можно торчать на одном месте? У меня пузо обросло ракушками! Да здравствует экспедиция!

— Хорошо, пусть да здравствует, — глубоко вздохнул Мудрилло. — Я подчиняюсь большинству, хотя последствия непредсказуемы… Но куда же плыть-то? Профессор укажет направление?

— Разумеется! Если обозначить географический северный полюс нулевым градусом, то курс будет — двести девяносто два! Или, выражаясь по-старинному, вест-норд-вест! Но вам надо согласовать систему прокладки курса. Известно, что у господина Мудриллы внутри гирокомпас, не подверженный магнитным влияниям. Господин Храбрилло, наоборот, привык ориентироваться по магнитным силовым линиям. А господин Хорошилло предпочитает полагаться на интуицию. Две тысячи лет назад это едва не привело к расколу континента.

Когда вы передвигали его к востоку, чтобы уберечь от прямого попадания кометы Бородатая Баба…

— Чего-то не помню… — виновато побурчал Храбрилло.

— Было, было… — сокрушенно вспомнил Хорошилло. — Мы в тот раз непростительно дали волю эмоциям…

Мудрилло заявил с капитанской твердостью:

— На этот раз воли не будет. Направление стану держать я, а вы поплывете справа и слева без фокусов…

— Как пристяжные лошади, — хмыкнул Храбрилло.

— Мудрилло прав, — сказал Хорошилло. — Не следует делать одну глупость дважды.

— Тогда что? Поехали! — гаркнул Храбрилло, и стекло едва не лопнуло.

— Так сразу? — усомнился Мудрилло.

— А чего ждать, если решили?

— Пусть Мудрилло определит, как лечь на курс, — напомнил Хорошилло.

— Да это не проблема. Признаться, я уже…

— Тогда вперед! — с нетерпеливым бульканьем скомандовал Храбрилло. И неожиданно пропел: — «Давай-ка, ямщик, потихонечку трогай…»

— Спокойно, спокойно! Только по моей команде, — велел Мудрилло. — Все вместе… Прощайте, профессор. Всего хорошего, мальчик… — И стеклянная стена превратилась в штукатурку. И ковер сам собой приклеился к ней. А Уко Двуполовинус прыгнул с книг.

— Ну вот и…

В этот миг пол под Авкой слегка поехал в сторону. Стеклянные шары звякнули, за ковром опасливо мявкнула Агнесса.

— Ого! Значит, уже поехали! — обрадовался академик. — Поздравляю вас, Август Головка, вы на пути к осуществлению мечты.

— Ох… спасибо… А долго это будет?

— Не знаю, не знаю. Это зависит от китов. Надеюсь, за месяц управятся…

«Это ничего», — подумал Авка. И вспомнил:

— Ох… а как же мне теперь домой-то?

— Нет ничего проще! Я же обещал помочь!.. Сейчас я выведу тебя на Липовый бульвар, по нему добежишь до улицы Всеобщего Восхищения. Там на углу площадка. Остановка… гм… транспорта. Он тебя моментально доставит на поверхность.

Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150